— Его светлость желает вам, миледи, доброго утра и спрашивает, готова ли ваша светлость к отъезду, — сказал он.

— Да, я готова, — ответила Мелинда.

В сопровождении дворецкого девушка спустилась в холл. Маркиз был уже там.

— Доброе утро, Мелинда! Надеюсь, вы хорошо спали? — сказал он. Приветствие прозвучало буднично, но девушка с удовольствием отметила, что от хмурого настроения маркиза не осталось и следа.

Они вышли через парадную дверь и уселись в огромный открытый автомобиль. Маркиз включил зажигание и путешествие началось.

Когда Лондон остался позади, маркиз посмотрел на Мелинду и спросил:

— Почему вы все время молчите?

— Потому что сама терпеть не могу, когда меня отвлекают за рулем, — ответила она.

— Вы любите водить машину?

— Люблю, но такую огромную мне водить не приходилось. Боюсь, мне с ней не справиться.

— А что еще вы любите? — поинтересовался маркиз. — Или, быть может… кого?

— Я люблю деревню, — ответила девушка, игнорируя вторую часть вопроса. — Мне кажется, я не смогла бы в долго жить в городе.

— Вы полны неожиданностей, Мелинда, — улыбнулся маркиз.

Девушка промолчала. Через некоторое время они остановились возле дорожной гостиницы, выкрашенной в белую и черную полосу, подобно старинным почтовым станциям.

— Необходимо подкрепиться, — сказал маркиз. — Вы — как хотите, а я зверски голоден.

Интерьер крохотного ресторанчика при гостинице оказался под стать ее внешнему виду. Они плотно перекусили, причем маркиз поглотил несметное количество еды.

Когда они вновь тронулись в путь, он сказал:

— Я не завтракал дома. Не хотелось садиться за стол с этим занудой, моим дядюшкой, и его напыщенными глупцами-сыночками.

— Я смотрю, вы не жалуете своих родственников, — заметила Мелинда.

— Терпеть их не могу, — с готовностью отозвался маркиз. — А вы своих родственников любите?

— Нет. Мои родственники совершенно невыносимы.

Они оба рассмеялись своему единству в отношении к родне.

— Джервес говорит, что я плохо обращаюсь с вами, Мелинда, — неожиданно сменил тему маркиз. — Вы простите меня?

— Конечно, — ответила девушка. — Я ведь понимаю, что все это время вы были в состоянии сильного напряжения.

— Не следует прощать того, кто дурно обращается с такими очаровательными девушками, как вы.

Этот комплимент прозвучал как-то неуместно.

— Расскажите мне лучше про свой дом, — поспешила переменить тему Мелинда, и лицо маркиза немедленно расцвело.

— А знаете ли вы, что я впервые в жизни еду в Чард, чувствуя себя его полноправным, полновластным хозяином?

Проехав еще около часа, они свернули и вскоре оказались перед большими железными, старинной ручной ковки воротами, укрепленными на массивных каменных столбах с изваяниями соколов, парящих на широко распростертых крыльях. Маркиз притормозил возле группы раскидистых старых дубов, и перед ними, как на ладони, раскинулось старинное родовое поместье Чард.

Если Чард, изображенный на картине, выглядел просто привлекательно, то теперь, в реальности, он произвел на девушку совершенно ошеломляющее впечатление. Это была какая-то сказочная страна.

— Я совершенно потрясена! — воскликнула Мелинда, вызвав одобрительную улыбку маркиза.

— Это место самое прекрасное на свете, — сказал он. — Чард живет в моем сердце, как любимая женщина.

«Лучше уж Чард, чем Алиса Сент-Хилайр» — промелькнуло в голове Мелинды.

Они подъехали к дому, и маркиз немедленно принялся показывать девушке все его достопримечательности. Они облазили дом от подвала до чердака, обошли многочисленные сады и аллеи, полюбовались бассейном с золотыми рыбками, осмотрели огороды и оранжереи Маркиз радовался как ребенок. Он вспомнил увлечение Мелинды лошадями и по берегу небольшой речки, в которой степенно плавали белые и черные лебеди, провел девушку на конюшню.

Мелинда с удовольствием осмотрела лошадей и продемонстрировала столь глубокие познания в этой области, что удивила не только маркиза, но даже конюха. Особый восторг девушки вызвал крупный вороной жеребец.

— Это Тандерболт, — пояснил маркиз. — Я приобрел его год назад в Лондоне. Однако он оказался слишком норовист для прогулок в городском парке, и его пришлось отправить сюда.

В дом они вернулись, когда день уже клонился к вечеру. Мелинда, рассматривая себя в одном из огромных, висевших в гостиной зеркал, думала, что Чард словно создан для счастливой безоблачной жизни двух любящих сердец. Ее взгляд случайно упал на отражение маркиза. Он внимательно смотрел на Мелинду, и девушка поняла, что сейчас его одолевают те же самые мысли. Неожиданно взор маркиза помрачнел, и Мелинда по какой-то совершенно необъяснимой причине, почувствовала легкую дрожь и опустила глаза.

— Надо переодеться с дороги, — рассеяно сказал маркиз, но, казалось, в этот момент думал он совсем о другом.

— Да, конечно, — быстро согласилась Мелинда. Она была рала поводу ускользнуть и отправилась наверх, в свою комнату.

— Какое платье вы наденете к ужину, мисс? — спросила горничная, и Мелинда по плохо скрытому неодобрению в ее тоне и плотно сжатым губам поняла, что прислуга в Чарде не предупреждена об их «браке».

— Спасибо, я справлюсь сама. Идите, если понадобится помощь, я позвоню.

— Слушаюсь, мисс, — ответила горничная с изрядной долей яда в голосе и вышла, оставив после себя атмосферу неприязни и недоброжелательства.

Переодевшись, Мелинда спустилась по широкой дубовой лестнице в холл и открыла дверь в гостиную. Маркиз стоял возле окна и смотрел в сад. Освещенное последними лучами заходящего вечернего солнца, его лицо было безмятежным.

— Вы счастливы? — спросила девушка.

— Пожалуй. Если бы судьба отняла у меня Чард, я бы, наверное, застрелился, — устало сказал он, и Мелинда поняла, что он не преувеличивает. — Но теперь все позади. Я победил! Чард мой! Похоже, до сих пор я не вполне осознавал, как много он для меня значит. Все это благодаря вашей помощи, и я никогда этого не забуду.

Рука маркиза легла на плечо девушки, и она инстинктивно отстранилась. Он улыбнулся и хотел сказать что-то еще, но в это время вошел дворецкий и доложил, что ужин подан.

За ужином маркиз говорил о том, что собирается усовершенствовать оранжереи, восстановить фонтан (который был перенесен в другое место, а потом и вообще заброшен), облегчить фермерам условия аренды, доведенные до абсурда жадностью его мачехи, и заставить их использовать последние достижения агрономии, что повысит урожаи и сделает его фермы лучшими во всей округе.

Мелинда загорелась его энтузиазмом, и после ужина они оба отправились в кабинет, где долго рассматривали огромные листы бумаги с планами владений и обсуждали все, что предстояло сделать в Чарде.

Это занятие так увлекло обоих, что когда они вернулись в гостиную, было уже совсем темно. В камине горел огонь.

— Дрова пахнут совсем как дома, — задумчиво сказала девушка, устраиваясь в кресле.

Маркиз сел на диван и с минуту, не отрываясь, смотрел ей в глаза, потом сказал:

— Я очень рад, что вы приехали сюда. Так приятно иметь собеседника, который все понимает и разделяет твои взгляды!

Он встал, подошел к Мелинде и нежно взял ее за руку.

— Сядьте рядом со мной, Мелинда, — мягко сказал он, притягивая девушку к себе.

Неожиданно для себя, она подчинилась и села возле него на диван. Некоторое время он молча смотрел на нее, затем, словно разговаривая с самим собой, негромко сказал.

— Прекрасна! Так прекрасна, что…

Прервав фразы, он обнял девушку и привлек ее к себе. Мелинда была так поражена происходящим, что не могла оказать никакого сопротивления. Губы маркиза слились с ее губами, и у нее перехватило дыхание. Еще никогда в жизни ее не целовал ни один мужчина…

— Нет!.. — слабо запротестовала она и отвернулась. — Нет…

Маркиз взял девушку за подбородок и осторожно повернул к себе.

— Ты нужна мне, Мелинда, — с мольбой сказал он. — Нужна! Мне нужна твоя мягкость и доброта, твоя готовность понять меня. Неужели ты не чувствуешь, как нужна мне?