— Мне никогда от этого не избавиться, — понял вдруг Лис, оглянувшись на призрака.

И в мертвых глазах увидел на этот раз не равнодушие, а насмешку и злорадство.

— Никогда… — попятился Лис, внезапно теряя силы. — Ник…

И понял вдруг, что в последние луны не жил — выживал. Теплил надежду, что однажды все изменится, что он сможет проснуться и это закончится. И не будет ни призраков, ни тяжелого страха в груди, ни давящего к земле отчаяния. А ведь не будет же… надо только…

Лис прислонился спиной к дереву, поднял взгляд и посмотрел в бушующую над головой зелень.

Никогда не избавиться. Никогда не испытать покоя. Никогда не вернуться к прежней жизни. Никогда не вздохнуть полной грудью, не ощущая при этом, что ты — ничтожество. Никогда не стать живым, как и этому призраку.

Лис развязал веревку на поясе и стянул с себя грязную тунику…

Никогда…

Он перебросил веревку через толстый сук дуба, сглотнул, вновь посмотрев на призрака. И споткнулся о ледяной взгляд. Вспомнил, как эта архана рвалась в руках его людей, умоляя не убивать ее сына, а когда мальчишке перерезали горло — застыла. Позволила разложить себя на земле и ни звука не издала всю ночь, пока над ней пыхтели распаленные ненавистью люди Лиса. Так и умерла молча на рассвете, погасла, будто догоревшая наконец свеча — тихо и ожидаемо.

Лис сам опустился рядом с ней на корточки, закрыл ей глаза, прикрыл остатками юбки окровавленные бедра, даже зачем-то пригладил растрепанные светлые волосы. Сам зарыл на пригорке у реки. И с горечью подумал тогда, что ничего не мог сделать, что его людям надо как-то забавляться. В таверну к девкам нельзя, иначе на них дозорные выйдут, своих баб в отряде не водилось, а архана была красивой. Мягкой и нежной. Вот и пришлось… разрешить.

А теперь, спустя много лун, пришлось расплачиваться. Что же… так, наверное, правильно. И тот маг-мальчишка с презрительным взглядом, наверное, тоже прав. Лис тварь. И жизнь заслужил такую же — твари. И проживать эту жизнь незачем. Вот он и не будет.

Он сел на сук верхом, чуть было не слетев вниз, в крапиву. Повязать узел удалось лишь с третьего раза — дрожащие пальцы не слушались, в груди черным туманом билась горечь. Да и взгляд мертвой бабы покоя не давал. Но осталось немного — просунуть в петлю голову, соскользнуть с сука и…

— Дурной совсем! — засмеялся кто-то.

Веревка лопнула и, вместо того, чтобы повиснуть на суку, Лис упал на мягкую траву и обжег бок о крапиву.

— Ты! — Резко обернувшись, Лис осекся: возясь с веревкой, он и не заметил, как на тропинке в дубовой роще появился отряд всадников.

Наверняка самый главный из них, с виду лет пятнадцати, не более, все еще смеялся, темные волосы его рассыпались по плечам, в ярко-синих глазах блестели шаловливые искорки, по худым щекам бегали тени от листьев. Поиграть решил, арханский ублюдок! Отвернувшись, Лис до боли сжал ладони в кулаки — раньше он показал бы этому мальчишке! Раньше в его жилах бежала магия и его боялись во всей округе, а теперь? Что он теперь может, жалкое отродье!

Впрочем, и терять Лису больше нечего. Убьют, так ему того и надо.

— Иди куда шел, высокородный ублюдок! — закричал Лис, специально называя гордого арханчика на ты.

Смех слетел с губ паренька, рука мужчины-дозорного, что молча ехал вслед за молодым арханом, сжала богато украшенную рукоять меча. Скрипнула тетива, натягиваясь, и Лис с внезапным страхом понял, что паренек-то непростой, хоть и одетый небогато. За простыми лучших воинов дозора не высылают, а тем более не высылают магов.

Неприметные люди в обычных плащах были магами, смотри, как бы не высшими, в этом Лис не сомневался, чувствовал. Хоть это ему от дара осталась. Да и глаза одного зажглись синим пламенем, а другой, не спуская с Лиса острого взгляда, почтительно обратился к мальчишке:

— Позвольте мне.

— Не позволю. — Синие глаза мальчишки сверкнули сталью.

— Мой архан, — мягко ответил мужчина, в почтении склоняя голову и прикладывая к груди руку.

И Лису тут же захотелось отвернуться: на тыльной стороне ладони мага на миг мигнула синим руна. Хариб архана. Рожанин, который может обладать магией. А вот Лису нельзя. Ему никогда и ничего нельзя.

— Мы должны спешить, — мягко уговаривая, продолжил мужчина, — может, будет лучше, если я создам арку магического перехода? Иначе мы опоздаем.

Паренек-архан будто повзрослел вмиг, стал серьезным, посмотрел на Лиса иначе и ответил своему спутнику:

— Не волнуйся, друг мой. Нас подождут. И казнить Армана раньше, чем я явлюсь, никто не будет. Не осмелятся. И куда я должен спешить? На смерть собственного друга? Ты издеваешься?

— Мой архан, повелитель и без того к вам слишком мягок… да и какой вам Арман, простите, друг?

— Знаю, я все знаю, — отвернулся маг, и от его собеседника так сильно повеяло магией, что Лиса чуть не вывернуло наизнанку. Если хариб так силен, то каков его архан? Может…

— Ну так что, — вспомнил парнишка-архан о Лисе. — Так и не поблагодаришь?

— Отвали! — выдохнул Лис, надеясь, что смерть его будет быстрой и безболезненной.

Впрочем, болезненной тоже неплохо — у грани зачтется. Глядишь, парочку убитых ему и спишут.

— Ай, какой немилый, — вдруг улыбнулся парнишка, тряхнув кудрями, — а я тебе жизнь спас… поблагодарил бы, для приличия.

— Спас? — усмехнулся Лис, вновь набираясь смелости. — А от этого ты меня спасешь?

И показал на призрака.

Дозорный, что целился в Лиса, даже не дрогнул, как и не отпускал взглядом один из магов. Другие дружно посмотрели в указанную сторону и, явно не увидев ничего, лишь пожали плечами.

Лис сник. На что он надеялся? Что эти будут лучше, чем предыдущие? Никто не видит. Никто и не увидит. А архан дал бы умереть, к чему издевается?

— Надо же, — с интересом сказал маг, и Лис встрепенулся, ушам своим не поверив. — Никогда и ничего подобного не видел, это даже интересно.

— Мой архан, нам надо ехать, — пытался вмешаться один из дозорных, но синеглазый паренек лишь отмахнулся и направил лошадь прямиком к висящей в воздухе женщине.

Лис нервно сглотнул. Этот мальчишка видит? На самом деле видит? Не считает Лиса безумным, не высмеивает, смотрит изучающе на призрака и… видит?

— Хороша, — без былой теплоты в голосе съязвил архан. — Ты ее?

— Я, — признал Лис. — Теперь жалеешь, что спас?

Архан пожал плечами. Глянул холодно на разорванное платье бабы-призрака, на ее безжизненное, будто вылепленное из воска лицо, потом перевел взгляд на Лиса, заглянув глубоко в душу.

Лис сжал кулаки, привычно открываясь навстречу безмолвному зову, чувствуя, как жрет запястья огонь татуировок. Что терять? Что прятать? Вечный страх? Вечное чувство вины? Отчаяние? Жизнь? Боги! Зачем нужна эта жизнь!

— Думаю, с вас обоих достаточно, — сказал архан. — Используй то, что я тебе дал, с умом.

Он шевельнул рукой, и Лис глазам своим не поверил: призрак исчез. И вдруг мир стал прекрасным, в одно мгновение. Рассыпало вокруг золото солнце. Засверкала зелень изумрудом, зашелестел над головой желудями дуб, принес ветер запах свежескошенных трав. Хорошо-то как!

— Едем! — приказал архан, и Лис вдруг почувствовал, как ускользает из пальцев только-только мелькнувшее счастье. Тяжело дыша, он вскочил, поскользнулся на мокрой после дождя траве, вновь встал и бросился наперерез коню:

— Прошу!

Свистнул кнут, полоснул по спине, опрокидывая в крапиву. Встал на дыбы конь и тотчас успокоился под твердой рукой всадника. Резким жестом остановил мальчишка бегущих к нему дозорных и ледяным голосом поинтересовался:

— Если ты до сих пор не успокоился и все еще хочешь умереть, то будь таким милым, не под копытами моего коня. Я за тебя отвечать перед богами не желаю. Хочешь, прикажу дать веревку, твоя, смотрю, более к повешению непригодна.

— Архан, пощади! — выдохнул Лис.

В синих глазах мага мелькнуло удивление вперемешку с брезгливостью. Пусть! Пусть презирает! Только не уходит! Только не сейчас!