В этот момент в голове затоптанного и забытого под телами своих бесчисленных противников, разделившего судьбу миллионов сотаранцев, Кулмония возникла мысль.

Если ему было суждено принять подобную смерть, после всего того, что он пережил, такой конец выглядел пустым и бесполезным, впрочем, может быть он и был достоин только этого.

Высоко в космосе, вдалеке от орбиты Мирал Прим, полотно реальности содрогнулось. Подобный феномен должен был вызвать реакцию длинноволновых сенсоров имперского корабля, которому было поручено следить за любыми колебаниями и аномалиями между реальной вселенной и эмпиреями. Для вида, чье доминирование в галактике зависело от манипуляций с другим пространством, было жизненно важно, чтобы бороздящие космос люди овладели хотя бы способами управления пространством, будь-то чувствительная к варпу мутация или ауспик. Тираниды не прорывали имматериум также, как и человеческая раса. Тень, отбрасываемая в варпе флотом-ульем «Кракен», была прерывиста и непредсказуема, что усложняло работу чувствительных к варпу псайкеров, но ксеносы не проявляли интереса, пока выбранная ими добыча не оказывалась в пределах видимости. Именно поэтому корабли флота-улья, расползшиеся по системе Мирал, оставались безучастны к этой незначительной ряби в космосе, и тому, что за ней последовало. Ранее во время события, которое позднее получит название «Вторые тиранические войны», когда флот-улей обманул большую часть имперских сил, включая корабли Кос Императора, имперцы первый раз сами перехитрили тиранидов.

Там, где ксеносы адаптировались и учились у своей добычи, людям также приходилось адаптироваться к ситуации.

Тень варпа лишила Кос их навигаторов и астропатов, заставив их проделывать бессчетное количество тщательно просчитанных слепых варп-прыжков, чтобы перемещать корабли из системы в систему. Медленно, спокойно, рулевые Ордена возвращали суда в систему Мирал. Вдоль внутренних границ системы, в районе Мандевиль, один за другим, открылись стратегически расставленные варп-разрывы. Только тогда корабли улья заметили присутствие своих убийц. Но к этому моменту их судьба была предрешена.

Собрав в кулак все свои силы и рассудок, Кулмоний смог подняться. Сплетение конечностей, живых и смертоносных, и мертвых, безопасных, цеплялись за его грудную пластину, замедляя его боевые рефлексы. Стерев с глаз холодную кровь пришельцев, он крутанулся, и, подняв щит, отбил тянущиеся к нему конечности воина тиранидов. Замешательство твари, увидевшей отполированную кость черепа своего собрата, дало Кулмонию нужное ему время, чтобы врезать крестовиной щита в усеянную клыками морду монстра. В одно мгновение он выхватил свой боевой нож и полоснул ковыляющего ксеноса, после чего несколько раз вонзил оружие промеж ребер твари. Клацающий зубами гаунт бросился на Кулмония с другой стороны, и они вместе покатились в сторону насыпи. Десантник отбросил тварь в сторону, а когда тиранид снова набросился на него – нанес ему удар в голову и придавил шею ботинком. Еще два воина-тиранида издали вопль со стороны разрушено баррикады. Рядом с ними были разбросаны тела в силовой броне, на их плоти виднелись ожоги от кислотных снарядов. Кулмоний снова поднял щит, чтобы отразить снаряды выпущенные по нему, и бросился к баррикаде. Он сражался без какого-либо плана или стратегии. Десантник просто жил моментом. Он снова вырвался из лап смерти, хотя и понимал, что все еще балансирует на краю бездны. А теперь смерть снова оказалась неподалеку. Каждый раз Кулмоний бросал ей вызов, противостоя своим противникам.

- Командующий!

Голос пробился сквозь пелену его ярости. Кулмоний поднял взгляд и увидел боевого брата из штурмового отделения, спускавшегося к нему с парапета бастиона, турбина прыжкового ранца воина сверкала на фоне ночного неба Мирала. Тираниды тоже заметили его. Они пытались сбить его, но их мощные ядовитые орудия не смогли сравниться с реакцией штурмовика Ордена. Космический десантник приземлился прямо на усеянный трупами участок и открыл огонь из своего плазменного пистолета, почти расчленив монстра на две части выстрелом в живот. Кулмоний взмахнул ножом и полоснул лезвием прямо по глазам второй твари, а затем сломал ее шею бронированными перчатками. Бои кипели по всему периметру бастиона, тираниды были повсюду. Расположившиеся на верхних парапетах сервы вели огонь под руководством оставшихся стрелков Астра Милитарум, при этом они выбирали цели очень аккуратно, чтобы не задеть своих сверхчеловеческих хозяев. Две пушки-перехватчика все еще обстреливали орды противника, пытаясь отбросить их к развалинам внешних врат, но это был лишь вопрос времени, когда и их боезапас опустеет. По всей видимости, терминаторы первой роты, под руководством магистра Торкиры, все еще сражались с ксеносами в подземельях, но связь была нечеткой и периодически прерывалась еще до того, как Кулмоний разбил свой вокс-передатчик. Командующий бастионом надеялся, что брат Кельтру все еще находился на своем посту, координируя эту «оборону», а точнее сказать тактический суицид Ордена. К тому же, он вряд ли мог бы уйти далеко, учитывая его ранения. Кулмоний подхватил лежащий на земле серп и отсалютовал своему союзнику, только чтобы увидеть его смерть: неожиданно появившийся коготь карнифекса проткнул десантника насквозь. Умирающий воин издал рев, выплюнув сгусток крови из решетки шлема, и попытался поднять пистолет, но огромная тварь отбросила его в сторону и повернулась к Кулмонию.

Еще трое монстров взбирались по руинам врат. Часть брони одного из них была обожжена после попадания прометия. Другой тащил за собой обломок тиранидского био-оружия, неспособный отбросить его, так как оно являлось частью его тела. Словно стая волков, они ревели друг на друга и клацали клыками, хотя и окружали Кулмония и его братьев. Командующий воздел свой щит и серп.

- Итак, я наконец-то привлек твое внимание, - процедил он, полагая, что обращается к некоему присутствию разума улья. – Кто из вас хочет сдохнуть первым?

Ближайший карнифекс угрожающе взревел, настолько сильно, что Кулмоний почувствовал, как рев ксеноса отдается в его груди. Затем рев превратился в скрипучий визг, и десантник осознал, что слышал его раньше. Яркое свечение биоплазмы начало расти в груди твари, разгораясь все больше и больше промеж ребер ксеноса.

Он не отступит. Даже если бы мог, ему негде было укрыться от этого противника. Неожиданно, Кулмоний испытал чувство, словно что-то скребется в его разуме, создавая шум, который не слышен ушам. Карнифекс затрясся, его рев стал более громким. Остальные выли и издавали вопли, неуверенно пошатываясь и поворачивая головы в разные стороны. Чем бы это не было – они тоже его почувствовали. Орущий монстр рухнул на колени и попытался подняться, используя свои залитые кровью лапы-лезвия.

Его челюсти были сомкнуты, зубы скрежетали от сильного давления, и, все же, био-плазма все еще мерцала в его брюхе. Глотка ксеноса превратилась в разлом. Фиолетовые языки пламени метнулись вперед, скользя по торсу твари, они переместились на землю. Монстр забился в конвульсиях, его тело задрожало в предсмертной агонии. Шум исчез из головы Кулмония. Он повернулся на звук уверенных шагов бронированных ботинок позади него. Это был Спиридон. Глаза библиария были абсолютно черными, горящими психическим огнем. Все вокруг него покрывалась изморозью, а более мелкие тираниды разбегались в стороны, уступая ему дорогу.

- Брат Кулмоний… - произнес он, его голос отдавал неестественностью, и словно был пропитан ядом пришельцев. – Кракену известно твое имя. Он поглотит тебя в мгновение ока. Я почувствовал его нескончаемый голод у себя в животе…

Другие карнифексы становились все более возбужденные в присутствии библиария. Они раскачивались взад-вперед, неуверенные, как лучше атаковать его.

- Я могу их удерживать, но ненадолго. Ты должен идти.

Обгоревший тиранид рванулся вперед, издавая воинственный рев. Спиридон крутанулся и, перехватив свой силовой посох словно копье, выпустил сияющую силовую дугу, сломав хребет ксеноса. Зверь проскользил вперед, повинуясь инерции, и замертво рухнул на землю. Спиридон снова обратил свой колдовской взор на Кулмония.