И барсумцы не подвели. Правда, курии могли бы засудить их за плагиат идеи.

Помимо откладки яиц многие марсианские жизнеформы отличались от млекопитающих ещё одним важным свойством — они не умирали от холода. В их крови тёк природный антифриз, при снижении температуры она не кристаллизовалась, а загустевала, безболезненно погружая носителя в сон. На экваторе и в умеренных широтах этот эффект был почти неизвестен, зато ближе к полюсам его вовсю использовали, усыпляя в ледниках ненужные в данный момент, но полезные в будущем кадры. Джеддак Хин Абтол, как выяснилось, и вовсе собрал себе целую замороженную армию, планируя завоевать весь Барсум, но не имея средств на постоянное содержание большого войска.

Сейчас он должен был спасти цивилизацию, позволив большинству населения безболезненно перепрыгнуть в более гостеприимное будущее, и экономя кислород для тех немногих, кто останутся бодрствовать.

Правда, к такому анабиозу были способны только красные барсумцы. Но у остальных рас были свои способы выживания. Желтокожие жители Окара, например, вообще чихать хотели на этот кризис — они обитали в городах под куполами, которые представляли собой совершенно замкнутые среды, и были оборудованы собственными небольшими атмосферными фабриками. Они даже не прислали своих представителей на совещание владык Барсума, и внешний мир по-прежнему оставался в неведении относительно их существования.

Зелёные кочевники планировали устроить большую войну, точнее даже бойню — уничтожив в ней большинство взрослого населения. Останутся только инкубаторы с яйцами, а также немногочисленные победители в войне — самые сильные и жестокие, которые воспитают новое поколение.

Белые — как раз и будут теми, кто построит новую атмосферную фабрику. Только у них сохранились соответствующие технологии.

Чёрные пираты, иначе называющие себя Перворождёнными Барсума, не сказали, что именно будут делать, но попросили, чтобы о них не беспокоились. Остальные правители охотно выполнили эту просьбу — пиратов не любил никто. Разведка доложила, что они решили запустить много веков бездействующие станции электролиза — и вырабатывать кислород из вод затерянного моря Омен. Благо, все их постройки были герметичными и располагали собственной системой подачи воздуха — они время от времени оказывались под водой, так что подобная конструкция была совершенно необходима.

Словом, Барсум умел выживать. Каждый барсумец в отдельности был фаталистом такого уровня, что японские самураи сделали бы себе харакири от стыда при знакомстве с ними. Но в том, что касалось выживания всей расы… о, тут они вцеплялись в любую возможность когтями и зубами, хотя и любили рассуждать о том, что Марс — старый, обречённый мир. Но это исключительно в свободное время.

Теоретически Барсуму ничего не угрожало. На практике — все эти планы требовали сущей мелочи — постоянного, долговременного сотрудничества между нациями красной планеты. Чтобы все помогали, или хотя бы не мешали друг другу. Чтобы никто не пытался тянуть одеяло на себя.

Увы, именно это и было полнейшей фантастикой. Чтобы никто не попытался захватить больше территорий противника, пока его оппоненты будут спать в ледниках? Чтобы Гелиум забыл о тысячелетней вражде с Зодангой, а ферны — о ненависти к чёрным пиратам? Вот прямо сейчас!

А ещё существовала могучая юпитерианская империя, которая к катастрофе вроде бы была непричастна, но это совсем не значит, что она не была готова снять сливки. Они много тысяч лет ждали, пока планеты Солнечной сами свалятся к ним в руки — вот, пожалуйста, одна свалилась. Едва ли не самая опасная. Осталось только высадиться и взять над ней контроль, пока барсумцы спать будут.

Ричарду очень не хотелось влезать в эту политическую кашу. Но надо было, поскольку он сам же её и заварил.

В итоге он пришёл к компромиссу с собственной совестью. Ковенант прикроет Барсум от внешней агрессии — откуда бы та ни исходила. Но со своими внутренними проблемами — пусть планета разбирается сама. Если не сумеет — значит, не заслужила пережить кризис.

Против моргоров Ричард использовал их же собственный метод анонимного террора. Вылетевшие к Барсуму разведывательные корабли просто исчезли, не успев даже мяукнуть — так же, как исчезали корабли курий и Жрецов-Королей, проходившие вблизи Юпитера. Это не помогло бы против большого, массированного десанта — организация каждого такого похищения была весьма сложной операцией, требующей непосредственного задействования «Найткина». Но Ричард надеялся, что «скелетики» намёк поймут.

Не поняли. Разведка Джаффы Шторма показала, что по императорскому приказу готовится к вылету десантно-штурмовой флот из пятнадцати тысяч кораблей. Корпус Разведки был против, но их никто не слушал. Это была не то что полноценная армия вторжения — скорее, силы, которые моргоры могли позволить себе безболезненно потерять, если дела пойдут плохо. Но даже этих сил с избытком хватит для полной оккупации Барсума.

— Мы можем уничтожить их все, — подсчитал Граприс, — с относительно небольшими, если не нулевыми, собственными потерями. Дело даже не столько в разнице технических уровней, сколько в парадигме. Этот флот оптимизирован под скрытность, а не огневую мощь, против боевых кораблей Ковенанта он всё равно что бумажный — курии и то были опаснее. Подводные лодки космоса, если можно так выразиться. Из тени они могут наносить очень опасные удары, но стоит нейтрализовать их главное преимущество — невидимость — и они становятся беспомощными.

— Но мы не сможем сделать этого скрытно, — хмуро заметил Ричард.

— Верно. Даже если мы переделаем все наши корабли под маскировочный режим, наши плазменные удары всё равно будут видны со всех концов Солнечной системы. Нам придётся во весь голос заявить о своём существовании и интересах.

— Так давайте заявим! — ударил кулаком по столу Гродд. — Сколько можно прятаться? Пора объяснить, что мы здесь главные!

— Принцип самосогласованности… — холодно напомнил Ричард.

— …Ничуть не мешает нашим действиям. Откуда мы знаем, что за 540 миллионов лет до твоего времени Солнечная система не стала столицей Ковенанта?

Ричард вопросительно посмотрел на Граприса.

— В этой части господин Гродд прав, — невозмутимо сказал каннибал. — Госпожа Великая Змея действительно не снабдила меня знанием о ближайшем будущем этой эпохи — чтобы оставить мне и всем остальным свободу действий. Тем не менее, я полагаю, что выход из тени сейчас нерационален. Господин Гродд забывает, что все активно действующие сейчас фракции — Жрецы-Короли, курии, моргоры, мы сами — всего лишь муравьи под ногами у великанов. Мы можем, если сильно напряжёмся, уничтожить Турию — но это лишь привлечёт Братские Луны. А построение межзвёздной империи привлечёт внимание Жнецов.

— Тогда решайте сами, что с ними делать, — проворчал гориллоид.

— Я решу эту проблему, — пообещал Нотар. — Только дайте мне на время Спартанцев и «Карающие планеты».

Ни один из кораблей в назначенный час не взлетел. Ни один из пятнадцати тысяч. Экипажи практически не пострадали (пара тысяч погибших не в счёт), но взрывы заранее заложенных мин уничтожили драгоценную микроэлектронику двигателей и систем управления. Одновременно взлетели на воздух склады с запчастями для тех же элементов.

Миссия казалась невыполнимой. Три десятка Спартанцев — это по пятьсот кораблей на каждого! При этом операцию следовало исполнить не более чем за десять дней до вылета — иначе в рамках очередной проверки мины обязательно найдут. Не все, но достаточно обнаружить хоть пару, чтобы началась большая чистка. Пятьдесят кораблей в сутки на человека? Нереально, учитывая, что минирование одного корабля занимает не меньше часа!

Но для Спартанцев нет ничего невозможного.

Для начала они, используя показания Джаффы Шторма, тщательно изучили архитектуру каждого типа корабля и расписание передвижения часовых по ним. Построили компьютерные модели и отработали проникновение с точностью до секунды, так чтобы даже с закрытыми глазами пройти в нужную точку машинного отделения и выйти обратно, не попав никому в поле зрения.