Он участливо подает мне откуда-то взятую бутылку воды, и я с жадностью пью.

«Да уж, не потреб!» — унижает меня Миа-2.

— Ты закончила? — с веселостью спрашивает Громов.

Что тут смешного?

— Да, — хриплю я, делая шаг в сторону.

— Садись, поехали, — говорит он тоном, не принимающим отказов. В тот же миг отбирает у меня ключи, щелкает пультом моей машины и открывает мне пассажирскую дверь. Проскальзываю в салон, задевая головой ветровик.

— Ай! — Тру больное место, а мой спаситель вроде доволен случившимся.

Громила устраивается рядом и отодвигает сиденье на максимум.

Ему явно тесно.

— Говори адрес, — командует Громов.

Я мямлю ответ, и мои веки смыкаются.

— Миа. — Кто-то теребит меня за плечо.

— Любимый, еще рано, — бормочу сквозь сон.

— Миа. — Пытка повторяется снова, и я заставляю себя приоткрыть глаза.

— Костя? — удивляюсь я. — Что ты тут делаешь?

Он усмехается.

— Иди домой.

— Домой? — Я вглядываюсь в темноту. — Который час?

— Десять, — спокойно отвечает он.

— Утра? — изумляюсь я.

— Ночи! — Ухмыляется он. — Иди, проспись.

О! Это было грубо!

Открываю дверь машины и с криком выпадаю из нее.

Нет. Я пока не достаточно трезва.

Костя бросается мне на помощь и помогает встать.

— Зачем так пить, Миа? — с укором произносит он.

— Нормально, — вкладывая всю свою уверенность, произношу я и протягиваю руку. — Ключи.

Константин недоверчиво смотрит на меня, потом на автомобиль, и все же протягивает мне ключи.

— Иди домой, ладно? — с неожиданной заботой больше просит, чем требует он.

— Ладно, — соглашаюсь я и щелкаю пультом.

Разворачиваюсь, и, стараясь держаться прямо, иду по направлению к подъезду. Шаг за шагом я поражаюсь своей грации и ровной походке. Знаю, он наблюдает за мной.

«Громов, я не дам тебе возможности, смеяться надо мной», — гордо произносит Миа-2, и с этими мыслями я спотыкаюсь и падаю.

— Твою ж мать! — рычит Константин и размашистым шагом подходит ко мне. Я отталкиваюсь руками от асфальта, чувствуя прожигающую боль в колене. Костя подхватывает меня словно пушинку и несет к подъезду. Я обхватываю его бычью шею своими ладонями и утыкаюсь в нее носом.

— Мускус, — недовольно бурчу я и морщусь.

Константин молча ставит меня на ноги, прислоняя к прохладной бетонной стене. Как же хорошо!

Он выхватывает мою сумку, выуживает оттуда ключи и прикладывает таблетку к домофону.

Что он задумал?

Снова подхватывает меня на руки и заносит в темный подъезд.

— Какой этаж? — запыханным голосом спрашивает.

— Седьмой, — зачарованно отвечаю я.

Неужели он будет нести меня до двери?

Не успеваю я об этом подумать, как мы минуем первый пролет.

— Ты же не собираешься знакомиться с моим мужем? — с истерическим смешком спрашиваю я.

— А ты хочешь нас познакомить? — игриво отвечает он.

— Думаю, Валера будет не рад. Он вообще не любит других мужчин. Тем более, которые прикасались к его женщине, — констатирую я и, немного подумав, добавляю: — Тем более, таких как ты.

— Каких таких? — поддерживает он нашу светскую беседу, когда мы проходим четвертый этаж.

Я растерянно смотрю на него, не зная, что ответить.

А, действительно, какой ты?

— Ты — Качеля, — экспертно заявляю я и оказываюсь на ногах. Седьмой.

— Качеля? — поражается он.

— Да, Качеля. Никогда не поймешь, каким ты будешь через секунду.

— Вот как?

— Да. Так, — с вызовом отвечаю я и покачиваюсь, у Константина срабатывает рефлекс быстрого реагирования, и он поддерживает меня.

— Доброй ночи, Миа, — с кривой улыбкой говорит он, и, убедившись, что я твердо стою на ногах без его поддержки, спешно спускается вниз.

Я прислушиваюсь к его шагам, и насколько можно соображать в моем состоянии, понимаю, что он только что для меня сделал.

Константин Громов не сбежал, пока меня тошнило, оставил все свои дела и привез меня домой, слушал мои глупости, и самое удивительное, что мне совсем не стыдно. Хотя, может утром будет иначе?

Пытаюсь открыть дверь ключом, но никак не могу попасть в скважину. Замок щелкает и на меня падает ослепляющая тонна света. Я приставляю руку к глазам, сощуривая их.

— Миа, — обеспокоенно говорит Валера. — Где ты была?! Я тебе обзвонился.

Делаю шаг за порог, и, держась за стену, скидываю туфли.

— Валера, — заплетающимся языком говорю я, положив обе ладони на его грудь. — Я пока не хочу ребенка.

Он ошеломленно смотри на меня, но не отшатывается.

— Пойдем, я уложу тебя, — сочувственно говорит он, и я подчиняюсь его воле.

Глава 4

Пищит будильник. Я мгновенно просыпаюсь и морщусь от яркого звука. О, моя голова! Зачем только люди пьют? Осторожно встаю и испытываю страшное головокружение. Тошнота подкатывает к горлу, я едва успеваю сдержать ее и бегу в ванную. Каждый шаг сотрясает мой мозг и почему-то отдается болью в колене. Опускаюсь на ледяной кафельный пол, и меня накрывает волна убийственных воспоминаний вечера.

Нет, нет, нет! Как такое могло случиться?! Только не Громила! Только не он! И очередной приступ тошноты, приглушает мое чувство вины.

Кое-как оправившись, принимаю холодный душ и, обмотавшись полотенцем, медленно обхожу квартиру — Валеры нет. Странно. Куда это он так рано? «Я пока не хочу ребенка», — всплывает в памяти. Неужели я ему это сказала?! Миа, Миа. Какая же ты дрянь! «Маленькая дрянь», — раздается громом фраза из прошлого. Справедливо. Мне нечего возразить.

Выпиваю не меньше литра воды, привожу себя в порядок, если такое возможно после двух бутылок вина, и решаюсь поехать за рулем.

В дороге пишу мужу, чтобы он простил меня, в ответ ничего.

«Да здравствует нормальная жизнь!» — язвительно подбадривает меня оптимистка Миа-2.

В офисе уже все в сборе. Благо вторая его половина закрыта — планерка. Провожу традиционную процессию «здравствуйте» и сажусь на свое место.

— Миа, ты хорошо выглядишь сегодня, — удовлетворенно отмечает Виталий.

Кто?! Я?! У него плохое зрение?

— Спасибо, — смущенно бормочу я и поскорее хватаюсь за трубку, чтобы он больше ничего не сказал.

Как же я посмотрю Горилле в лицо? С первого дня у нас не выходит нормального общения. Лучше быть, сожженной заживо, чем снова пережить подобное.

Дверь открывается и из кабинета выплывает предовольный Илья.

— Миа, доброе утро, — сладким тоном произносит он.

— Доброе утро, Илья, — вторю ему. Пусть радуется.

За ним выходят Михаил и Григорий. Мы ограничиваемся приветственными кивками, и парни покидают офис.

— Ладно, и мне пора, — заявляет Виталий.

Он вообще когда-нибудь работает?

— Миа, Вася на сегодня отпросился. — Я бросаю недовольный взгляд на своего подчиненного. — Так, что сейчас кое-что закончит и уйдет.

Я киваю, ожидая, когда директор покинет «поле боя». И как только дверь за ним захлопывается…

— Василий, — вкрадчиво произношу я. — Скажи, пожалуйста, кто твой руководитель?

Ему едва ли удается скрыть внутреннюю борьбу — его лицо искажается.

— Хорошо, я тебе расскажу, — говорю я очень ласковым тоном, а потом очень жестко добавляю: — Я. Я — твой руководитель. Поэтому впредь, если ты хочешь уйти, будь добр набери мой номер и отпросись. Ясно?!

Василий заливается краской и очень зло смотрит на меня. Его кулаки непроизвольно сжимаются, и я с радостью принимаю вызов.

«Я сильнее», — говорит самоуверенная Миа-2.

— Хорошо, — цедит он.

Победа!

— Думаю, что тебе стоит перестать соперничать со мной. Мы можем стать отличной командой, но если ты признаешь мое положение. Мне вовсе не нравится доминировать и мериться не понятно чем. Я здесь, чтобы работать, надеюсь и ты тоже. — Все же делаю попытку смягчить ситуацию. Ух, как я должно быть об этом пожалею.