«Вера и террор» — это история о том, как могла бы сложиться судьба Кэно и других «Черных драконо ...
«Вера и террор» — это история о том, как могла бы сложиться судьба Кэно и других «Черных драконов» в земном мире, где не было турнира «Смертельная битва», не было магии и других миров и рас, не было богов, которым не безразлична судьба человечества, но зато были жестокие войны и другие суровые испытания судьбы, были отчаянные союзники и была идеология свободы, которая сквозь годы служила единственным маяком там, где не осталось никакой веры.
Посвящение:
Произведение я посвящаю всем, кто работал над вселенной «Смертельной битвы», но в первую очередь — двум актерам, которые достойно воплотили на экране образ одного из моих любимых персонажей — Кэно. К большому сожалению, они оба ушли из жизни. Вечная память Тревору Годдарду и Даррену Шахлави.
Примечание автора:
В произведении описана альтернативная реальность в полном смысле этого слова, и история эта, конечно же, является подлинной лишь в моей собственной голове. Мне не раз говорили о том, что персонажи сильно изменены, что фактически из канона «Смертельной битвы» взяты только их имена, но это уже другие личности, что они фактически созданы заново. Я не отрицаю этого и не могу оправдать такой ход только претензией на реализм и тем фактом, что характеры изменены в соответствии с альтернативным миром, в котором приходится жить этим персонажам. Сейчас мне кажется, что я вполне могла бы написать и историю о том, как Кэно вместе с другими «Черными драконами» боролся за выживание на турнире и в других мирах, в бесконечных междоусобицах других рас, богов и демонов, но и такая история у меня вышла бы не по канону, с измененными характерами персонажей и почти таким же взаимодействием между ними, как оно описано здесь. Это взаимодействие мне нравится, и мне было интересно создавать его. Тем не менее, я не могу оторвать то, что получилось, от первоисточника, сменить имена и сказать, что эта история не имеет никакого отношения к «Смертельной битве». Она писалась под огромным вдохновением и с безграничной любовью к «Смертельной битве», с большим уважением к людям, которые создавали эту вселенную, и этого не изменить. Я люблю «Смертельную битву», и время моего самого пламенного увлечения этой вселенной было поистине прекрасным временем в моей жизни. Мне хочется сказать «Спасибо!» всем людям, что были рядом со мной в то время, за яркие воспоминания и приключения, в которых нас, так или иначе, объединяла «Смертельная битва». И поскольку перезапуски, авторские видения в экранизациях и прочие вполне официальные альтернативные взгляды на вселенную тоже делаются с уважением и любовью к первоисточнику (или, по крайней мере, мне хочется в это верить), то и моя альтернативная история «Черных драконов» — признательность за труд и признание в любви, пусть и в чем-то, быть может, странной.
Сарина Шиннок
Вера и террор. Подлинная история «Черных драконов»
See me, I believe in a fair fight.
You know, one on one. Man to man.
Hand to hand. Just like my daddy taught me.
Kano. х/ф «Mortal Kombat»
Ты хотел свободы — что ж,
Получил сполна,
Отчего ее не пьешь,
Как пили всегда, до дна?
Группа «Мастер» «Небо в глазах»
1. Порочный круг
— …Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной…
Глухой удар и резкий скрежет железа. Дверь слетела с петель и с грохотом рухнула на пол у самых ног Джарека. Не глядя в сторону тех, кто выбил дверь, он перекрестился еще раз и, тяжело вздохнув, опустил голову.
— Где Кэно? — гневно спросил его знакомый женский голос. Джарек молчал.
— Где он? — повторил вопрос женщины низкий голос темнокожего майора. — Отвечай, сволочь!
Джарек нервно провел рукой по своим редким седым волосам, загорелому лицу, расчесал пальцами бородку. Он сглотнул комок, подступивший к горлу, и не своим голосом прошептал:
— На том свете.
Он резко махнул рукой, указав на распахнутую дверь кабинета с красными стенами. Белокурая женщина, спросившая первой о Кэно, не опуская пистолета, осторожно пошла туда.
Помещение слабо озаряла единственная лампа дневного света — остальные давно перегорели. На кроваво-алой стене висело черное анархистское знамя. У стены стоял разложенный диван. На нем лежало тело лидера «Черных драконов». На письменном столе в центре кабинета валялись мужские часы, золотой браслет, зажигалка и перепачканные кровью вещи — черное кимоно с цветными нашивками и серая мужская рубашка. Ближе к краю на влажном лоскуте ткани были разбросаны грязные медицинские инструменты и небольшие окровавленные кусочки железа — осколки разрывных пуль. Рядом стоял пустой стакан из-под воды.
У дивана стояла на коленях и вытирала с лица следы слез смуглая рыжеволосая женщина в черно-красной одежде. У окна с темно-бордовыми шторами, в кресле с накинутой на спинку шкурой койота сидел раздетый до пояса небритый мужчина с покрасневшими от слез глазами и грязными светло-русыми волосами. Он нервно курил очередную сигарету, поглядывая на разбросанные по паркетному полу окурки. Услышав шаги, молодой мужчина приподнял голову и плюнул в сторону.
— Че еще тут ищешь, сука?!
Но женщина в форме не слышала его. Не слышала она и слов майора:
— Что там, Соня?
Взгляд Сони был прикован к мертвому телу. Она опустила пистолет. На черном диване лежало то, что когда-то было Кэно, лидером клана «Черный дракон», террористом и, в конце концов, ее личным врагом номер один. Первым делом лейтенанту Соне Блейд бросились в глаза его тяжелые армейские ботинки. Во время первого столкновения с главарем террористов она запомнила их слишком хорошо. Боевые ботинки, черные штаны и черно-красный жилет — все было так, как в тот роковой день, когда она дала нерушимую клятву о мести. Черные в серую полоску штаны Кэно были расстегнуты, открывая страшную рваную рану чуть выше левого бедра. Такая же ужасающая рана была слева под ребрами, прямо над первой. Руки Кэно были запачканы его собственной кровью, а губы искусаны в приступе невыносимой боли.
— Что там, Соня, черт возьми?!
Лейтенант Соня Блейд оцепенела от ужасающего, накатившего подобно цунами ощущения пустоты. Теперь все было кончено. Ее поиски мести завершились. Но что будет дальше?
В голове из пустоты явилась непрошенная и отвратительная по сути мысль: «Черт возьми! Он ведь — такой же человек, как и я». А за ней полезли другие, одна за другой, мучительные своей неуместностью: «Еще пять минут назад одним воздухом дышали… ночью еще был жив… Ты, Соня, ты всадила в него две разрывные пули. Твоя месть. Вот она. А что ты вообще знала о том, кого убила? Да, ты его не считала за человека. Вот и прозрей! Очнись! Открой глаза! Он — человек! Как и ты… И он хотел жить…». Мысли мчались по замкнутому кругу, плясали вокруг зияющей черной дыры, возникшей в сознании женщины всего мгновение назад, но уже кажущейся ей данностью вечности: «Такой же, как и ты».
— Да что там, Соня?! Соня, у тебя все в порядке?
Все уже никогда не будет в порядке. Никто не разорвет для тебя, Соня, этот порочный круг…
2. Афганский джихад
«Черный дракон» — так называлась подпольная террористическая организация анархистской направленности, просуществовавшая в США с 1952 по 2007 год. Она отделилась от преступного клана «Красный дракон», и отступники имели на это несколько причин. У «Красных драконов» существовал строгий кодекс чести и секретности, невыполнение которого жестоко каралось. Идеология же «Черных драконов» основывалась на свободе и имела своей целью уничтожение всех типов принуждения и подавления. «Черные драконы» были, возможно, единственными в современном им мире анархистами. Анархизм предполагал, что власть должна быть ликвидирована как таковая во всех её проявлениях. Осознавая, насколько это непростая задача, анархисты объединились под черным знаменем, отказались от кодекса чести и перешли к экстремистской политике, считая, что цель оправдывает средства. Начался путь «Черного дракона», путь непоколебимой веры в идею и агрессивного террора. Вскоре клан стал объектом охоты для борцов с терроризмом, в частности для Разведывательного агентства, созданного полковником Германом Блейдом в США. Но… Эти люди готовы были сломать, перевернуть мир и, если будет нужно, сдохнуть и отправиться в ад за анархию.
«Анархия — мать порядка!». «Свобода или смерть!». «Будущее за анархией!». Эти лозунги любой из них готов был скандировать, даже если его подняли в два часа ночи. Они не знали сомнений. Они, подобно фанатикам, верили в то, за что воюют и за что гибнут. И потому у них не было кодекса чести. Им не нужны были правила, по которым нужно убивать людей или самим умирать. Они были из тех, кто всегда идет до конца.
В 1982 году одному из самых закоренелых анархистов исполнилось тридцать лет, и он стал полноправным лидером клана «Черный дракон». Он страстно ненавидел мир, в котором ему суждено было жить, но был убежден, что раз уж жизнь дана, то надо брать от этой жизни все, выжимать из нее максимум. Этого человека звали Кэно.
Он тоже был из тех, для кого свобода стала чем-то незыблемым, наравне с религией. Его ровесник и лучший друг Джарек завидовал ему, так как считал, что только он, Кэно, умеет по-настоящему жить. Его уважали, а потому после смерти лидера и основателя клана — Морихея «Мастера» Уехибы — он занял пост главы «Черных драконов». Он допускал военную диктатуру как необходимую переходную форму правления для окончательной победы в сложившейся ситуации, оправдывая ее безоговорочной верой в грядущее торжество анархии. Пользуясь авторитетом среди анархистов, Кэно демонстрировал государственной власти свою силу и угрозы. Обыватели, которым «Черный дракон» внушал смертный ужас, называли его «отцом террора». На его совести числились сотни и тысячи смертей. Этот человек уверенно шагал к своей цели по трупам других, но однажды он просчитался. И он до последнего момента не знал, что именно эта ошибка изменит всю его жизнь, а с ней и жизнь «Черного дракона».