— Ты показывалась врачу? Потому что выглядит просто ужасно. У тебя может быть сотрясение мозга или еще что-нибудь.

— Со мной все в порядке. — Я встала. — Правда. Это ерунда. Слушай, я, наверное, пойду. И помни, что я тебе сказала, хорошо? В смысле, об этой истории. Очень важно, чтобы ты ни перед кем о ней не упоминала. И чтобы заставила их напечатать статью как можно раньше. Мне нужно, чтобы ее увидело много людей. Множество людей. Они должны увидеть правду. Ну, ты понимаешь. Об этих Диего.

Ки-Ки вытаращилась на меня во все глаза.

— Сьюз, ты уверена, что с тобой все хорошо? Ну, то есть с каких пор тебя волнует местное дворянство?

— Ну, наверное, со времен знакомства с доктором Клеммингсом, — пробормотала я, попятившись из закутка с ксероксом. — Я хочу сказать, это ведь подлинная трагедия, что люди частенько забывают о местных исторических обществах, в то время как на самом деле, ну, ты понимаешь, без них дух…

— Тебе надо бы поехать домой и выпить «Адвила», — перебила меня Ки-Ки.

— Твоя правда, — кивнула я, перехватив поудобнее сумку. Она была розовой, в тон платью, с маленькими вышитыми цветочками. Я отрывалась за все дни, когда мне пришлось таскаться в шортах цвета хаки. — Я пойду. Увидимся.

И я вылетела из редакции со скоростью звука, прежде чем моя голова взорвалась на виду у всех.

Однако по дороге к машине отца Доминика до меня дошло, что я дрожала в закутке с ксероксом вовсе не из-за установленного на максимум кондиционера, или того, что Джесс ушел, или даже того, что меня активно пыталась прикончить парочка одержимых желанием убивать привидений.

Нет, меня трясло из-за того, что я собиралась сделать.

Подойдя к автомобилю отца Дома, я наклонилась к опущенному окну со стороны пассажира.

— Эй!

Падре испуганно вздрогнул и выбросил что-то в свое окошко.

Но было уже поздно. Я увидела, чем он занимался. Плюс в машине остался запах.

— Эй! — снова окликнула я отца Ди. — Дайте-ка и мне одну.

— Сюзанна, не будь смешной, — сурово посмотрел на меня падре. — Курение — ужасная привычка. Поверь мне, тебе это не нужно. Как все прошло с мисс Уэллс?

— М-м, прекрасно.

Уверена, врать священнику грешно, даже если это невинная ложь, которая никак не может ему навредить. Но что мне оставалось? Видите ли, я же его знала. И понимала, что он останется непреклонен по поводу всего этого обряда экзорцизма.

Так что у меня просто не было другого выхода.

— Вообще-то она хочет, чтобы я задержалась и помогла ей. В смысле, написать статью.

Седые брови отца Доминика сомкнулись над серебряной оправой очков на переносице.

— Сюзанна, у нас с тобой сегодня масса дел…

— Ага, я помню. Но это очень важно. Как насчет того, чтобы мы встретились у вас в кабинете в миссии в пять?

Падре заколебался. Он явно подозревал, что я что-то задумала. Не спрашивайте, как он догадался. То есть я ведь, если очень захочу, могу выглядеть настоящим ангелом.

— В пять часов, — наконец сказал он. — И ни минутой позже, Сюзанна, иначе, я тебе обещаю, я позвоню твоим родителям и все расскажу.

— В пять часов, — кивнула я. — Обещаю.

Я помахала рукой ему вслед и на всякий случай, если вдруг отец Ди надумает посмотреть в зеркало заднего вида, сделала вид, будто возвращаюсь в редакцию.

Но вместо этого обогнула здание и отправилась прямиком в курортный комплекс «Пеббл-Бич».

Меня ждали там кое-какие незаконченные дела.

Глава 13

Его не было в бассейне.

И в гриль-баре.

И на теннисном корте, и в конюшне, и в спортивном магазине.

Наконец я решила проверить его номер, хотя в этом не было никакого смысла — вряд ли он сидел дома. Не в такой восхитительный солнечный денек, как сегодня.

Но когда я постучала, и дверь номера распахнулась, Джек оказался именно там. Как вкратце поведала мне Кейтлин, он решил вздремнуть.

— Решил вздремнуть? — Я вытаращилась на нее. — Кейтлин, ему восемь лет, а не восемь месяцев.

— Он сказал, что устал, — огрызнулась Кейтлин. — И что ты вообще тут делаешь? Я думала, ты вроде как болеешь.

— Я действительно больна, — ответила я, проталкиваясь мимо нее в номер.

Кейтлин окинула меня неодобрительным взглядом. Она явно позавидовала, увидев меня в облегающем платье и изящных розовых босоножках, не говоря уже о сумочке в моих руках. В смысле, по сравнению с ней, одетой в стандартную серую футболку и брюки цвета хаки со складками, я выглядела как Гвинет Пэлтроу. Только, конечно, с более красивой прической.

— Ты не кажешься мне больной, — заявила Кейтлин.

— Да ты что?

Я приподняла челку, чтобы она смогла увидеть мой лоб.

Кейтлин ахнула и скорчила ох-это-должно-быть-больно гримасу.

— Боже мой! Как ты умудрилась?

Я подумала, не назвать ли это своего рода производственной травмой, чтобы потом выжать из нее какое-нибудь пособие по нетрудоспособности, но засомневалась, что моя затея сработает. Поэтому просто сказала, будто поскользнулась.

— Так что ты здесь делаешь? — полюбопытствовала Кейтлин. — Я имею в виду, если не работать пришла.

— Ну, в том-то все и дело, — ответила я. — Я чувствовала себя очень виноватой, ну, ты понимаешь, что повесила на тебя Джека, а потому попросила маму подбросить меня сюда после того, как она забрала меня от доктора. Если хочешь, я побуду с ним до конца дня.

Кейтлин заколебалась.

— Я не знаю. Ты не в униформе…

— Да, я как-то не планировала ехать в форме к врачу, — запротестовала я. На самом деле просто удивительно, как легко тщательно продуманная ложь слетала с моего языка. Мне даже самой в это верилось с трудом, хотя я же все и придумала. — В смысле, да брось. И смотри, доктор сказал, что со мной все в порядке, а потому мне ничто не мешает тебя подменить. Мы останемся в номере, если ты переживаешь о том, не увидят ли меня люди без униформы. Без проблем.

Кейтлин снова взглянула на мой лоб.

— Ты ведь не под действием обезболивающих, правда? Потому что я не могу позволить тебе нянчиться с детьми, когда ты под кайфом.

Тремя пальцами правой руки я изобразила международный условный знак скаутов и сказала:

— Торжественно клянусь, что я не под кайфом.

Кейтлин посмотрела на закрытую дверь, ведущую в комнату Джека.

— Ну… — неуверенно протянула она.

— Ой, да ладно! Мне бы не помешали наличные. И разве ты сегодня вечером не идешь на свидание с Джейком?

Ее взгляд метнулся ко мне.

— Ну да, — пробормотала она, залившись румянцем. Серьезно. Она покраснела. — Да, у нас действительно свидание.

Боже. Я всего лишь предположила.

— И тебе не хотелось бы уйти немножечко пораньше, — продолжила я, — чтобы, ну, понимаешь, прихорошиться для него?

Она захихикала. Кейтлин действительно хихикала. Говорю вам, к моим сводным братьям должны прилагаться этикетки с предупреждением «Осторожно, опасен при смешивании с эстрогеном».

— Ну ладно, — согласилась она и направилась к двери. — Хотя начальник меня убьет, если увидит тебя без формы, так что вы должны оставаться в номере. Обещаешь?

За последние двадцать четыре часа я дала и нарушила столько обещаний, что решила: еще одно погоды уже не сделает. И потому ответила:

— Конечно, Кейтлин.

А затем проводила ее до двери.

Как только она ушла, я положила сумочку и зашла в комнату Джека. Без стука. Вряд ли в комнате восьмилетнего мальчика могло оказаться что-то такое, чего я еще не видела. И потом, я все еще была немного сердита на этого маленького гаденыша.

Может, Джек и заявил, что хочет вздремнуть, но занят он был определенно не этим. Когда я зашла в его спальню, он спрятал то, с чем играл, под одеяло и, сонно щурясь, поднял голову с подушки.

Увидев меня, он снова откинул одеяло, выдав себя с головой и показав, что не только полностью одет, но и играл в «Геймбой».

— Сьюз! — выкрикнул он. — Ты вернулась!