В общем, проявив чудеса изобретательности, двое хранителей Тайны, спустя ровно 30 лет, стояли на заросшей травой территории парка аттракционов исчезающей с лица земли Припяти…

- Ну, что?- полковник задумчиво жевал фильтр сигареты.- Какая кабинка нам больше нравится? По очереди будем лазить или как?

- Или как!- сказал журналист и достал из кейса желтый теннисный мячик.

- Кидать будем мяч через все нижние кабинки!

Климчук крякнул и надвинул на лоб фуражку:

- Я понял, Жека! Котелок у тебя всегда варил хорошо. Пойду, стану по ту сторону колеса.

Собственно только в три кабинки у самой земли залезть было реально. Другие были слишком высоко. Мальчишки залезть смогут. Пузатые дядьки - нет.

Журналист подошел к остаткам ржавой билетной будки. Раздумывал, выбирая мишень.

А была, не была! Кинул мяч в самую нижнюю. Мяч пролетел через кабинку и шлепнулся у ног полковника.

- Ложная цель!- объявил Климчук.

Увы, броски мячика через соседние кабины тоже не дали результатов.

Оба мужчины насупились и вновь закурили.

- А имеет значение, с какой стороны бросать?- вдруг спросил полковник.

- Чёрт тебя побери, Климчук! Это же мысль!- заорал журналист.

- Тогда кидать буду я!- заявил Климчук и с размаху бросил мяч наугад, в другую кабинку. Зачем знать читателю в какую именно, правда?!

Мячик исчез, растворился в воздухе. Вот растворился и всё!

- Твою ж дрезину на рельсы, япона вошь!- с чувством выразился полковник.

Обмен мнениями продолжить не удалось - мяч, как бешеный, вылетел из пустоты кабинки и врезался Климчуку в подбородок. Полковник выронил сигарету изо рта и застыл в позе египетского сфинкса.

- Мы нашли портал, ёлки-моталки!- радостно объявил журналист…

Штурм кабинки был долгим. Полковник, проявив чудеса армейской выучки, разбежался, подпрыгнул, повис на руках и немыслимым кульбитом закинул пузатое тело внутрь. Кабинка жалобно заскрипела, но выдержала – Советский Союз делал всё добротно, на века.

Не стоит рассказывать, каким способом орущий и матерящийся на всю Припять Климчук втащил в кабинку не менее пузатого напарника. Главное, что это удалось. Непонятно было другое – по ту сторону кабинки была видна всё та же разбитая площадка аттракционов.

Долго размышлять полковники не привыкли. С воплями и упоминаниями загадочной японской матери Климчук бросился вниз. Он не долетел до земли. Пропал в воздухе. Испарился.

Журналист перекрестился, прижал подмышкой кейс и тяжело ухнул вниз.

На пустой площадке парка наступила тишина. Ворона с карканьем приземлилась на билетную будку. Ничего не изменилось. Застывшая Припять и весенний лес посреди умирающего города…

Подошвы демисезонных ботинок больно ударились об асфальт. Я знал, что увижу. Догадывался. И всё-таки в удивлении замер, приземлившись на корточки.

Красивый, юный советский городок сиял огнями ртутных ламп и желтыми окнами девятиэтажек. Подсвеченный лампами красный лозунг «Мир! Труд! Май!» не оставлял сомнений в месте пребывания. Собачий лай и приглушенный знакомый голос, костеривший японскую мать и всех собак Украины, свидетельствовал о благополучном прибытии моего напарника. А вот - и сам Климчук, воевавший с непрерывно тявкающей болонкой. Болонка была смелая, вредная, она ловко увертывалась от полковничьих ботинок и норовила тяпнуть Климчука за штанину. Высокий, светловолосый юноша с неподдельным интересом разглядывал никогда не виданную в СССР белорусскую форму полковника. Потом перевел взгляд на меня.

- Долго пришлось ждать, Стасик?- виновато спросил я.

Мальчишка вздрогнул, подошел ближе, глянул в лицо знакомыми умными глазами.

- Голос всё такой же у тебя… у Вас. Наверное, долго…Это я кинул вам мяч.

Глава одиннадцатая

Мы готовились к поездке около месяца. На квартире полковника в Минске. Осторожно, сначала по телефону, а потом и лично, контактировали со сталкерами «Зоны отчуждения».

Сталкеры шли на контакт неохотно, не понимая конечной цели нашего визита в «Зону».

Но дело, постепенно, двигалось. Климчук сразу решил, что единственный человек в Припяти, который может отнестись всерьёз к нашему визиту - начальник припятского горотдела КГБ УССР подполковник Клочков. Володя сталкивался с ним в том далеком 86-м, вместе лечились после аварии в 6-й клинике Москвы. По словам Климчука, подполковник был мужиком решительным и дотошным, он рассказывал, что еще задолго до самой аварии, Клочков бомбардировал своё руководство докладами о неблагополучной и нестабильной работе ЧАЭС, предсказывал высокую вероятность взрыва.

Мы сошлись во мнении, что лучшей кандидатуры для наших целей просто не найти.

Установили и другой важный факт: 26 апреля – единственный день в году, когда пропуск в «Зону» получить легче обычного – в этот день украинские власти пропускали в 30- километровую зону родственников, чтобы те могли проведать могилы близких людей.

По знакомым, да по сусекам Климчук насобирал немалую сумму советских денег, образца 1961 года – могли понадобиться в Припяти. Также мы захватили и современные российские и белорусские рубли, украинские гривны. В качестве лишнего доказательства. Не забыл Володя и рюкзак со спортивной одеждой, водой и консервами. У меня же в кейсе лежали смартфон, планшетник «Lenovo» с записью эфира программы « Время», выступлением генсека Горбачёва и небольшим документальным фильмом о Чернобыльской катастрофе, а также валюта из валют – две бутылки шведской водки «Абсолют», которая, по моему мнению, произвела бы на любого советского человека неизгладимое впечатление на всю оставшуюся жизнь…

- Долго, пришлось ждать, Стасик? – виновато спросил я.

Мальчишка вздрогнул, подошел ближе, глянул в лицо знакомыми умными глазами.

- Голос всё такой же у тебя… у Вас. Наверное, долго…Это я кинул вам мяч.

- Зато мой внешний вид претерпел существенные изменения, - с грустной иронией сказал я, - располнел и лысина появилась.

- Знаете, я бы тоже хотел так измениться, - тихо произнес Стась, - мы здесь все хотели бы вырасти и прожить нормальную жизнь. В своём городе.

Всё-таки болонка доигралась. Встретившись с ботинком Климчука, белая курчавая бестия взвизгнула и бросилась наутёк.

- Какая-то ажиотажная собака, - сердито сказал Володя, - только скандала нам здесь не хватало!

Он глянул на часы, покачал головой и быстрыми шагами подошел к нам.

- А теперь, юноша, - пророкотал Климчук, - ведите нас к ближайшей телефонной будке.

Стасик обомлел, да и я очень сильно удивился – полковник явно видел и слышал парня!

Климчук потряс за плечо окаменевшего Стаса и рассмеялся:

- Да если бы я 30 лет назад, патрулируя ночную Припять, не встречал эту малолетнюю банду, разве б я полез в это чёртово колесо! Видать, не ты один - экстрасенс.

Стась пришел в чувство, разулыбался, кажется, к нему вернулась надежда.

- Возле кафе «Олимпия» есть автомат, пойдемте туда…

Полковник втиснулся в телефонную будку и зажёг свет.

- Двушку дать?- нетерпеливо спросил Стасик.

- Всё предусмотрено, парень!

Володя хитро подмигнул и извлёк из кителя советскую двухкопеечную монету. Уверенно и быстро стал набирать номер.

- Добрый вечер!- сказал он невидимому собеседнику, - полковник Климчук беспокоит. Я из Минска прибыл. Мне срочно нужен Виктор Николаевич. Ещё на работе? Прекрасно! Нет, не соединяйте, я сейчас подойду.

Глаза Климчука горели. Он как-то весь подобрался, сосредоточился.

- Вот что, друже,- сказал он мне, - возьми-ка ты мой рюкзачок. И отдай мне свой кейс. С товарищем я предпочту переговорить с глазу на глаз.

Подхватив, как пушинку, тяжелый кейс, Климчук стремительным шагом нырнул куда- то в кусты сирени и скрылся. Припять Володя знал хорошо.

- Куда это почапал ваш странный полковник?- заинтересованно спросил Стась.

- В Комитет государственной безопасности,- ответил я. – Пойдём, Стаська, прогуляемся. Мороженого покушаем.