Да, братец, дурак ты - не вышло из тебя ни председателя колхоза- миллионера, ни великого реформатора. Графа Монте-Кристо, кстати, тоже не вышло.

Ну, и ладно! Не очень-то и хотелось

Конечно, 'не очень-то'... Как когда-нибудь скажет товарищ Бендер: 'Придется переквалифицироваться в управдомы'.

М-н-да! Всё, всё, домой, в деревню. Вон, уже и Рославль скоро.

Видимо я задремал, потому, как начало выпало из сознания.

Лошади стоят, ямщика на козлах нет. Глаза, сидящего напротив Филимона, напоминают чайные блюдца, в них ужас и растерянность... Перевожу взгляд. Чёрная дыра ствола пистолета, над ней бородатая рожа с повязкой на глазу. В голове дурацкая мысль - блин, почему всех злодеев рисуют с повязкой на глазу? Вторая мысль - удар левой рукой по пистолету, правой, двумя пальцами в глаза? Замечаю - ещё один пистолет упирается в грудь Филимона. ... Это не шах, это - мат.

- Выходь, барин. Только не балуй.

- Погоди, сразу не могу, надо ноги пристегнуть.

Нет, это бред какой-то! Откуда здесь разбойники? Если ямщик сегодня к вечеру не вернётся, завтра здесь уже будет всё прочёсываться.

- Не дури, барин... А что с ногами? - Тут его единственный глаз замечает обрубки моих ног. - Гдей-то тебя, паря?

- Под Измаилом.

В глазу отражается удивление, потом он почему-то увеличивается. Пистолет опускается.

Можно бить.

- Г-г-господин поручик?... Ваше благородие!...

Я смотрю, как ест мой разбойник. Не такой уж здоровый, но какой-то... резкий, что ли. Волосы русые, борода неухоженная, руки крупные, сильные. Движения быстры и рациональны. Нет, на лидера разбойной шайки не похож - такие, как он, руководить не любят, любят независимость. Руководить любым коллективом, то же обуза. ... Видно, что толком не ел давно.

Филимон накрыл на сухой обочине. Позвал и ямщика. Ямщик вначале отнекивался, но когда Филимон достал флягу, отнекиваться передумал. Ему досталось больше нашего. Мы-то с Филимоном, можно сказать, только морально пострадали, а он ещё и физически - Савелий отключил его мощным ударом по затылку и вышвырнул с козел. Блин, ведь и убить бы мог. Что бы я сейчас делал?

- Ты когда ел-то последний раз, Савелий?

- Так учёрась, Ваше благородие.

Савелий оказался моим бывшим подчинённым. Под Измаилом он бежал практически за мной, вернее, за своим командиром полуроты. Видел, как его, ну, то есть меня, что-то подбрасывает вверх. Самому ему прилетело чуть позже - пуля пролетела сквозь голову через левый висок и вылетела из правого глаза. Ну, почти Кутузов, блин! Надо же, как бывает! ... Нет, точно, мир имеет форму чемодана - под Измаилом было более тридцати тысяч наших войск, при штурме погибло более двух тысяч и, практически столько же, было ранено. Сколько из раненых выжило, сколько нет, не знаю, но двум людям раненым в одном месте ТАК встретиться через два с лишним года!...

После того, как комиссия признала капрала Савелия Лаханина непригодным к дальнейшей службе, определён он был на поселение в Билярск, что в ста с гаком верстах от Казани. Но комиссия предполагала, а судьба, видимо, располагала по-своему - связался Сава с лихими людьми.

По дороге в Казань остановились они в Орле. Ну, конечно вечером пошли в кабак. Сначала выпивали, Саву, как героя угощали, потом Сава угощал новых друзей, потом женщина, драка... Ну, короче, зашиб Савва какого-то мужика до смерти. Пришлось из Орла бежать. Хорошо, что новые друзья его не бросили, а помогли и взяли с собой. Так и покатилась его жизнь под уклон. Воровал вместе новыми друзьями, ну, это так, при случае, основной бизнес ватажки, в которую влился Савва, был грабёж.

Главарём их банды был опытный, тёртый жизнью, видимо беглый каторжник по кличке Янька. Долгое время они орудовали в районе Починок. Вокруг захолустного города глухие леса с темными непроходимыми чащобами, служившими надежным прибежищем для доблестных 'работников ножа и топора'. На 'промысел' Яньковская братва выходила обычно летом и осенью перед открытием базаров и ярмарок, когда по дорогам двигались многочисленные торговые караваны. Нападая на купцов, разбойники беспощадно грабили их, было дело и убивали, всякий раз бесследно исчезая с добычей. В другое время года бандиты 'посещали' и дворянские усадьбы и дома богатых купцов. Совершив очередное ограбление, ватага разбегалась по окрестным деревням, в которых бандиты 'залегали на дно', и даже начали обзаводиться 'находными' женами.

Этим-то и воспользовалась прибывшая в один ничем не прекрасный день команда губернского 'спецназа'. Дождавшись момента, когда разбойники в очередной раз собрались в одном из гостеприимных сельских притонов, к ним подослали одну известную местную шалаву с 'подарком' от всех починковцев - большой бочкой вина. Ни о чем не подозревавшие беспредельщики обрадовались презенту и принялись с песнями и плясками распивать напиток. И вот в разгар оргии, когда большинство из них было уже не в состоянии произносить очередной тост, в избу ворвались солдаты и перерезали всех до единого, как кроликов. Саву спало то, что его в деревне не было, он находился в самих Починках, следил за одним купцом - Янька собирался наведаться к тому через недельку-другую в гости.

Узнав об уничтожении ватажки, Сава пустился в бега. Решил он податься на юг и завязать с криминалом. Но вот поиздержался в дороге, изголодал. Что делать-то? До юга ещё ох как далеко.

Вот и решился на гоп-стоп. Ан вишь, как вышло.

Что же мне с тобой Савелий Лаханин делать? Денег тебе дать и отпустить?

Всё равно пропадёт. Либо полиция поймает, и тогда либо петля, либо каторга. А нет, так такие же бедовые людишки зарежут где-нибудь. В то, что Савелий на юге начнёт в поте лица зарабатывать себе на жизнь, я как-то не верю.

- А что, Савелий, поедешь ко мне в имение, будешь у меня помощником у управляющего?

- Так, Ваше благородие, ... так мы...

- Всё, всё, понял, поедешь, стало быть. ... Давайте собираться, да поедем уже. ... А тебе - это я ямщику - вот рубль и молчи о случившемся.

А куда его ещё? Не в полицию же сдавать, а делать руками он толком ничего не умеет, только убивать - 17 лет в солдатах.

По дороге завернули к Крыловым. Их имение находится от Брянска в пятидесяти верстах. В принципе, получается почти равносторонний треугольник - от Алексеевского до Брянска пятьдесят вёрст и до Красного Рога, имения Крыловых, те же пятьдесят вёрст. Но мне всё равно надо заезжать в Брянск, потому как еду я из Рославля, а по-другому никак.

Иван Андреевич был рад. Очень рад. Вообще, надо сказать, мои друзья относятся ко мне действительно очень по-доброму. С другой стороны, а как друзья должны относиться? Я ведь тоже всегда рад и Штиглицу и Нестору Максимовичу. Других пока не завёл. За пять месяцев моего пребывания в Петербурге так ни с кем накоротке и не сошёлся.

Прогостил у него три дня. Аннушка, вернее Анна Николаевна, должна скоро родить, видимо в конце мая, и Иван вокруг неё вьётся действительно как любящий и заботливый супруг. Так, что поговорить всласть нам не совсем получилось. Он постоянно отвлекался на какие-то просьбы жены. Эх, надо бы было ещё в декабре их уговорить ехать в Петербург. Там всё-таки Максимович, а он по нынешним меркам, большое светило в акушерской науке.

Перед отъездом я заезжал к Нестору Максимовичу. Был у него недолго - пару часов. Доктор был занят, да и моё положение требовало скорого отъезда. Так, немного поговорили... Я хвалил его статью, ещё раз просил не называть инъектор моим именем, подкинул идею написать доклад о введении в армии кое-каких санитарных норм - глядишь, и уменьшатся небоевые потери. Рассказал про Крылова, что жена беременна, что волнуюсь, как родит, попросил написать для них рекомендации. Я же понимаю, что доктору до Красной Горы добираться из Питера ну ни как - и возраст, и занятость.

Его рекомендации я Ивану и привёз.

Но больше всего меня обрадовала Шурочка. Я отвозил полгода назад умненькую, но абсолютно деревенскую девчонку. А сейчас, всего через полгода! мне на встречу вышла молоденькая девушка с безупречными манерами. Откуда что берётся!?