— Можно мне поцеловать тебя? — спрашиваю я. Не хотелось бы сделать то, что ей не понравится.

— Для этого тебе нужно подняться выше, — отвечает она.

Провожу большим пальцем по её клитору, раздвигая складочки, чтобы видеть, что делаю.

— Нет, — говорю ей. — Я имею в виду здесь.

Она шумно выдыхает.

— Ты этого хочешь? — спрашивает она. Потом поправляет подушку, располагаясь немного выше, и кладёт руки за голову, чтобы лучше меня видеть.

Я смеюсь.

— О да. Очень хочу, — говорю я. Её клитор набух, и я нажимаю на него большим пальцем. Потом наклоняюсь и провожу по нему языком. Хочу погрузить в неё пальцы, но боюсь, к этому Рейган ещё не готова. А я не горю желанием всё испортить. — Хочу ласкать тебя до тех пор, пока ты не кончишь, — признаюсь я.

Она издаёт стон, когда я опускаю голову и начинаю посасывать её клитор. Её колени раздвигаются, и она приподнимается навстречу моему рту. Смотрю на неё снизу вверх и вижу, как Рейган, лёжа с закрытыми глазами, закусывает нижнюю губу.

— Пит, — стонет она.

Я киваю и продолжаю свои ласки. Такая влажная, открытая передо мной, и она доверяет мне. Определённо, это самое, чёрт побери, лучшее, что когда-либо было в моей жизни.

— Пит, — повторяет Рейган. Пальцами скользит по моим волосам, направляя меня чуть левее. Я отпускаю её клитор и смещаюсь. Она всхлипывает, когда я снова прикасаюсь к нему, и притягивает мою голову ближе. Сильнее прижимаюсь к её клитору, отчего она вскрикивает, и её дыхание становится рваным и прерывистым. — Пит, — повторяет она. — Пит, Пит, Пит, Пит.

Её глаза закрыты, голова запрокинута назад. А потом она распадается на части. Но я не останавливаюсь, а когда Рейган пытается меня оттолкнуть, переплетаю её пальцы со своими. Смягчаю движения языка, и она расслабляется, а в это время её тело пульсирует. Рейган кончает, и мне это чертовски нравится. Она дрожит, трепещет и издаёт звуки, которые сводят меня с ума. Потом отталкивает моё лицо и шепчет:

— Я больше не могу. Пит, пожалуйста.

Но она всё ещё дрожит, так что я заставляю её пройти этот путь до конца. А когда Рейган, наконец, успокаивается, я приоткрываю её складочки большими пальцами и снова и снова провожу по ним языком. Она такая влажная и приятная на вкус. А её тело всё ещё немного дрожит от пережитых ощущений. Я вытираю лицо о внутреннюю поверхность её бёдер и опускаюсь на неё сверху.

— О боже мой, — стонет Рейган. Её тело такое мягкое и расслабленное. Я целую её, надеясь, что она ощутит вкус того, насколько я, чёрт возьми, счастлив. Она поднимает голову. — Ты хоть что-то делаешь не эпично? — И смеётся. В этом звуке столько счастья, что я хочу, чтобы он повторялся снова и снова.

— Я всегда выкладываюсь на сто процентов, — отвечаю ей, а потом целую, покусывая её нижнюю губу. Моя эрекция упирается ей в живот, и я боюсь, что это её напугает.

— А как же ты, Пит? — спрашивает она. Потом проводит рукой по моему животу, и её робкие пальчики проскальзывают под пояс боксёров. Её глаза распахиваются, когда она обхватывает меня и крепко сжимает.

Моё лицо утыкается в её шею. Я позволю ей прикоснуться ко мне всего на секунду. Но мне большего и не надо.

— Чёрт. — Из меня вырывается стон, когда мои яйца поджимаются, а я изливаюсь в её ладонь. На секунду её рука замирает, и глаза остаются закрытыми, когда она издаёт довольный звук и сжимает меня крепче.

Я толкаюсь в её кулак, уже влажный от нашей деятельности. Но она меня не отпускает, сжимая крепко и уверенно. С каждым толчком моих бёдер Рейган проводит большим пальцем по моей головке. Она прикасается ко мне, а я опускаю взгляд на её живот и обнаруживаю, что всю её испачкал. Замираю и смотрю ей в глаза. А она смеётся. Не думаю, что когда-либо видел её такой довольной. Она обнимает меня чистой рукой и прижимает к себе. Другая её рука по-прежнему зажата между нами и всё ещё держит мой член. Я поднимаю бёдра, пытаясь освободиться от её хватки, и издаю что-то похожее на шипение, когда она сжимает меня крепче. Отбрасываю в сторону футболку, которая прикрывает её грудь, и прижимаюсь лбом к её обнажённой коже.

— Прости, — говорю ей. Я этого не хотел.

Рейган берёт моё лицо в ладони, побуждая посмотреть на неё, и широко улыбается.

— Шутишь? — смеётся она. — Это было потрясающе.

— Да, наверно, — отвечаю я и целую её, не в силах остановиться. Мне это необходимо. — Я тебя испачкал, — предупреждаю её.

— Мне плевать. — Она хихикает, и я никогда в жизни не слышал более счастливого звука.

— Ты в порядке? — спрашиваю я. Что если Рейган бредит после пережитого стресса?

Рейган кладёт голову на подушку, а её грудь подёргивается от смеха.

— Думаю, я только что кончила тебе на лицо, — отвечает она и снова хихикает.

И я тоже смеюсь, не в силах остановиться. Её настроение настолько заразительно. Она безумно счастлива. А вместе с ней счастлив и я.

  

Рейган

Я просыпаюсь в объятиях Пита, наши обнажённые тела переплетены друг с другом. Пит снял свои боксёры и вытер ими нас, а потом без одежды, так же как и я, забрался в постель. Он прижал меня к груди и поцеловал в лоб, нежно мурлыча о том, насколько всё было потрясающе. Хотя я не думаю, что для него это было так же восхитительно, как для меня. Ему пришлось повозиться со мной, а я всего лишь легонько к нему прикоснулась. От этих мыслей я улыбаюсь в подушку. Идеально. Вот как это было. Идеально.

Он шевелится, когда я начинаю вставать, и его рука тянется ко мне. Но я знаю, что меня разбудило. У Мэгги снова приступ рвоты, так что мне нужно встать. Похоже, придётся позвонить ветеринару. Это не нормально. Совсем. Но полагаю, это может подождать до рассвета. Бросаю взгляд на часы на прикроватной тумбочке — утро ещё даже не наступило.

— Сейчас вернусь, — шепчу я Питу.

Он переворачивается на свою подушку, и я не уверена, проснулся ли он вообще. Он что-то произносит, но это больше похоже на бессвязное бормотание. Я надеваю через голову футболку Пита и натягиваю свои джинсы. Потом просовываю ноги в кеды Пита. Он не будет против. На мне нет белья, но мне и нужно-то только дойти до ванной и взять что-нибудь, чем можно убрать за Мэгги. Я глажу её по голове, а она смотрит на меня, будто просит прощения. Когда я выхожу, в коридоре темно, так что мне требуется несколько минут, чтобы сориентироваться в пространстве.

Я возвращаюсь, убираю грязь на полу и быстренько бегу в туалет, а потом вижу, что Мэгги стоит у входной двери и скребётся. Ей нужно на улицу. Но сейчас глубокая ночь, и мы не в самом безопасном районе города.

— Ох, Мэгз, — говорю я. — Это не может подождать?

Откидываю голову назад и издаю стон. Наверно, я могла бы разбудить Пита. Мне совсем не хочется идти одной. Хотя, с другой стороны, со мной будет Мэгги.

Я слышу шорох бумаги на кухонном столе и подпрыгиваю. Там сидит один из братьев, и он закрывает перед собой книгу. Это тот с хвостиком — Мэт? Он кладёт ручку и тихо спрашивает:

— Ей нужно на улицу? — Он встаёт и тянется за обувью. — Я выведу её. — Надевает ботинки и идёт ко мне.

— Не стоит беспокоиться, — отвечаю я и делаю шаг назад, а Мэгги рычит на него. Он прижимает руки к бокам. — Мэгз, — ругаю я её, и она пробегает под моей рукой к двери, где опять начинает скрестись. — Я быстренько с ней схожу, — говорю я, потом иду в комнату за поводком и пристёгиваю его к ошейнику. Открываю дверь и выхожу, но не успеваю её закрыть, потому что ко мне присоединяется Мэт. — Тебе правда не стоило идти, — говорю ему.

Он засовывает руки в карманы и проходит рядом, открывая дверь на лестничную клетку. При этом не произносит ни слова. Просто выходит вместе с нами на улицу и показывает место, где есть трава и деревья. Их немного, но этого хватит. Мэгги сразу приседает на корточки, а потом возвращается и крутится у моих ног.

— Уже всё? — спрашивает он, убирая назад волосы, потому что часть из них выбилась из завязанной резинки. Он очень-очень похож на Пита, только более худой и высокий. Он не такой широкоплечий, как Пит, но крепкий, и, скорее всего, достаточно сильный. Однако он не выглядит угрожающе, и это меня удивляет. Обычно мужчины пугают меня до чёртиков.