Кстати, о Флоте. "Призрак-1" проявлял к нему весьма нездоровый интерес. Уже раза три пытался внедрить в память кораблей свои вредоносные программы. И это только те попытки, которые Хану удалось засечь — а сколько было незамеченных, и что если среди них были удачные? На всякий случай Хан отключил корабли от общей сети — каждый из них стал автономной крепостью, которая никак не общалась с остальными звездолётами. Пятьдесят тысяч успешных взломов провести сложнее, чем один, тем более что на каждом двадцатом корабле были свои, уникальные программные ловушки. Хоть где-то да попадётся.

"Входящее сообщение", — алая иконка показала, что приоритет важности и рейтинг достоверности у этого письма наивысшие. Заинтригованный Хан глянул на имя отправителя… и тут же открыл письмо.

"Слышал, что в последнее время ты столкнулся с некоторыми проблемами, Дру-Зод. Решил тебе помочь по старой дружбе — и ради выживания нашей расы. Если хочешь узнать, что именно скрывают Алура и Ро-Зар, приходи в главный храм Рао в Арго завтра на рассвете. Если опасаешься за свою жизнь или свободу, можешь взять с собой телохранителей или охранных роботов. Твой друг Квен-Дар".

ДЕНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ

Само собой, чтобы не заподозрить в таких условиях ловушку — нужно быть совершенно блаженным идиотом. Тот факт, что большинство криптонцев с точки зрения прожжённого интригана Хана такими и были — не менял ситуации.

И бывший друг юности видимо, понимал это — не зря же упомянул телохранителей. Но, судя по всему, был готов к этому действию. Либо верил, что справится с любыми силами Дру-Зода, либо и в самом деле не замышлял ничего плохого, а хотел только помочь. Разумеется, Хан предпочёл готовиться к первому варианту.

Самое мерзкое, если его просто хотят убить. Вот так грубо и примитивно. Он прекрасно знал, как бы сделал это, если бы находился на другой стороне. Бомба на основе солнечного камня может рвануть не хуже атомной, при этом она гораздо компактнее и легче. И не спасут от неё ни идеальная воинская выучка, ни лучшие охранные роботы, ни висящий над головой линкор.

К счастью, атомный взрыв (или любой другой, приравненный к нему по мощности) далеко не так страшен, как его малюют. То есть, конечно, в любом городе на Земле это ужас-ужас-ужас. И здесь в каком-то смысле тоже — даже страшнее, потому что плотность атмосферы в десятки раз выше, а значит, ударная волна будет мощнее. А огненный шар — горячее.

Но есть большая разница, где именно происходит взрыв. В Хиросиме, например, деревянные дома выгорели в огромном радиусе — а вот многие железобетонные конструкции устояли почти что в эпицентре. Будь город целиком бетонным — потери могли бы оказаться заметно меньше.

Что же касается Криптона, где все здания возводятся из сверхпрочного кристалла, то здесь ущерб от бомбы, аналогичной "Малышу" был бы ограничен… одним домом. От мегатонного заряда — одним кварталом.

Если же на вас тяжёлый скафандр высшей защиты, с кристаллической бронёй толщиной в три-пять сантиметров в разных местах и собственными силовыми щитами, то для выживания при двадцатикилотонном взрыве вам вполне достаточно находиться… в соседней комнате. Если, конечно, стены в здании капитальные, а не декоративные — но в главном храме Рао с этим всё в порядке. А уж проверить каждую комнату на наличие взрывных устройств, прежде чем зайти — вполне рутинное дело для военных. И плевать им на святость земли — сами пригласили, сами и терпите.

Тут ещё стоит заметить, что криптонцы — существа чертовски устойчивые к излучениям, и довольно устойчивые к росту температуры. Причём криптонские люди — гораздо более устойчивы, чем криптонские звери. Потому что способны выводить поле Кум-Эла далеко — на сантиметры и даже иногда на десятки сантиметров за пределы своего тела. А это самое поле охотно "съедает" любые кванты электромагнитного излучения, перерабатывая их в эффект массы.

Стоп! Ведь Джор-Эл говорил, что поглощается не более процента падающих квантов (а обычно — гораздо меньше)… казалось бы — меньше, чем ничего, для защиты от ядерного взрыва… да от какого бы то ни было взрыва!

Пороемся в учебниках, позвоним Нону… ага, ясно. Не всё так просто. Вероятность того, что поле Кум-Эла "поймает" квант, пропорциональна четвёртой степени частоты этого кванта — как в рэлеевском рассеянии. Это для захвата света красного карлика Рао поле растягивается на три тысячи километров и все равно может "съесть" лишь один из тысячи приходящих фотонов. Фиолетовый свет, у которого частота вдвое выше, чем у красного, поглощался бы в шестнадцать раз интенсивнее — и до поверхности в среднем доходили бы только 98,4 процента падающих фотонов, а верхний предел поглощения составил бы целых шестнадцать процентов!

Что же касается жёсткого рентгеновского излучения, у которого длина волны почти в тысячу раз меньше… Длина отрезка, на котором поле Кум-Эла поглощает каждый тысячный квант (а если напрячься, то каждый сотый), составит для него три… МИКРОНА! А на трёх сантиметрах плотность излучения (даже без напряжения) ослабнет на четыре порядка. О гамма-излучении даже говорить нечего.

Что же касается излучения ультрафиолетового, видимого спектра и тем более инфракрасного, то они, хотя активно поглощаются планетарным полем, отдельно взятого криптонца при ближнем контакте поджаривают так же хорошо, как и землянина. Зато от них гораздо лучше защищает кристаллическая броня.

Наконец, ударная волна и плазма, в которую превращается воздух. По существу, это одно и то же — удар разогнанных молекул. И вот тут срабатывает второй полезный эффект того же поля — эффект массы. Температура — это у нас что? Кинетическая энергия молекулы. А из чего состоит кинетическая энергия? Из массы и скорости. Скорость молекулы остаётся неизменной, а вот масса падает… в 33 раза. То есть ударит она по телу криптонца в 33 раза слабее. И тысячеградусный жар падает до… 30 градусов.

А теперь добавьте, что персональное поле Кум-Эла ещё и испытывает резкий скачок мощности (так как только что нажралось жёсткого излучения, и ещё не успело рассеяться). Так что на доли секунды снижение массы вокруг может быть не в стандартных 33 раза, а во много раз больше.

В огненном шаре ядерного взрыва, конечно, не тысячи градусов, а миллионы. Даже с масс-эффектовым "охлаждением" это слишком много для незащищённой кожи. Зато для скафандра высшей защиты — преогромное облегчение.

Беда в том, что эта "полевая защита" крайне субъективна — её эффективность зависит от настроения криптонца, от его гормонального баланса, уровня тренированности, усталости, сытости и множества других параметров. А также от характера взрыва и от расстояния до эпицентра… Так что особо полагаться на неё не стоит — при прочих равных у криптонца всегда больше шансов пережить взрыв, чем у землянина, но вот НАСКОЛЬКО больше — тут заранее предсказать нельзя.

— Погодите, учитель… но если поле эффекта массы всегда равнозначно снижению температуры в то же число раз, почему не замерзают предметы, которые мы поднимаем… и наши собственные тела? Или "нормальная" температура наших тел — десять тысяч градусов?! Но почему тогда мы сами не взрываемся, как бомбы, как только поле снимается или хотя бы ослабевает?

— Правильное замечание, ученик. Ответ — не всегда. Есть такое понятие, как длина волны эффекта массы.

— Ага! То есть обычно у полей биологического происхождения эта длина больше размера молекул?

— Точно! А ещё говорят, что воины плохо соображают.

Для тех, кто не является аугментами, и не обладает научной интуицией, поясним на пальцах. Вот у нас есть, допустим, солдат на марше. И нам нужно утяжелить его на сто килограмм. Мы можем просто напялить ему на спину стокилограммовый рюкзак. Это будет поле эффекта увеличения массы с самой высокой длиной волны. Можем разделить рюкзак на части и привязать пятьдесят килограммов к его спине, по пятнадцать к ногам, по десять к рукам… это длина волны чуть уменьшилась. Теперь представим, что у нас есть возможность нарезать грузовые пакеты всё более мелкими кусками, пока мы не привяжем их к каждому мускулу, а потом и к каждой клетке бедного солдата.