Истинный психотерапевт — это врач, философ и артист в одном лице, тонкий психолог, социолог и дипломат. Успех его деятельности зависит от решительности и целеустремленности, мгновенной находчивости и духовной ловкости, прозорливости и проницательности, от уверенности в своих силах и умения противостоять чужой воле. Нет лечения без взаимной душевной связи врача с пациентом. Больному необходимо показать и доказать убедительную причинно-следственную концепцию его болезни, а затем столь же уверенно «инсценировать» устранение причины его заболевания и самой болезни. И если больной все понял и поверил сказанному, это дает уже половину шансов на выздоровление.

Человек давно понял, что при определенных обстоятельствах и в экстремальных ситуациях мозг способен превращать свои мечты и желания, даже иллюзии в явь и реальность, но для этого нужна вера. Древняя мудрость гласит, что жизнь кончается тогда, когда кончается вера в жизнь. А дать эту веру другому может лишь тот, кто умеет верить сам.

Люди давно и настойчиво пытаются постичь психологическую суть веры и те интимные приводные механизмы, которые теснейшим образом связывают ее с жизнедеятельностью организма. Для медицины проблема веры имеет первостепенное значение. Это, например, хорошо понимал писатель С. Цвейг. «Мировая история доказывает, — писал он, — что не было еще столь бессмысленного медицинского метода, который бы на некоторое время не принес бы облегчения больному, уверовавшему в него, в этот метод… Ибо там, где совершается неожиданное исцеление, внушению принадлежит огромная, трудно вообразимая роль. От заговоров древности до териака и мышиного помета средневековья и радиевого жезла какого-нибудь Цейлейса все методы лечения обязаны во всякую эпоху громадной долей своего воздействия воле к выздоровлению, пробудившейся у больного, и притом обязаны в такой степени, что значение самого объекта веры — магнита, гематита или впрыскивания — при многих заболеваниях ничтожно по сравнению с силой, которую он пробуждает в больном».

Врач-биоэнерготерапевт должен действовать в полном согласии с представлениями и ожиданиями своего пациента. Основа его могущества — богатый арсенал психологических и психотерапевтических средств. Явный их перевес над физиологическим действием лекарственных средств и фармакологического арсенала академической медицины давно доказан множеством специальных исследований.

Психотерапия включает в себя программу-минимум и программу-максимум в их последовательном осуществлении. Программа-минимум хотя и кратка по времени, однако обеспечивает не только переход ко второй части задачи, то есть к программе-максимум, но и в значительной мере определяет исход всего лечебного цикла.

Механизм внушения наряду с самовнушением должен использоваться как в период лечения больного, так и при его выздоровлении, восстановлении здоровья в полном, доступном для данного человека объеме. Уже первая беседа с больным запускает цепную реакцию надежды на излечение. Основную задачу целителя можно сформулировать следующим образом: веру в наличие болезни необходимо заменить верой в выздоровление, верой в приближающееся и наступившее здоровье. Сопутствующая же задача целителя предполагает высвобождение резервных сил больного посредством восстановления функции его энергоинформационных систем, но и этого нельзя достичь без мобилизации требуемого состояния духа, настроения. Вот почему так важно создать для больного соответствующую психологическую атмосферу. Всеобъемлющая связь его мозга со всем организмом, огромная эмоциональная энергия вместе со всеми системами биологического поля образуют тот мощнейший аппарат, скрытые возможности которого и проявляются то в виде чудес, то в виде трагедий — в зависимости от психологического настроя человека.

Сегодня уже широкие слои населения начинают постигать ту мысль, что психотерапия, в той или иной форме, необходима каждому больному, а во многих случаях и людям, считающимся вполне здоровыми.

С. А. Вронский утверждает, что уровень критичности современного пациента по отношению к врачу возрастает, при этом уровень требований и запретов пациента все чаще опережает возможности врача и складывающейся обстановки. По его мнению, психотерапия в последнее время все в большей мере становится не внушающей и даже не убеждающей, а лишь подсказывающей. И это несмотря на то, что потребность в сильных психотерапевтах не только не убывает, а, наоборот, все больше растет, так же как растет и необходимость во все более узкой их специализации.

С этими утверждениями мы согласны, но с одной оговоркой: они справедливы для интеллигентного слоя граждан. Что же касается общего состояния населения нашей страны, то здесь сложилась прямо противоположная тенденция, выразившаяся в беспрецедентном увеличении числа высоковнушаемого контингента. Если 20 лет назад это число находилось на уровне 20–30 %, то в настоящее время оно приближается к 100 %.

Это положение, облегчая реализацию директивных форм психотерапии, вместе с тем порождает весьма серьезные социокультурные проблемы, соразмерные с экологическим бедствием. Не затрагивая всех последствий этого явления, отметим лишь одно обстоятельство, непосредственно относящееся к обсуждаемому предмету.

Высоковнушаемая социальная среда способствует появлению большого количества лиц с «мессианскими» претензиями: целителей, колдунов, магов, астрологов, «контактеров» и т. п. В данном случае очень эффективно работают те обратные связи, которые исходят из высоковнушаемой социальной среды: ее полнейшая готовность «внимать», беспрекословно выполнять команды и «установки» легко убеждает гипоманиакальных, эйфорически настроенных «мессий» (если это не банальные ловкачи) в совершенной исключительности их возможностей. В свою очередь сами «мессии» способствуют численному росту той среды (повышенно внушаемых людей), которая в прямом и переносном смысле стала для них питательной. В итоге образуется порочный замкнутый круг, в котором в массовых масштабах (на стадионах, во дворцах культуры, на радио и телевидении) производится социальный продукт в виде ущербной высоковнушаемой психики. В немалой степени этому способствуют и не свойственные цивилизованному обществу акции наших средств массовой информации. Газеты, радио и телевидение стали горячими пропагандистами самых вульгарных и примитивных форм целительства. Похоже, что вместе с отказом от марксизма-ленинизма и диалектического материализма общество отказалось и от обыкновенного здравого смысла, который неплохо служил людям во все времена. Эти и другие обстоятельства привели к тому, что у врача-биоэнерготерапевта, так же как и у психотерапевта, лечебные задачи оказываются намного шире и глубже, чем у врача любой другой специальности. Дело в том, что первые являются не только творцами внутреннего равновесия своего пациента, не только корректорами его личности, но и его тайными советниками и чрезвычайными уполномоченными и поверенными, его просветителями, исповедниками, духовниками. Для успешного достижения этих целей им требуется не много и не мало: вера пациента и оценка им врачебных действий как истинных — это рождает сильное и позитивное самовнушение, а главное, превращает надежды и желания больного в реальность.

В настоящее время понимание существенной общности процессов гипно- и энерготерапии начинает находить и чисто практическое проявление. В литературе появились первые сообщения об одновременном применении этих методов. Своеобразием комплексного подхода отличаются. например, сеансы гипнобиоэнерготерапии Л. В. Серебрянниковой. Результаты ее исследований говорят о том, что действенность традиционных форм психотерапии существенно повышается при условии предварительной коррекций биополя пациента перед началом основного психотерапевтического курса.

Положительный эффект проявляется и в случае синхронного энергогипновоздействия на всю семью с учетом ее функционирования в общем биоэнергетическом поле. Это особенно ярко наблюдается в паре «мать — ребенок»: после одновременной коррекции их энергетических статусов у ребенка быстрее и легче восстанавливается здоровье[105].