— Тебе лучше? — спрашиваю её.

Она кивает.

— Я думала, нам просто выпишут какие-нибудь витамины.

Убираю волосы с её лица. Они влажные и прилипают к губам.

— Мне жаль, — говорю я в ответ.

Рейган сжимает в руках мою рубашку и, глядя мне в глаза, задаёт вопрос:

— Что ты ей прошептал?

Я откашливаюсь в кулак, потому что в горле стоит ком размером с яблоко, и отвечаю:

— Это неважно.

— Расскажи мне, — просит она.

Делаю глубокий вдох и, набираясь смелости, прочищаю горло.

— Я поблагодарил её за то, что она защищала тебя все эти годы, и сказал, что очень это ценю. И что она может уйти спокойно, потому что у тебя есть я. Я пообещал, что буду защищать тебя вместо неё.

Рейган падает в мои объятия и плачет ещё сильнее. Мэт протягивает мне бумажную салфетку, чтобы я вытер слёзы. Он едва заметно кивает и похлопывает меня по плечу. А потом крепко сжимает мой затылок, но я не сопротивляюсь, потому что именно так братья меня поддерживают. Всегда. Рейган отпускает меня и быстро обнимает Мэта. Он легонько сжимает её, и я замечаю, как он целует её в макушку. Чёрт. Теперь она часть нашей семьи. Без сомнений.

Рейган

Пит забирает мои ключи у Мэта, который, должно быть, оставил их у себя, когда мы пошли в ветеринарную клинику. Я не жалуюсь, учитывая, что едва переставляю ноги, не говоря уже о том, чтобы сесть за руль. Пит забирается на место водителя, регулирует сиденье и зеркала и поворачивается ко мне.

— Хочешь, я позвоню твоему отцу?

Я качаю головой.

— Я сама. — Мне нужно позвонить родителям. Но если попробую сделать это прямо сейчас, то снова расплачусь. Пит бросает взгляд на часы и чертыхается. — Что? — спрашиваю я.

— По идее, в одиннадцать я должен быть на собрании в колонии для несовершеннолетних, — объясняет он, а потом берёт мою руку и сжимает её. — Я позвоню им и скажу, что не приду.

— Нет, — протестую я. Не хочу, чтобы он менял свои планы. Моя собака мертва. И то, что он не пойдёт помогать этим парням, её не вернёт. — Тебе стоит пойти. — Я поворачиваюсь и обращаюсь к Мэту: — Хочешь сегодня съездить в больницу и навестить свою подругу?

Он смотрит мне в глаза.

— Тебе и так сегодня хватило переживаний. — Его взгляд начинает метаться по машине — видно, что он расстроен.

— Она умирает, Мэт, — тихо говорю я. — Тебе нужно её увидеть.

Пит садится так, чтобы видеть Мэта в зеркало заднего вида. Ему любопытно, откуда я столько знаю. Мне, наверно, стоило рассказать о нашем разговоре прошлой ночью, но я подумала, что это должно остаться между мной и Мэтом.

— Кто умирает? — спрашивает Пит.

— Кендра, — тихо отвечает Мэт.

— О нет. — Пит вздыхает и качает головой. — Тебе нужно поехать, Мэт. И мы поедем с тобой.

Мэт делает глубокий вдох и показывает на меня.

— Она может поехать. А ты — нет.

Пит хмурится.

— Почему? — удивляется он.

— Потому что тебе нужно встретиться с парнями в колонии. — Он смотрит мне в глаза и задаёт вопрос: — Мы сможем поехать сегодня?

Я киваю.

— Конечно. — Это лучше, чем сидеть и тосковать по Мэгги.

Мы проезжаем по городу и высаживаем Пита у колонии для несовершеннолетних. Он выходит, поправляет джинсы и притягивает меня к себе. Мы стоим перед машиной, а Мэт в это время пересаживается на место водителя. Я отряхиваю футболку Пита — на ней местами осталась шерсть Мэгги.

— Тебе будет комфортно в компании Мэта? — беспокоится он. — Мне не обязательно идти на собрание. Я могу побыть с тобой. Мне совсем не хочется оставлять тебя сегодня одну.

— Мне нужно чем-то заняться.

И это правда. Если я останусь дома, то весь день буду думать о Мэгги. А Мэту нужно навестить друга. Я это чувствую. Кроме того, Мэт меня не пугает. Я смотрю на его лицо, и мне хочется крепко-крепко его обнять. Он через многое прошёл, а я понимаю, каково это.

Пит стучит по капоту машины, и Мэт высовывает голову в окно.

— Какого чёрта тебе надо? — ворчит Мэт. Но их перепалка — всего лишь забава. Я просто обожаю их манеру общения друг с другом.

— Ты ведь привезёшь её потом домой, да?

Он пожимает плечами.

— Если она сама захочет туда поехать.

Пит протягивает руку и убирает прядку волос мне за ухо.

— Я хочу, чтобы ты спала в моей постели.

У меня в животе порхают бабочки.

— Хорошо, — шепчу я в ответ.

— Сделаешь мне одолжение? — просит он.

Для него я готова сделать что угодно.

— Какое?

— Позаботься о Мэте. Он не такой крепкий, каким кажется.

Я не согласна, потому что, могу поспорить, он намного сильнее, чем выглядит, а выглядит он как полузащитник в американском футболе.

— Я присмотрю за ним.

Его губы касаются моих, но это не мимолётный поцелуй. Он вторгается в мой рот, заявляя о своём присутствии. Когда у меня заканчивается воздух, он со стоном отстраняется, положив руки мне на плечи.

— Не забудь позвонить родителям, — напоминает Пит и идёт в сторону колонии. Я наблюдаю, как он удаляется, и любуюсь его спиной. Он оборачивается и, сложив руки рупором, кричит:

— Я люблю тебя.

Я качаю головой и одними губами отвечаю ему. Когда забираюсь в машину, Мэт постукивает большими пальцами по рулю и подпевает песне по радио. Он делает вид, что засовывает два пальца в рот, и хихикает.

— Если вы, ребята, продолжите в том же духе, то меня стошнит. — Но при этом широко улыбается.

Я толкаю его в плечо.

— Не смешно.

— Не до смеха будет, если меня вырвет. Во время химиотерапии меня постоянно тошнило. Так что я в этом спец. — Он смеётся, потом протягивает руку и сжимает моё колено. — Позвони своему отцу, пока мы едем. У нас впереди целый час.

Я достаю телефон и звоню родителям, а они переводят меня на громкую связь. Рассказывая им обо всём, я не могу сдержать слёз. Мама, понятно, расстроена, а отец хочет приехать в город, чтобы убедиться, что со мной всё хорошо.

— Я в порядке, — говорю им. — Я провожу время с семьёй Пита. Так что я не одна.

Отец ворчит.

— Папа, — предупреждаю я.

— Ладно, — прикусив язык, соглашается он.

— Пап, я уже по ней скучаю, — говорю я.

— Знаю, — ласково отвечает он. — Она долгое время была рядом с тобой.

Я слышу, как мама тихо плачет на заднем плане.

— Кто теперь будет тебя защищать? — спрашивает он. — Может, тебе стоит вернуться домой.

— Пап, со мной всё хорошо.

Мэт ухмыляется и подмигивает мне. У меня такое чувство, что стоит только попросить, и на мою защиту встанет всё семейство Ридов. Я заканчиваю разговор с отцом, хотя он ещё пытается спорить, и откидываюсь на сиденье. Мэт делает радио погромче, и всю дорогу до больницы мы молчим.

Он глушит двигатель, делает глубокий вдох и произносит:

— Сейчас или никогда.

Мы вылезаем из машины и идём внутрь. Администратор в регистратуре узнаёт его и приветствует по имени.

— Я пришёл повидаться с Кендрой.

Она указывает Мэту за плечо, и я вижу трёх детей, сидящих в зале ожидания. Мальчик — самый старший, на вид ему лет шестнадцать или около того, держит на руках маленькую девочку. Ей, должно быть, не больше трёх. А за ними в кресле сидит ещё одна девочка, примерно того же возраста, что и Хайли. Старший читает им книжку.

— Сет? — окликает Мэт.

Мальчик удивлённо поднимает голову. Он опускает младшую сестру на пол и встаёт. Мэт протягивает ему руку, и они о чём-то негромко разговаривают. Мне их не слышно, так что я направляюсь к автомату с едой и покупаю жвачку, а когда возвращаюсь, угощаю ею девочек. У меня очень хорошо получается ладить с маленькими детьми.

— Только не проглоти, — предупреждает старшая, толкая младшую в плечо.

Та широко улыбается.

— Ой, — говорит она и высовывает язык, демонстрируя мне, что там ничего нет.

— Ой, — повторяю я и поднимаю книгу, которую они читали. А потом спрашиваю: — Можно мне почитать вашу книжку?