— У нас сегодня фирменное вино, — торжественно объявил он. — А еще я приготовил рыбу с пряностями.

— Какой сегодня праздник? — поинтересовалась она.

— Нам нужен повод? — откупорив бутылку, спросил он.

— Спасибо, я не хочу, — накрыла ладонью бокал она.

— Попробуй. Дерек заговорщицки подмигнул, подключил маленькие динамики к телефону и включил подборку классики. Уна молча наблюдала за его манипуляциями.

— Так хорошо? — спросил он.

— Через телефон звук мертвый. Винил — другое дело. Ты уж извини, Дерек.

— Винил… Ладно. Как хочешь. Винил, так винил. Пластинки в комнате, мы здесь. Дерек нажал на «стоп». Ловко орудуя ножом и вилкой, стал с удовольствием поглощать еду.

— Как прошел день? — спросила она, наблюдая за тем, как он ест.

— Отлично. И повод для праздника действительно есть. Дерек неспешно дожевал, сделал два больших глотка вина, издал восторженное «м-м-м» и закатил глаза от удовольствия. — Я заключил долгосрочный контракт с «Гидрософт», — объявил он.

— Интересно, где они тебя зацепили?

— Сам не пойму. Работал по всему миру. Здесь оказался случайно, ты знаешь. Кажется, прилетел сюда специально, чтобы встретиться с тобой.

Дерек ласково улыбнулся, и Уна улыбнулась в ответ.

— Из подводного золотого дворца никто не возвращается, — напомнила она. — Официальной версией переселения правительство называет жизненную необходимость. Океан наступает. Чтобы выжить, мы должны погрузиться в него.

Все же она попросила Дерека налить ей немного вина, и пару раз пригубила.

— В подводные поселения собирают зогов со всего мира, — внес уточнение Дерек. — Ученых, работающих в разных областях науки, инженеров, врачей. Системы жизнеобеспечения — очень ответственная вещь. Все автоматизировано, так что работы у меня будет много, и это здорово!

Покончив с едой, Дерек откинулся на стуле, сцепил руки на затылке и стал покачиваться.

— Ну, что ты такая бука сегодня? Такой чудесный вечер, — попытался разрядить обстановку он. — Да, чуть не забыл про десерт!

Он быстро собрал со стола посуду: свою, вылизанную до блеска тарелку и, почти нетронутую, ее. Отнес в кухню.

— А вот и твое любимое вишневое мороженное, — громко пропел он из кухни. Уна только вздохнула и снова потрогала запястье.

— Ты даже не спросил, как прошел мой день, — упрекнула она, когда тот вернулся и поставил перед ней десерт.

— Ну, и как же он прошел? — улыбнулся он. Вернулся в кресло, закурил сигарету и выпустил вверх кольцо дыма.

— Сегодня я чуть не сбила мужчину возле медицинского центра, — наблюдая за тем, как расползается кольцо дыма, поделилась она.

Дерек загасил сигарету.

— Почему же ты сразу не сказала? — обеспокоенно спросил он.

— Все обошлось. Как раз перед происшествием очередной врач в очередной раз послал меня.

— Ты, главное, не отчаивайся, мы обязательно что-нибудь придумаем. Я спрошу у родителей. Может быть, они рекомендуют хорошего врача.

— Часы, Дерек, — напомнила Уна. — Мне нужен не врач, а точно такие же часы. Трак-кус. Ты купил с белым ремешком, а у тех был черный.

Дерек почувствовал, как к горлу подкатывает возмущение, но сдержался.

— В «Бальдре» таких больше нет, я проверила. Написала им письмо. Они ответили, что точно таких больше не будет.

— Я не понимаю, чего ты от меня хочешь? — стараясь быть сдержанным, спросил Дерек. Говорил он спокойно, а внутри все клокотало.

— Чего хочу? Впервые за весь вечер Уна улыбнулась. Дерек же — напротив — помрачнел. Хорошее настроение безвозвратно улетучилось. Ощущение было такое, что его переместили из уютного, теплого кресла под ледяной дождь.

— Вот именно. Чего ты, собственно, ждешь от меня? — повторил он. — Ты же знаешь, что я — человек конкретный. Есть проблема — будем решать, остальное — лукавство.

— Молчать, плакать и смеяться в унисон, — как ни в чем не бывало, ответила она.

— Что? — скривил лицо Дерек.

Надо было что-то делать, так что он молча собрал со стола посуду и отправился в кухню. Уна поплелась следом.

— Вот скажи мне, что для тебя важнее — любить или быть любимым? — спросила она.

Дерек ничего не ответил. Надел фартук, заткнул раковину затычкой, свалил в нее посуду и стал тереть тарелку щеткой. Уна прислонилась к одному из кухонных шкафов и наблюдала, как течет из крана вода.

— Для меня важнее любить, — не дождавшись ответа, сказала она.

— Страшнее всего, когда твоя любовь никому не нужна, — сердито бросил Дерек. Молча добыв посуду, завинтил кран и стал передавать ей одну за другой чистые тарелки, избегая встречаться взглядом. Уна протирала их полотенцем и складывала стопкой на стол.

— Что с тобой, Дерек?

— Учусь быть сдержанным.

— Я просто не узнаю тебя.

Дерек тщательно вытер руки полотенцем и посмотрел ей прямо в глаза.

— Нет, дорогая моя. Ты не узнаешь саму себя, — возразил он. — Ты думаешь только о своем удобстве.

— Но как же так, Дерек! Так нельзя! — искренно недоумевала она.

— Вот именно, что нельзя, — подтвердил он. — А ты отвлекись от себя. Это, знаешь ли, единственный способ жить.

— Я хочу чаю, — попыталась перевести стрелки Уна.

— Отлично. Вот и приготовь его себе сама. Ты что, инвалид?

От неожиданности ее бросило в краску. Таким она Дерека видела впервые, Складывалось впечатление, что он немного не в себе. Если ты привык видеть человека одним, а он вдруг неожиданно показывает себя с совершенно неожиданной стороны? Не всякий к этому готов.

— Тебе что, трудно чайник включить? — задала встречный вопрос она, ловя себя на мысли, что вот уже полчаса занимается тем, что обыкновенно делает Соло, а именно: испытывает его терпение.

— Лично мне вообще ничего не трудно, — ответил Дерек. — Но чайник стоит в метре от тебя. Если ты в состоянии включить его сама, зачем напрягать других?

— Знаешь, а ты прав, — неожиданно быстро согласилась Уна. — Да, ты прав. С этого все и начинается. Сначала тебя просят включить чайник, потом подать то, да это. Так недолго и подкаблучником стать.

— Я рад, что ты усвоила урок, — откликнулся Дерек. Рассердился он не на шутку, и на попятную идти не собирался.

— Как приятно, что ты поделился своими знаниями, — похвалила Уна. — Делись со мной и впредь. У тебя есть чему поучиться. Ну, что ты надулся? Она протянула руку к его щеке, но он увернулся.

— Оставь, ради бога.

— Но, Дерек, — испуганно отшатнулась она, — мы же просто…

— Просто что? — повысил голос он. — Исколесили вместе весь мир? Съели вместе пуд соли? Я потакал тебе во всем! Предупреждал каждый твой каприз! В итоге ты третью неделю, как просто помешалась на своих часах. Только и твердишь о них, требуешь от меня чего-то невозможного, рассказываешь всякую чушь о каких-то загадочных единомышленниках, которых ты повстречала в аэропорту, заражаешь меня своим безумием. Безумие заразно, ты знаешь об этом?

— Но я не виновата, — стала тихо оправдываться Уна.

— Хорошо, ладно, пусть я виноват. Виноват в том, что распустил тебя. Искушал тебя своим вниманием и вот, получил логический результат. Я — искуситель. Так мне и надо. Ты тут не при чем. Довольна?

— Я не виновата, что такие часы больше не продают, — пояснила она. — Подумаешь, напомнила пару раз, — пожата плечами она.

— Пару десятков раз! — потеряв терпение, сорвался на крик он.

— Ты считал, сколько раз я тебе говорила о часах? — поинтересовалась она. Лицо ее было совсем невинным: в круглых, полных слез глазах застыло выражение испуга.

— Все. Хватит с меня.

Дерек снял фартук и швырнул его на стул. Пошел в спальню, вывалил из гардероба на кровать свои вещи, наспех запихал несколько рубашек и белье в рюкзак, и тихо покинул дом.

Уна осталась сидеть в одиночестве. Пока он собирался, приготовила себе чай и вернулась с чашкой на террасу. Снаружи смеркалось. Развесистые бугенвиллии скрывали ее от взоров прохожих, а бегущего по внешней лестнице Дерека от нее самой.