Не худшее напутствие для пребывающих в статусе ,,никтоˮ. Или ,,ничтоˮ.
− Не расслышал насчет завтрака, − обратился Колин за разъяснениями к сопровождающему. Долговязый слуга походил на журавля. Потешно вышагивал, а уж шеей вертел - вылитый обитатель болот.
На несложный вопрос недоуменное хлопанье глазками - какой завтрак?
- Я так и подумал.
В длинном коридоре левого крыла редкие светлячки огарков в шандалах. Сырой спертый запах воды и мыла предупреждал о близости прачечной. Нескончаемый парад дверей-близнецов подозрительных коморок затянулся не на один десяток шагов. То, что ручки деревянные, как в захудалых крестьянских избах, порождало беспокойство о внутреннем убранстве будущего жилища.
Входная дверь хороша - подогнана плотно. Подглядеть не удастся. На ней, воспрепятствовать несанкционированному проникновению, задвижка. Осмотрел, оценив взломоустойчивость. Сделана на порядочного человека. Отпереть снаружи, достаточно крепкого ножа. Комната - прямоугольник двенадцать на восемь локтей. В углу грубый казарменный стол, покрытый письменами грязи, жира и восковых пятен. Пара расхлябанных табуретов, лавка, прислоненная не упасть. На лавке спеленованное табардом оружие и дорожный баул. Судя по застежкам и сбившимся ремням, вещи досматривали. Прямо от двери, окно с крепкой рамой в мелкую сетку стекол. Справа от окна кровать... остов кровати: две спинки, три доски. Рядом, в изножье, сундук для одежды. Без замка. Цербера скромного богатства предстояло приобрести на личные средства. Половицы, в щели палец пролезет, не опаздывают отзываться на шаги простуженным поскрипыванием. Колин мазнул пальцем по стене. Побелена. Совсем недавно. Еще маркая.
Лучшее в комнатном интерьере − окно. Она открывалось. По состоянию подоконника, ободранного подошвами подкованных сапог, предыдущий жилец не раз этим бессовестно пользовался, выбираясь наружу и не заботясь скрыть предательские следы.
Колин вздел нижнюю раму, впустить воздух и выглянуть. Окно выходило на внешнюю сторону, в парк. Что добавило плюсов скромному обиталищу.
Продолжая исследовать, открыл сундук. На дне немытая тарелка и кружка прежнего владельца. Не удостоверившись в сохранности, вбросил баул в открытый зев. Оружие развесил на специальных крючках. Меч, отобранный у портового пьянчужки, добротный баллок от него же и ременного плетения жак, в общем-то бесполезный, но подходящий в качестве декора. Альбацету оставил в рукаве. В последнюю очередь обратил внимание, на отсутствие упомянутого колокольчика.
ˮБудем скромными в желаниях,ˮ − пообещал Колин. - ˮСкромность, как известно, украшает человека. Скромного.ˮ
Потоптался, определяя менее певучие плахи. Присел на столешницу. Ни чего не упустил? Ногой опробовал табурет. Шаток. Не выдержит и одного серьезного удара. Подцепил носком сапога и грохнул на пол второй. Такой же. Лавку не тронул. Совсем уж плохонькая. Дунь, рассыплется. Повалялся на полатях. Назвать конструкцию кроватью, значит необоснованно выдать преференции скрипучим занозистым и сучковатым доскам.
ˮВыходит и матрац за свой счет,ˮ − ворчал Колин. Не с досады, для порядка. Выразить свое отношение к столичному гостеприимству.
Впрочем, чего ожидать? Приучать выпрашивать подачки со скупой хозяйской длани надобно с первых дней. Быстрее привыкнут.
Заложив руки за голову, уставился в потолок. В отличие от стен не столь девственно белый. Его побелка не затронула. Пятна копоти, кляксы вина, паутина и шелк пыли. Подивился, нигде нет ни свечки, ни фонаря.
ˮНадеюсь счет за проживание не предъявят? Я бы предъявил,ˮ − надоумил Колин гранду, будто она могла его услышать.
За окном темно и тихо. Сон не сон, дрема не дрема. Маятно. Вялые раздумья похожи на озерный прибой и лишены яростной напористости, побуждений действовать. Рано еще действовать. Шею бы не свернуть, действуя.
Непрошено, в который раз, вспоминался тринитарий. Старый дурак говорил много пустого, лишнего и даже пугал.
− ...Напрасно тешиться что тебя замаялись ждать в Карлайре. У кого нет денег и громкой фамилии неугоден везде, а не только в столице. И при любом дворе, включая Серебряный. В лучшем случае в упор не заметят, а то постараются отжать в тень, бедовать с мышами на паях. Сопи и не высовывайся. Прижиться тяжело. Еще тяжелее пробиться и удержаться. Выбор невелик. Или служение...
Здесь Эйгер щелкал языком, как приманивают игривых ратонеро и заливисто свистел, будто подзывал блукавую борзую.
−...или рыцарем панти. Снимать чужие или заголяться самому. Греха в то нет, а пользы? Первыми таких подбирают богатые и знатные старухи. Днем выгуливают в общество, кормят сытно, одевают богато, а грянет ночь? Тискать обвислые груди. Шевелить подкрашенную шалфеем или отваром липы, облезлую лобковую кудельку. Пользовать выпавшую менжу. Чего ржешь, недоумок? Я через это проходил...
Все что Колин тогда позволил, криво усмехнуться, но его реакция привела Эйгера в бешенство. Крайне редкое состояние для церковника старой закалки.
−...Не старухи так древние хрычи, коим потребуется твоя молоденькая задница... И не сверли меня своими зенками!...
Тринитарию потребовалась минута и полкувшина вина отогнать воспоминания и восстановить душевное равновесие.
− ...По совести мне их трудно осуждать...., − примирился он с собственным прошлым. − Во всяком деле свои малоприятные нюансы. Но поступиться придется многим.... Очень многим....
Иногда монах впадал в философствования и умствования, такие же пустые как и большинство его речений. Вдосталь налетавшись в облаках собственной мудрости, спускался к греховному бытию.
− ...Серебряный Двор неплохой шанс! Так почему не приложить чуточку больше стараний? Тебе предстоит мало спать, жить на сухарях и воде, и успевать крутиться. Жизнь благоволит шустрым. И в любом случае пристанище у эсм Сатеник, предпочтительней того места, откуда я тебя вытащил..., − и, в подобном духе, без остановки, час или два.
Случалось услышать от тринитария и разумное.
− ...Хочешь влиять на кого-то? Узнай о его деньгах. Узнаешь о деньгах, узнаешь о человеке достаточно. Узнаешь достаточно, примешь верные решения. Верные решения приводят к успеху. Успех гарант обретения и куска, и крова, и продвижения снизу вверх. Пойми простую... простейшую истину. Род людской делится на тех, кто стоит на коленях испрашивая жалких крох, согбенных - ждущих подачек и властвующих - крохи и подачки раздающих. При эсм Сатеник не так безнадежно тесно, как на Подворье или в Краке. К тому же, путь к намеченной цели из Серебряного Дворца покажется ближе. Конечно, можно начать и из канавы, но мое мнение, с такого дна путного не добиться. Во всяком случае так быстро как того требуется. Для чего это говорю? Чтобы ты ясно осознавал серьезность поставленной задачи.
Тринитарий мог не утруждаться во вдохновенной чуши. Колин приложит максимальные усилия и сделает все от него зависящее. Но не ради полоумного монаха, просидевшего без малого двадцать лет в кутузке. Ради себя. Что поделать, пересечение интересов. Камень в металлической оправе, первая точка их пересечения.
Для достижения цели, успешного достижения, нужно не много. Первое, но не главное, деньги. Кажущаяся проблема. Он не на диком острове оказался. Вокруг те, у кого монеты имеются. Меньше, больше и избыточно. Потому наличность надуманная сложность. Второе - люди.... Добрейшие создания. Со слов того же тринитария, апофеоз скрещивания крокодилов и свиней.
Сам собой всплыл образ беззубой Сары аф Галль.... Ободрить. Рассматривай дефект не как уродство, а как некое приятное удобство.... С таким подходом во всем отыщутся скрытые достоинства.... Только надо их разглядеть.
Люди это, прежде всего нужные и полезные связи. Не всегда одно и то же, но и не взаимоисключения. Завести нужные и полезные, придется попыхтеть. Многие не мыслят начинаний без товарищей, друзей, соратников. Убедить, открыть глаза, увлечь, занять денег − тех самых, которых пока нет. Уступить место в лодке. Отдать любимую женщину... Ничего не жалко тем, кто топчется за тобой, на кого возложена миссия прикрыть спину. Прикроют? Лучше не пробовать, а набрать обычную шайку. Отпадет надобность в разъяснениях целей и вранье при дележке достигнутых результатов. Честная оплата, против честной работы. Но прежде чем дойдет до исполнения той самой честной работы, следует вспомнить − со своим уставом в чужой монастырь не суются. Рискованно и опасно. Еще опасней не знать устав монастыря куда суешься. Поэтому перво-наперво необходимо с оным уставом ознакомится, а по возможности и с теми, кто устав блюдет, стережет и вносит в него поправки, без зазрения совести и без оглядки на ближних. Без таких знаний можно не морочиться, а спокойно пялиться в потолок или считать овечек в ожидании прекрасных сновидений.