Изменить стиль страницы

Войну Виктор Александрович закончил подполковником. Сейчас он ведет большую военно-патриотическую и общественную работу, является вице-президентом Общества советско-венгерской дружбы, лектором общества «Знание».

Менее известны подвиги москвичей-чекистов Вадима Бабакина, Алексея Голощекова, Сергея Лыжина, Юрия Миловзорова.

Вадим Бабакин был комиссаром сводного отряда, штурмовавшего фашистский штаб в Угодском Заводе; затем он стал командиром отряда, который наносил удары по врагу к юго-западу от Москвы. Имя народного мстителя Бабакина приводило в трепет гестаповцев и карателей. Он погиб смертью героя в лесах Смоленщины в феврале 1942 года, в период нашего стремительного контрнаступления.

Осенью 1941 года Юрию Миловзорову поручили сформировать партизанский отряд для нанесения ударов к северу от Москвы. Его бойцы перешли линию фронта и проникли в район Завидова на Ленинградском шоссе. Отряд взрывал мосты, портил связь, охотился за штабными автомашинами врага и офицерами связи. Добытые документы, в которых нередко раскрывались планы гитлеровского командования в московской битве, поступали в советскую разведку и штабы Западного, Юго-Западного и Резервного фронтов. Позже, в ходе советского контрнаступления, отряд Миловзорова ходил по тылам противника на Смоленщине.

Десятки раз забрасывались в тыл врага особые диверсионные группы Алексея Голощекова и Сергея Лыжина. В воздух взлетали воинские эшелоны с танками и живой силой противника, горели склады с горючим, немецкие штабы и казармы. На счету групп свыше ста подорванных вагонов и платформ противника.

До сих пор бывшие разведчики — выпускники партизанской диверсионной школы добрым словом вспоминают доктора Виктора Александровича Волкова. В составе истребительного полка особого назначения, рейдировавшего по тылам врага в Подмосковье, Волков сопровождал группы разведчиков и переносил вместе с ними все тяготы лесной жизни. В глухих тылах противника он оказывал первую помощь бойцам, выносил с поля тяжелораненых, с автоматом и гранатой шел в разведку с подрывными группами.

Еще одним опаснейшим врагом партизанских разведчиков под Москвой был мороз, суровая зима 1941/1942 года. Эта проблема волновала всех тех, кто сражался и жил в лесу и в открытом заснеженном поле. Изобретенные и приготовленные партизанским врачом препараты — защитная мазь от обморожения и особый порошок для первичной обработки ран избавили многих разведчиков от гангрены и ампутации конечностей.

Виктор Павлович Волков до недавних пор жил и работал в Москве. Он — заслуженный врач РСФСР, доктор медицинских наук, профессор.

Борьба с беспощадным врагом в те суровые месяцы и годы требовала огромного напряжения физических и моральных сил москвичей. А те, кто был в тылу врага, вообще не знали отдыха и покоя. Гестаповцы, каратели, провокаторы и полицаи подстерегали их на каждом шагу. Нередко фашистская разведка создавала отряды лжепартизан. Они разбойничали в тылу, расправлялись с патриотами, наводили гестаповцев на наших людей. Один за другим уходили с партизанско-диверсионными группами на обезвреживание вражеской агентуры в тылу Дмитрий Каверзнев, Иван Шапошников, Александр Шерстнев, Валентин Охотников, Виктор Хаскин, Михаил Филоненко, Николай Иосифов, Георгий Кузьмин и другие. Их подрывные группы неожиданно появлялись в тылу врага, неся возмездие не только оккупантам, но и их наймитам — бургомистрам, старостам, полицейским чиновникам. Наши разведчики постоянно добывали ценные сведения о противнике и передавали их по радио или спецкурьерами в Центр и в штаб Западного фронта. По собранным ими разведывательным данным советская авиация наносила массированные удары по аэродромам противника.

Партизаны Московской области оказали неоценимую услугу командованию Красной Армии в разгроме фашистских войск под Москвой. Здесь, в тылу врага, действовали десятки партизанских отрядов из рабочих, колхозников, служащих, студентов, особые диверсионно-подрывные группы. С середины октября 1941 года по февраль 1942 года они взорвали сотни эшелонов, складов с горючим и продовольствием, мостов, выводили из строя линии связи, минировали дороги.

Трудно, разумеется, в небольшом очерке назвать имена всех тех, кто, не щадя сил, здоровья и самой жизни, внес свою лепту в разгром врага, а в трагические месяцы 1941 года не подпустил фашистские орды к столице. Пусть памятники вечной славы воинам, сложившим головы у стен Москвы, и немеркнущий огонь у могилы Неизвестного солдата напоминают всем нам тех, кто отдал жизнь за Родину.

…Приближалась 24-я годовщина Великого Октября. Горько было сознавать, что в самый радостный советский праздник москвичи не выйдут со знаменами и оркестрами на любимые улицы и площади, не увидят мощного военного парада. От одних лишь названий географических пунктов под Москвой, занятых врагом, больно сжималось сердце. «Все для фронта, все для победы!» Это был не просто лозунг, это была тяжелая, с отдачей всех моральных и физических сил, работа многомиллионного народа.

6 ноября 1941 года вечером наша оперативная группа несла дежурство в районе площади Маяковского. Там, в подземном дворце метро, проходило торжественное заседание, посвященное Октябрьской годовщине. С докладом выступил И. В. Сталин. На заседании присутствовали партийный актив города, рабочие, представители воинских частей, оборонявших столицу. Несмотря на осадное положение, в Москве царил особый праздничный дух. Глубокой ночью нам разрешили уйти на кратковременный отдых, — казарменное положение тогда распространялось на всех, кто защищал столицу.

На рассвете 7 ноября нас неожиданно подняли по боевой тревоге. Выстроившись, мы ждали объявления какого-нибудь чрезвычайного сообщения о положении на фронтах, с опаской поглядывали на небо, не сомневаясь, что фашистские стервятники постараются отравить москвичам праздничный день. Однако над городом висели низкие густые облака, улицы лежали в глубоких сугробах.

— Товарищи, сейчас мы отправимся на Красную площадь, на торжественный парад войск по случаю 24-й годовщины Великого Октября, — громко объявил командир. Эти слова прозвучали ошеломляюще торжественно. Все закричали «ура». Никто из нас заранее не знал о том, что Центральным Комитетом партии, Государственным комитетом обороны принято решение — провести парад под носом у противника, осадившего город. Весь советский народ на фронте и в тылу воспринял парад с ликованием.

По заснеженной Красной площади проходили в безукоризненном строю пехота, кавалерия, танки, броневики, артиллерия. С трибуны Мавзолея их приветствовали руководители партии и правительства. Парад принимал маршал С. М. Буденный. Вся площадь, здание ГУМа, прилегающие улицы были украшены кумачом. Многие участники парада были в маскировочных халатах, — отсюда, от стен древнего Кремля и Мавзолея Ленина, они уходили на поле брани.

— Вставай, страна огромная,
вставай на смертный бой…

Эти слова грозно звучали над площадью.

В тот же день о параде, проведенном у стен Кремля, узнали тыл и фронт, узнал весь мир. Эту удивительную весть разносили не только радио, газеты и телеграфные агентства. По всем рациям и радиостанциям, которые связывали нас с партизанскими отрядами и разведчиками в глубоком вражьем тылу, мы передавали о событии, которое вселяло радость и уверенность в победе.

В первых числах декабря 1941 года в районах Химок, Пушкина, Подрезкова, Голицына и в других тихих, таких привычных подмосковных дачных поселках послышалась гулкая орудийная канонада. Многие еще не знали, что эта «музыка» одного из величайших сражений в истории войн, советского контрнаступления под Москвой, в ходе которого будет надломлен хребет фашистского зверя, эхом облегчения отзовется во всем мире.

5 декабря 1941 года ночью в нашей комендатуре раздался телефонный звонок. Кто-то из служащих Дома союзов взволнованно сообщил, что там опознан подозрительный, который с чердака подавал ракетницей световые сигналы фашистским самолетам и при попытке задержания оказал сопротивление.