— Пенелопа, успокойся, пожалуйста, — сказал он, подступая ко мне.

— Нет, Дерек, я не могу. Это чертово безумие. Ты ведь это понимаешь? Она спятила! Она играла нами обоими, а теперь ты думаешь, что она носит твоего ребенка?

Оглянувшись на Тиффани, я сказала:

— Я беспокоилась о ней. Я поехала к ней домой, чтобы проверить ее, потому что она не отвечала на мои сообщения.

Тиффани ахнула, пока слезы продолжали катиться по ее щекам. Я не верила ни единой слезинке.

Дерек провел руками по своим коротким волосам и вздохнул.

— Пенелопа.

Я сделала еще один шаг назад, и правда ударила меня прямо в живот. Все это время он просил меня вернуться. Он такой же больной, как и она.

— Нет, Дерек. Это твоя жизнь. Делай, что хочешь.

Повернувшись к Тиффани, я сказала ей:

— Ты знаешь, что он умолял меня принять его обратно? Конечно, ты знаешь. Я рассказывала тебе все, — я заметила, как она сжала челюсть, и это только подстегнуло меня: — Вот почему ты забеременела? Чтобы удержать его?

Я сказала Дереку в лицо:

— Знаешь что? — я подняла вверх руки. — Не знаю, почему я вообще здесь. Вы, ребятки, заслуживаете друг друга.

В этой комнате было столько предательства, что оно душило. И я сбежала от них так быстро, как только могла.

Я обнаружила себя у двери Брендона в поисках избавления. Я не могла пойти домой и не могла оставаться одна. Мне нужно было забыть о боли хотя бы ненадолго. Протянув руку, я легонько постучала и стала ждать, молясь о том, чтобы он был один.

Брендон открыл дверь в одних джинсах, и когда посмотрел на меня, его взгляд ожесточился:

— Что случилось?

Я покачала головой и посмотрела в коридор, пытаясь скрыть подступающие слезы.

— Проходи, — сказал он, отступая и пропуская меня.

У него в квартире было тихо, и я заметила открытую книгу на диване, где он обычно сидел. За окном светило солнце, отбрасывая глубокие тени по комнате.

Прежде чем он успел бы задать еще вопросы, я повернулась и поцеловала его в грудь. Он провел пальцами по моим волосам, его сердце тяжело билось под кожей. Брендон отстранил мою голову и молча стал изучать мое лицо. Я знала, что он видел боль в моих глазах, но спрашивать о ней не стал.

Склонившись, он прижался губами к моим, и я придвинулась ближе, нуждаясь в большем. Он скользнул руками по моей спине, а я обернула своими его шею. Наш поцелуй разгорался.

Подхватив меня, Брендон отнес меня в спальню, бросил на кровать и снял с себя штаны. Я быстро разделась и швырнула одежду на пол, пока он надевал презерватив, а потом забрался на меня.

Он устроился между моих ног, и я оцарапала ногтями его спину, когда он прижался ко мне членом. Мы не отводили взгляда друг от друга, пока он входил в меня, и в наших глазах отражалось ошеломляющее чувство нашей связи. Брендон опустил взгляд, чтобы смотреть, как он выходит и толкается обратно. Я ощутила, как он отстраняется, отделяя то, что мы делаем, от того, что чувствуем.

Протянув руку, я заставила его посмотреть на меня и, заглянув в его глаза, сказала:

— Мне нужно, чтобы это что-то значило, Брендон. Прошу тебя. Только в этот раз, пускай это что-то значит.

У него потемнели глаза, и он впился в меня взглядом. А затем погрузился глубже. Я раскрыла губы, начав тяжело дышать, и теплые слезы покатились из моих глаз на подушку. Я видела, как он изо всех сил пытается дать мне то, о чем я попросила, как пытается притвориться.

Я просто хотела, чтобы кто-то хотел меня, скучал по мне, когда меня не было. Я хотела любви. Это было всем, чего я когда-либо хотела.

Я видела трепет во взгляде Брендона, пока он смотрел, как я ломаюсь под ним, умоляя исцелить меня. Я закрыла глаза и прикрыла лицо руками, когда рыдания вырывались из моего рта. Что-то умирало внутри меня, что-то, что никогда не вернется.

Я почувствовала, как Брендон вышел из меня, разделяя нас, и открыла глаза. Он сел на колени, наблюдая за мной, пока я изо всех сил пыталась успокоиться.

— Мне жаль. Я не должна была…

Я не могла смотреть на него. Я использовала Брендона, пытаясь заполнить дыру в своем сердце, образовавшуюся от отсутствия любви.

Поднявшись с постели, я оделась так быстро, как только могла. Слезы по-прежнему струились по моему лицу, я ловила ртом воздух. Я ужасный человек. Брендон этого не заслуживал. Он не сделал ничего плохого.

— Я так не могу, Брендон. Мне очень жаль, — я замолчала, когда у меня перехватило дыхание. — Тебе это не нужно.

Брендон не шевелился. Он сидел на том же месте, с опущенной головой, слушая мои рыдания и попытки извиниться. Как только оделась, я застыла на секунду, глядя ему в спину в надежде, что не все испортила.

— Прости. Не знаю, что не так со мной. Знаю, ты не хотел этого… — пробормотала я, пытаясь стереть слезы с глаз.

Брендон все еще молчал, и я поняла, что с него довольно. Его молчание уничтожило последнюю надежду, которая у меня оставалась, но я не могла его винить. Я бы тоже себя не захотела.

Глава 18  

Я сидела в одиночестве на теплом песке и наблюдала, как солнце опускается за горизонт, пока слезы в моих глазах размывали яркие краски неба. Звук каждой волны затягивал глубже, грозя потопить меня в неотвратимом одиночестве, ставшем моей жизнью. Закрыв глаза, я сделала глубокий вдох. Слез становилось все больше.

Я не могла избавиться от образа Тиффани в своих мыслях — как она положила руку на живот, внутри которого рос ребенок. Так она выставила напоказ мои недостатки, не произнеся ни слова. Открыв глаза, я сжала руки в кулаки на песке, и песчинки проскользнули сквозь пальцы, как и мое счастье. Я доверяла ей. Я рассказывала ей то, чем ни с кем не делилась, и она обратила мою слабость против меня. Она вела себя так, словно ей есть до меня дело, и я ей верила. Я еще более наивна, чем думала.

«Я не доверяю ей».

Слова Брендона проигрывались у меня в голове, пока я пыталась удержаться на поверхности. Он был прав насчет нее. Может, она забеременела, чтобы поймать Дерека в ловушку, а может, Дерек хотел, чтобы она родила ему ребенка.

Какая разница?

Это не важно. Их мотивы и намерения ничего не меняли. Они оба предали меня.

Если Тиффани беременна, значит, Дерек, вероятно, не пользовался защитой.

Сколько раз я спала с ним после того, как он был с ней?

Черт.

В ближайшее время надо будет сходить в клинику и провериться.

Слава богу, мы с Брендоном пользовались презервативами. Последнее, чего я хотела, это втянуть его в этот бардак. Неизвестно, со сколькими мужчинами была Тиффани.

Вздохнув, я взглянула на небо и представила, как оставила Брендона сидящим голым на кровати. Он мой единственный друг, а я пыталась им воспользоваться. Я заставляла его почувствовать что-то ко мне, когда у него, очевидно, не было никаких чувств. Мы пообещали друг другу, что не будем притворяться.

Мне стыдно, что он видел меня такой, и то, что он не ответил тогда, делало все хуже. На самом деле, это было больнее, чем я готова была признать. Если раньше он не считал меня сумасшедшей, то, должно быть, считает таковой сейчас. Наверное, я только что разрушила единственно хорошее, что было в моей жизни. Еще одна слеза скользнула по моей щеке, пока эта мысль укоренялась во мне. Я не хотела терять его, но чувствовала, что уже слишком поздно.

В четверг днем я проснулась от того, что кто-то стучался в квартиру. Я почти не спала, а глаза опухли от постоянных рыданий. Открывать не хотелось. Я знала, что это Дерек. Этот стук был таким же, как и он — настойчивым и неустанным.

Ворча, я сползла с матраса и накинула халат, пока шла к двери. С каждым ударом кулака мой гнев крепчал, пока я не потянула за ручку, готовая напасть. Я открыла дверь, а Дерек стоял за ней с сокрушенным видом.