Потом мы все вместе полезли в воду купаться и утащили с собой остальных, кто в чем был – Серегина и его невесту, Змея, Дока и других мужчин нашего отряда, деммку Зул и деммку Альм, Темную Звезду, Анну, которая Сергеевна, Анастасию, богиню Геру и богиню Артемиду, деммку Тел, девочку Яну и девочку Асю, а также всех других, кроме жреца Единого бога, который не захотел принимать участия в наших забавах, потому что ему такое не положено. Ну и еще один человек не стал присоединяться к нам – один из тех двоих, с которыми провела ночь Афродита во время своего визита к нам. Я даже не помнила его имя, потому что после того эпизода он больше ничем не отличился и оставался совершенно незаметным на фоне всех остальных. Однако того же нельзя было сказать о его ярко-красном головном уборе… Вот и сейчас он в этом своем уборе как-то тоскливо вышагивал по берегу, с грустной улыбкой наблюдая за нашими шалостями. Внезапно до меня дошло – да ведь он просто не умеет плавать!
Мы хохотали, брызгали друг на друга, но постепенно хмель в головах начал ослабевать. Первым из воды вышел капитан Серегин, который нес на руках свою невесту, честно отбитую у нас в горячей схватке. За ним из воды вместе со своими девочками вышла Анна, которая Сергеевна, и следом за ней – Анастасия. Потом воду покинула Ника и все мужчины. Оставшись в компании с деммками, мы дружно разделись и еще немного поиграли. Честно говоря, вообще не понимаю, что это за удовольствие – купаться в одежде… Но командир не особо одобряет публичные забавы нагишом. Ладно, у него на это свои соображения – видимо, там, откуда они пришли, такие вещи считаются предосудительными. Между прочим, и Гера, и Артемида тоже купались с нами, и тоже без ничего. Похоже, обе были в восторге и от купания, и вообще от всего происходящего.
И каким удовольствием было сказать проснувшемуся Гефестию, что он пропустил все самое интересное, в том числе и купающуюся голышом Артемиду! При этом надо было видеть его расстроенную рожу – ведь такие события случаются не каждый день.
А сегодня прямо с раннего утра нашему взводу объявили проверку готовности. Это значит, мы должны были подняться, одеться за то время, пока Ефимия не договорит свое самое короткое ругательство, схватить вещмешок, винтовку и лифчик с патронами и, построившись в колонну, бегом покинуть территорию лагеря. Поскольку мы разведка, то наше отделение, разбитое на пары, бежит впереди всех, разведывая путь и предохраняя основные силы от возможной засады или столкновения с каким-нибудь гигантским хищником. Поскольку это побережье совсем не заселено, и тут нет ни удобных корабельных стоянок, ни дорог, городов и полей, то и встреть тут, говорят, можно все что угодно и кого угодно.
По слухам, где-то здесь расположен пляж, на который погреться на солнышке выползают из моря нереиды – дочери морского царя Нерея. Обликом они как полурыбы-полудевушки и, вопреки всем предрассудкам, вполне могут трансформировать свой рыбий хвост в пару прелестных женских ножек, не теряя при этом дара речи. Наоборот, процесс трансформации весьма болезненный, и пока он продолжается, нереида во всех подробностях в матерной форме расскажет вам, что больше никогда, ни из-за одного мужика она не будет заниматься таким дурацким и болезненным занятием, как отращивание ног.
А мужиков нереиды любят. Уж на что у нас, амазонок, репутация оторв и распутниц, но до дочерей морского царя нам далековато. Если они пронюхают, что у нас тут есть свеженькие мужчины, импортные, совсем не из нашего мира, то набегут, точнее, наплывут толпой – и быть тогда большой беде, ибо в настойчивом стремлении к мужскому полу нереидам просто нет равных.
Марш сто двадцать стадий на север, по сыпучему прибрежному песку, сто одинарных шагов быстрым шагом, сто шагов бегом, там привал и обед сухпайком, потом разворот и обратный марш тем же путем. Тяжело, но вынести можно. Хорошо, что сегодня в нас не будут тыкать иголкой, после которой всегда появляется такой аппетит, что хочется не есть, а жрать и желательно сырого, еще кровоточащего мяса, будто хищному зверю. По очереди теперь такие проверки будут устраиваться каждому взводу. Мы, амазонки, вообще-то войско конное, но капитан Серегин говорит, что человек по выносливости даст фору любому коню, и эту истину нам теперь требуется подтвердить.
Итак, мы то шли быстрым шагом, то бежали, то снова шли, пожирая расстояние, как волчья стая на охоте. Солнце постепенно поднималось выше и выше, и оттуда все сильнее пекло наши головы, но мы продолжали наш марш. Дыхание сбивалось, пот заливал глаза, подмышки хлюпали, тяжеленная, как бревно, винтовка била по спине, обоймы в лифчике подпрыгивали, и хотелось закричать: «мама, я сейчас умру!», но мы продолжали бежать, во-первых – потому что мы амазонки и у нас есть собственная гордость, а во-вторых – потому что моя мама – сама богиня Кибела, и она, не знающая ни пощады, не сожаления, первой отречется от меня, стоит мне сдаться и задрать вверх лапки. Ее дочери, даже умирая, должны идти к победе, а не сдаваться при первой же трудности. Тем более что нас в этом марш-броске сопровождают старшина Змей, Темная Звезда и ее помощник со странным прозвищем Бухгалтер.
После капитана Серегина главный герой моих девичьих грез – это именно Змей. Вчера, когда мы все голышом бесились в воде, мы с девками пытались слегка его притопить на мелководье, но он разбросал нас всех как щенят, а меня, подхватив под бока, подбросил так высоко в воздух, что я аж задохнулась от восторга, равного которому для меня не было и нет. И чтобы я в его присутствии сдалась и задрала вверх лапки? «Да ни в жисть!», как выражается Ася, которую иногда еще зовут Матильдой. А тут еще и Темная Звезда, опозориться перед которой я тоже не хочу. Ведь я настоящая амазонка, а не тихая домашняя девочка, вроде тех же Аси и Яны, или кучки латинянок, помогающих по кухне Феодоре, Азалии и Авиле. Остальные наши, видимо, думают то же самое, поэтому марш на последнем издыхании все длится и длится. Только мы бежим шатаясь, чуть ли не падая, но и Змей, и Бухгалтер, и Темная Звезда выглядят так свежо, как будто вышли на легкую пробежку вокруг лагеря. А ведь они тоже бегут в полной выкладке. Такой же свежей, как и наши инструкторы, остается только служащая в нашем взводе юная деммка Альм, превосходящая нас, амазонок, по всем показателям.
Время от времени, прямо на ходу, я снимаю с пояса флягу и делаю из нее глоток тепловатой воды – и не больше. Опиться на бегу легко, но потом вся лишняя вода будет выходить из тебя потом, а это совсем нехорошо. Да, век живи, век учись, ведь такие тонкости длительных пеших маршей нам, конным амазонкам, были раньше совсем неизвестны. Хорошо что они были неизвестны и нашим исконным врагам тевтонам, иначе бы нам пришлось совсем нелегко, но тевтоны ходят в походы медленно с огромными обозами, будто охраняют торговые караваны, а не как мы сейчас – бегом и полностью налегке.
Но вот, когда по моим расчетам (а рассчитывать путь я умею – хоть конный, хоть пеший, ведь иначе меня бы не послали в ту миссию) до конечной точки маршрута оставалось совсем немного, берег повернул, огибая большой пологий холм с плоской вершиной, из-за которого раздавался какой-то странный шум, одновременно напоминающий плеск воды, трубный рев степных гигантов, рычание хищников и крики чаек, отчаянно ссорящихся между собой из-за добычи. Или не чаек – кто их там разберет.
Змей тут же принял над нами команду и приказал, рассыпавшись в цепь, подниматься вверх по пологому склону холма, для того чтобы занять огневую позицию по его гребню. Что бы там ни шумело, оно находилось в расположенной прямо за холмом бухте или на ее берегу. Такое упражнение на тактических занятиях мы отрабатывали – поэтому, скинув винтовки с плеч, сначала в полный рост, потом полусогнувшись, а у самого гребня уже и по-пластунски, начали подниматься вверх по склону холма.
Картина, которая открылась нам с высоты гребня этого холма, была поразительной. Маленькая полукруглая бухта (вот ведь не врали легенды) действительно являлась пляжем для дочерей, внучек, правнучек (и так далее) Нерея и Дориды, которых в последнее время развелось просто невиданное количество, поскольку нереиды, неистово совокупляющиеся с каждым встречным, рожали после этого только таких же нереид, а отнюдь не помесь между нереидами и людьми. Так вот – на пляже творилась настоящая беда. С одной стороны выход из бухты заблокировало огромное чудовище, похожее на крокодила-переростка с ластами вместо лап, длина которого не сильно уступала штурмоносцу, а в раскрытой, полной острых треугольных зубов, пасти мог целиком поместиться человек. Чудовище ревело, выставив из воды свою ужасную голову, и било по поверхности моря ластами, выгоняя на берег мечущихся на мелководье испуганных нереид, вопли которых мы и приняли за крики чаек. А на берегу их уже ждала новая опасность – семейство из трех наземных степных хищников, похожих на гигантских гиен, по размеру превышающих даже рыцарскую лошадь. Супергиена-папа, супергиена-мама, и подросший сынок, ростом примерно с обычного коня. Супергиены заходили в воду по брюхо, рычали и фыркали, потом выскакивали обратно, потому что вода сковывала их и так неуклюжие движения, а нереиды метались между ними, стараясь не зайти на глубину, где их уже поджидала не менее грозная опасность.