Мастера поддержали, и вот геологи намечают ему две «точки» бурения, расположенные друг от друга в сотнях метров. Обе «точки» Кадыров бурит с одной площадки. Он вспоминает времена, когда этим способом с суши добирались до морской нефти, расположенной в нескольких сотнях метров от берега. Тогда еще не было приспособленных эстакад, и поэтому с берега в море прокладывались наклонные скважины.

…Мастер наблюдает, как бурильщик опускает рукоятку тормозного рычага. Включены грязевые насосы. Турбина с неутомимым долотом все глубже уходит под дно Каспия. Заложенные далеко друг от друга, обе скважины выдали пульсирующую нефтяную струю.

Много нового произошло в бригаде Юнуса. Переход на новые, прогрессивные способы бурения позволили значительно увеличить скорость проходки, сэкономить большие средства.

— Каковы показатели? — спрашиваем молодого мастера.

— Пока еще средние, — уклончиво отвечает он.

— Почему же средние?

— Скажу так: скорости надо увеличивать постоянно.

…Перед сменой вахты, когда над морем загораются звезды, в маленький домик Юнуса на стальном островке приходят его помощники, чтобы рассказать о работе, получить наряд на завтрашний день.

— Как ведет себя семнадцатая? — спрашивает Юнус, имея в виду только что сданную промыслу скважину.

— Прилично, — отвечает бурильщик Энвер Мехти. — Дала за сутки хороший прирост.

— Нет ли перебоев в работе наклонно-направленной?

— На промысле не жаловались. Сменное задание перевыполнено.

Юнус Кадыров звонит на отдаленный островок, выясняет, спущена ли бурильная колонна, сообщает в контору бурения суточные показатели, делает записи в дневнике. Затем он детально разбирает со своим помощником замеченные за день неполадки, кого-то хвалит, кого-то бранит.

— В добрый час! Пора и на покой! — говорит Юнус, прощаясь с товарищами, и на его уставшем, но всегда улыбающемся лице отражаются заботы и радости прошедшего дня.

— Пора, — соглашаются нефтяники.

Они расходятся по общежитиям, чтобы рано утром вновь выйти на вахту того главного направления, где идут напряженные бои за морскую нефть.

Когда-то этот унылый клочок суши, вытянувшийся, наподобие рыбьего хвоста, как раз напротив Апшеронского полуострова, носил необычное название «Святой» — видимо, потому, что фанатики-мусульмане совершали здесь свои обряды. В более древние времена остров именовали «Пиратским». И, должно быть, не без причин: поговаривали, что здесь нередко находили убежище морские разбойники, промышлявшие набегами на мирные азербайджанские селения у побережья Каспия.

Примерно лет девяносто назад на песчаных отмелях Святого обнаружили нефть. Некий заезжий аптекарь — немец Витте организовал там кустарные предприятия по производству парафина и осветительных масел. А потом на остров хлынули промышленники, они соорудили здесь первые вышки.

На Святом тогда не было ни пресной воды, ни деревца. Люди жили в низеньких казармах, переправлялись на материк с помощью лодок. До сих пор на острове, которому в советские годы присвоили имя революционера Артема, словно музейная редкость, сохранился старинный резервуар, из которого нефть черпали деревянной бадьей. Рабочие на частных предприятиях получали за свой адский труд гроши.

Сейчас Артем преображен. Теперь это даже не остров, а полуостров, так как широкая дамба с автомобильной трассой и железной дорогой связывает его с Апшероном. Это современный городок с красивыми жилыми домами, школами, универмагом, Дворцом культуры — одним словом, со всем тем, что есть в любом новом советском городе.

Нефтеносный остров стал продолжением Баку, одним из его городских районов.

«Нефтяные пласты имеются не только в недрах острова, — сказали геологи. — Почему бы не организовать их разведку и дальше в море?»

Сначала разведочные буровые поставили вблизи берега, потом исследователи продвинулись далеко в море. Теперь стальные островки цепочкой протянулись от Артема почти до самых Нефтяных Камней.

Здесь, в районе острова Артема, пробурили свои первые морские скважины Михаил Каверочкин, Курбан Аббасов и десятки других пионеров дальней морской разведки.

Мы сидим на живописной веранде, обвитой зеленым вьюном, а кругом волнуется море. Это рабочий «кабинет» мастера одного из морских промыслов Якуба Алиева. Его участок расположен в нескольких километрах от острова. После того как над скважиной потрудились бурильщики, она передается в распоряжение эксплуатационников. Якуб Алиев — хозяин промыслового участка, который по добыче нефти равен иным трестам на Апшероне.

Начал он простым оператором, учился у опытных нефтяников. Потом стал мастером, руководителем бригады.

В углу «кабинета» — шкаф с книгами и журналами, радиоприемник. У стены — кровать, на окнах — занавески, герань. Так в море пришли не только могучая советская техника, но и живые цветы, культурный быт. На многих морских промыслах не редкость увидеть, как вместе с оборудованием выгружаются ящики с землей и саженцы сирени.

О Якубе Алиеве говорят как о передовом новаторе, учителе молодежи. Он считает, что еще не все резервы использованы и что морская нефть, найденная в этом районе, — только «окно», выход к богатейшим пластам, таящимся под дном Каспия. При умелой эксплуатации каждая скважина может давать значительно больше горючего.

— Еще не так давно, — говорит Алиев, — морские нефтяники мечтали погружать стальные основания вышек на десять метров. Ныне разработана конструкция новых глубоководных оснований. Сооружаются новые совершенные резервуарные парки и сборные пункты. С освоением глубоких акваториев Каспия потребуются новые типы металлических оснований, возникнет нужда в специальных приспособлениях для эстакадного строительства на больших глубинах, в защите стальных островов и свай от коррозии.

Многообразен и сложен труд мастера нефти. Скважины, из которых добрая половина — на отдельных, разбросанных в море стальных островках, требуют постоянного ухода. Десяткам людей — операторам по добыче нефти, работникам подземного ремонта, регулировщикам — всем им необходим мастер, его веское слово. Он должен постоянно бывать на островках, контролировать, как производятся замеры режима работы скважин, заглянуть в ВРП — воздухораспределительный пункт, где точные приборы фиксируют «поведение» скважин: расход сжатого воздуха, давление в забое. Мастер отвечает за работу насосов и сборных пунктов, за перекачку нефти по трубопроводам.

На Артеме расположился поселок морских нефтяников — Первомайский. Там, среди тенистых деревьев инжира и кустов сирени, стоит дом, где живет Якуб Алиев. Поутру жена и дочь провожают его до калитки: Якуб снова уходит в море, быть может, надолго. Мастер вскакивает в рабочий автобус и торопится на пристань.

— Бывает, задерживаемся на буровой по нескольку суток, — говорит Якуб Алиев. — Особенно во время осенних и зимних штормов. Море сурово. Его не интересуют наши семейные дела. Но… — он улыбается, разводит руками. — Но море зовет!

— Товарищ Алиев! — слышен с эстакады голос помощника мастера по подземному ремонту Булатова. — На двух буровых падает добыча. Что-то «хандрят» скважины.

— Ну вот и начался мой рабочий день, — говорит Алиев и просматривает какие-то записи в дневнике. Здесь зафиксированы капризы скважин, их «недуги» и «болезни».

— Возьмите с собой людей. Попробуйте поднять трубы второго ряда колонны и произвести промывку ствола. На забое, видимо, осела песчаная пробка. А на вторую скважину я сам поеду.

— Есть! — Булатов торопится выполнить распоряжение мастера.

Маленький бухтовый баркас везет мастера к стальному островку. На подходе к швартовой площадке Алиев ловко хватается за поручни, в одно мгновение взбирается на деревянный настил. Помощник мастера Али Джафаров докладывает о «поведении» скважины: после «прострела» она стала выбрасывать не нефть, а воду. Произвели заливку фильтра забоя цементом и вновь «простреляли» ствол, только несколько выше. После этого буровая начала «дышать» и зафонтанировала. Однако спустя несколько часов подача нефти прекратилась.