Терис перескочила на другой абзац, не вдаваясь в подробности того, что же именно поражало путешественников. Как она уяснила из прочитанной части, автор имел склонность к длинным и пространным рассуждениям о том, как искрятся на солнце реки, колышутся на ветру ветви деревьев, и все это не имело для нее никакой ценности. Переворачивая страницу, полукровка поморщилась и попыталась устроиться удобнее, но корсет вынуждал держать спину прямо, и оставалось только снова прислониться к спинке стула и старательно дышать.
"...растительность… не отличается от типичной для Нибенейского бассейна, но, помимо привычных для жителя Сиродиила травы и грибов, встречаются грибы-толстоспорники и золотой канет...необычайно красивым зрелищем его цветения можно насладиться…"
Еще одно неосторожное движение, от которого корсет безжалостно стиснул ребра, вызвало тихий вздох и тоскливый взгляд на стоявшую у стены кушетку. Хотелось перебраться туда и сесть, скрестив ноги и согнувшись над книгой, заодно захватив что-нибудь съедобное, но приходилось терпеть, сидя прямо, как и полагалось, и задаваться вопросом, кто придумал элемент одежды, больше похожий на орудие пытки. Наверняка извращенец вроде Торонира, имевший склонности к плетям и кандалам...
"...жители предгорий в отличие от населения Ввандерфелла с большей охотой идут на контакт с чужестранцами и не обременены предрассудками, с которыми можно столкнуться в центральной части провинции..."
Шелест переворачиваемой страницы стал единственным звуком в мертвой тишине особняка за последние минуты, не считая монотонного скрипа пера Спикера, который уже час трудился над какими-то свитками. Остальные, разошедшиеся под предлогом осмотра комнат, так и не собрались больше все вместе. Матильда, по-крысиному озираясь и тщетно стараясь не шуметь, шмыгнула в темный коридор первой и так и не вылезала уже не первый час. Нельс тоже пребывал где-то внизу, изредка выползая только затем, чтобы побродить по гостиной с бутылкой в одной руке и куриной ножкой в другой, и снова скрыться в темноте подземелий. Примо и Довеси спустились вниз последними, и явно были увлечены общением друг с другом, а не поиском клада. Да и нужен ли он был Антониусу, или он воспринял приглашение в особняк как развлечение? Если так, то вряд ли он окажется серьезным конкурентом для остальных и вызовет у кого-то опасения. Может, стоит убить его вторым, если так и пойдет дальше… Или наоборот, оставить напоследок, попытаться стравить его с кем-то.
Терис пробежалась взглядом по тексту книги, выхватывая основное и возвращаясь мыслями к Невиллю. Отставной легионер выходил из подвала лишь раз. Неспешным ровным шагом он обошел весь первый этаж, заглянул в библиотеку — безмолвно и ненавязчиво, но при этом так, будто бы исполнял свой долг, и направился обратно. Искать клад или следить, чтобы никто не перегрыз из-за него горло остальным? Каким бы ни был его мотив, избавляться от него нужно как можно быстрее. Заказчик написал в контракте все, что знал о нём, указал опыт, долгие годы службы, даже упомянул некоторые привычки. Бывший легионер пил только из своей фляги и спал с ножом под подушкой, опасаясь покушения: один раз его уже пытались зарезать, но он проснулся и сам отправил незадачливого убийцу за решетку, за что снискал еще большее уважение.
"...в этих землях распространены многие культы, помимо часовен Девяти богов в горах и лесах Запада Морровинда можно найти святилища даэдра..."
Терис перевернула еще одну страницу, пропуская раздел о религии. С ней уже все ясно: приютское воспитание, любовь к людям, вера в Девятерых...жаль, что молитвы вспоминаются частями, но едва ли придется читать их в слух. Можно будет ограничиться чем-то более простым, когда найдут первый труп. "Да примут Девять его душу" или что-то вроде этого — в совокупности со скорбным лицом вполне подойдет, можно будет даже пустить слезу...
Убийца отодвинула подальше зашелестевшую страницами книгу и потянулась в попытке избавиться от перераставшего в боль неудобства. Желание освободиться от корсета возрастало, и останавливало только то, что до ночи продержаться оставалось немного. Собрать всех вместе, поприсутствовать за ужином, убедиться, что Невилль встанет из-за стола сытым и уйти к себе. Спать. И, когда разойдутся остальные гости, попытаться выбраться в пещеры.
— Как успехи? — перо в руке Лашанса продолжало выводить слова, но Терис почувствовала, что внимание убийцы большей частью обращено к ней.
— Кажется, все необходимое прочитала. Вы проверите?
— Я верю, что ты и так запомнишь. Какие-то вопросы есть? Мы здесь одни, можешь задавать.
Терис ненадолго задумалась, досадуя на то, что все вопросы имели свойство исчезать или становиться несущественными, когда появлялась возможность их задать. Кого убивать следующим решать еще рано, стоит понаблюдать за гостями, найти слабые места, и думать над этим тоже предстоит ей.
— Вы, то есть Маркус Доран, верующий?
— Я не слишком задаюсь такими вопросами. Мне ближе наука. Но очень, очень веротерпимый, и ни с кем из гостей в споры по этому поводу вступать не буду. Ещё что-то?
— Нет, только потом, если вы позволите. Сейчас я накрою на стол и соберу остальных, — Терис поднялась со стула и аккуратно разгладила складки платья, — Им нужен отдых, они ведь проголодались за день. А Невилля стоит посадить во главу стола, проявить уважение к его возрасту и заслугам.
— Прекрасная мысль, — сохраняя абсолютную серьезность, Спикер кивнул, — Сразу видно, что твои родители и воспитатели привили тебе лучшие душевные качества.
— Благодарю вас, они были бы рады это слышать, — Терис улыбнулась и, еще раз нецензурно прокляв про себя корсет, вышла в пустой коридор, где многие свечи уже догорели и превратились в бесформенные восковые наплывы на кованых завитках подсвечников. Заменив несколько из них, полукровка прислушалась к звукам в доме. Кроме шороха страниц в библиотеке и удаляющихся тяжелых шагов — ничего, дом полнился тишиной и спокойствием, не предвещавшим беды.
Просторная кухня со старинной мебелью и давно остывшей печью встретила блеском кастрюль и запахом трав, копоти и старого дерева. Тяжелые дверцы шкафа открылись без скрипа, являя взгляду ряды безукоризненно чистой и целой посуды и столовые приборы, ровными рядами разложенные на белоснежных салфетках.
По-прежнему вслушиваясь в тишину, Терис осторожно вытащила из волос гребень, блеснувший в свете свечей изумрудно-зелеными огоньками ампул. Крайняя левая — концентрат вытяжки из семян водяной лилии, десять капель убивают за пять-шесть часов, останавливая сердце. Со стороны все выглядит как сердечный приступ, и, даже есть будут неожиданные свидетели смерти Невилля, никто не заподозрит неладного. Возраст и тяжелая служба — вполне уместные причины для столь внезапной смерти.
Капли падали на тарелку бесшумно, прозрачные, как слеза, растекались по дну и застывали едва видимой пленкой. На столовых приборах их тоже не было заметно, как и на самом дне глубокого бокала — на всякий случай, если Невилль решит перелить туда содержимое своей фляги.
Гребень вернулся на свое место, и Терис с некоторым усилием над собой выпрямилась, поправляя волосы, и постаралась не обращать внимание на неудобства, утешая себя мыслью, что скоро пытка закончится. Продержаться еще пару часов — и можно будет сменить чертов наряд на идиотскую рубашку с кружевами и халат в цветочек. Хотя бы не малиновые…и однозначно удобные.
Звук торопливых, но легких шагов нарушил тишину, и несколько мгновений спустя на пороге кухни возникла чрезвычайно чем-то довольная Довеси Дран.
— Эта Матильда такая ненормальная, — начала она, стремительно проходя внутрь и окидывая веселым взглядом кухню, — Уже проползла половину этих пещер, обшаривает каждый угол, меня даже близко не подпустила. И с чего эта чокнутая старуха взяла, что клад именно там? Бедная больная женщина, уверена, что в последний день она будет зубами стены грызть, чтобы что-то найти, — взгляд данмерки наконец остановился на Терис, как будто бы она только ее заметила, — А ты что, вообще искать не хочешь?