Ей не хотелось отвечать, поэтому она нахмурилась, решительно взглянула ему прямо в глаза… и ответила.
— Майра, — повторил за ней Этот, улыбаясь неизвестно чему. — Красивое имя. И главное, редкое!
Она снова захотела закрыть глаза, и в этот раз уже не смогла этому желанию противиться.
— Отдыхай, Майра Наара, — напутственно произнес Этот, но она уже почти спала. Что было совсем не удивительно, ибо вышеупомянутая Майра Наара была совершенно, абсолютно, очаровательно пьяна.
Вперед, на Марс! (часть 5)
На Марсе, а точнее, на единственном обжитом его участке, стояла темная и холодная ночь. Прекрасное время, никакой работы, никаких поездок, и заблудиться Илья не сумел бы даже в полной темноте, а нынче такой проблемы вообще не существует. Все началось с удачной, но довольно нервной экспедиции по разграблению межпланетного корабля, главным результатом которой стало огромное количество нужных и ненужных предметов, вдруг оказавшихся в распоряжении колонистов. О том, чтобы тащить все это в гермообъем, не могло быть и речи, а складывать все безобразными кучами возле жилища не пристало просвещенным исследователям конца XX века. Поэтому, для этой цели было решено соорудить сарай, или, если угодно, склад. Разумеется, герметичным это сооружение быть не обязано, что сильно упростило задачу строителей. На несущий каркас приспособили посадочные опоры злополучного корабля Дэйва, для чего снова пришлось пилить несчастную машину. Вообще, от невезучего корабля со временем остался только силовой каркас, заглушенный реактор и все двигательное хозяйство. Издали это выглядит, как мертвое высушенное насекомое, от которого остался лишь хитиновый панцирь…
Панели обшивки корабля пустили на стены и перекрытия, приварили петли для ворот, и склад был готов. Он получился узким и длинным, восемь на двадцать пять метров, и не более двух с половиной метров в высоту, чтобы ограничить парусность, но и этого хватило, чтобы аккуратно сложить там почти весь ненужный в данный момент хлам. Тогда и появились зачатки идеи.
Подземное жилище вместе с энергетическими площадками и прочей машинерией это, по сути, одно строение. Теперь, всего в пятидесяти метрах от шлюза появился склад, второе строение. Это же целая улица получается! Тем более, дорожку при строительстве хорошо утоптали, и теперь оставалось только придумать название. Вскоре, появилась идея сделать нормальное уличное освещение, и для этого пожертвовали еще несколько бесполезных металлоконструкций, сварив из них тонкие, но прочные столбы, а заодно пустив в дело мощные фонари, снятые с причала «Объекта М». Более того, поселенцы не поленились, привезли из ближайшего развала груду подходящих камней и выложили нечто вроде бордюров. Теперь главная улица, получившая имя «Проспект Космонавтов», приобрела совершенно другой вид и смысл. Получается, что живут они в настоящем городе!
Если идти по Проспекту, то склад будет с левой стороны, а с правой окажется большая и очень ровная площадка, где сейчас припаркованы оба больших краулера и легкие пассажирские «телеги». Эта площадка тоже освещена, и теперь напоминает настоящую городскую площадь, тем более что посреди нее стоит небольшой монумент, миниатюрная копия московской стелы «Покорителям космоса». Удивительно, что при желании можно изготовить из космического мусора, а что касается самой ракеты на вершине обелиска, то это уже металл местной плавки, а точнее, самой первой плавки! Присланная с Земли небольшая электропечь уже давно выработала свой скромный ресурс, но до сих пор используется для выплавки простых изделий из бронзы, таких, как посуда, детали мебели и даже украшения. Не для людей, конечно, а для жилищ. Вот такой «бронзовый век» на Марсе!
Илья оставил далеко позади ярко освещенную часть города и не спеша топал в сторону стоянки кораблей. Их силуэты даже не угадываются, но зато видны яркие красные светодиоды на вершине каждого из них. Тоже небольшая придумка, чтобы было «как на Земле». Почему колонисты тратят свое драгоценное время на такие мелочи? Да потому, что это их дом, их город, а на благоустройство своего жилища никаких сил и средств не жалко. А в случае чего, разобрать все обратно будет не очень сложно, потому что ломать — не строить.
Илья уже достаточно удалился от базы, повернулся к ней спиной и выключил подсветку скафандра. Почти сразу, со всех сторон его обступили ставшие вдруг близкими и яркими звезды. Чтобы увидеть их, пришлось пройтись пешком, потому что в темное время суток уличное освещение включается автоматом, как только кто-то выходит наружу.
Почему Илье захотелось погулять именно сейчас? Он мог бы назвать десяток причин, и не все из них были бы выдуманными. Но была самая главная и единственная причина, о которой он умолчал бы. Невыносимое ожидание и беспомощность, вот что им движет сейчас, так почему бы не прогуляться? Время потихоньку идет, купол неба медленно крутится почти с той же скоростью, как на Земле, и есть лишь два серьезных отличия. Сутки длиннее на тридцать семь минут, и в роли Полярной звезды здесь выступает Денеб, или Альфа Лебедя. Если не вглядываться, можно и не заметить.
А планету Земля отсюда не видать, и именно в этом «цель» всей этой бессмысленной прогулки командира. Убить время до того, как яркая голубая звезда взойдет над горизонтом и появится связь. Как назло, ни один из спутников, способных ретранслировать сигнал, не собирался пройти над ними в ближайший час, поэтому приходилось ждать прямой видимости. И что будет тогда? Очень хочется надеяться, что после этого что-то изменится. Что будет найден выход, или хотя бы правильные слова. Мечтатель…
Илья простоял почти сорок пять минут, просто глядя на небо. Увидел несколько красивых и ярких метеоров, которые на Марсе гораздо проще наблюдать из-за более тонкой и низкой атмосферы. Нашел в небе Деймос, который почти невозможно отличить от обычной звезды, если не знать, куда смотреть из-за его крайне медленного движения. Под конец, он увидел яркую летящую звездочку спутника. Скорее всего, это какой-то старый аппарат, вышедший из строя, ведь все современные спутники Марса умеют ретранслировать сигналы. На всякий случай он засек время пролета, чтобы потом свериться с компьютером, из чистого любопытства. Но время уже почти пришло, и Илья повернул назад. Быстро, но неспешно протопал обратно по Проспекту, выполнил привычный ритуал шлюзования и выбрался из скафандра.
Прошагал по коридору в свою каюту и проверил сообщения с Земли, которые только что приняла система дальней связи. Прочитал, перечитал и «завис» почти на две минуты. Даже не стараясь ничего понять, молча распечатал приказ, положил в прозрачную папочку и сунул за пазуху. Встал, задумчиво разглядывая стену и дверь своей каюты. Потом вздохнул и решительно отправился в лазарет, где его уже должны были ждать.
Когда год назад на Марс прибыли два «грузовика», один из новых вместительных модулей был превращен в скромный, но зато постоянный лазарет. Поскольку больных практически не было, модуль и его скромную аппаратуру использовали в качестве лаборатории, в основном, биологи. Были даже сомнения в целесообразности отдельного медблока, но Илья и Дэйв сообща вправляли мозги сомневающимся, на предмет того, что лучше пусть будет и не понадобится, чем наоборот. И врачи их, конечно, поддерживали. Как в воду глядели, чертовы параноики!
Нужно сказать, что главным виновным был сам пострадавший. Рейнхард, лучший механик Марса, не знавший доселе крупных неудач, немного увлекся и очень неудачно припарковал краулер на склоне напротив автоматической метеостанции номер 3, а сам принялся чистить радиаторы от пыли. Пыль должна сдуваться автоматически, но 3-я станция, а точнее, ее компрессор, оказался с характером. Вот Рейн и занялся ремонтом, и только в самый последний момент заметил опасность.
Почему он взял краулер, а не более легкую «телегу»? Почему он не поставил машину на «ручник»? И почему тяжелый краулер не покатился по склону сразу? Илья и Дэйв, никому не доверяя, сами обследовали место происшествия и выяснили, что одно из колес машины попало в ямку, где лежал довольно крупный камень, поэтому Рейн, скорее всего, подумал, что «ручник» уже зафиксирован. А на самом деле, камень держался еще целых десять минут, прежде чем освободить свой груз. Нелепая случайность, одна на сотни поездок.