- Как второй арбалет попал в руки ученика башмачника и какова его роль?

- Он тоже человек короля и должен был заменить меня, если что то пойдет не так. Я убедила его, что опасность от принцессы угрожает нам обоим и что она вполне могла тоже видеть его среди королевских стражников. К тому же он, наряду с лордом Джастином, был моим любовником. Хороший был партнер, умел потакать моим слабостям и вкусам. А арбалет у него был свой, он более мощный чем мой.

- Кто ещё из людей короля входит теперь в мою свиту?

- Если и есть ещё кто то, то об этом знает только комендант крепости, мне больше никто не известен. хотя могу предположить, что кто то из его помощников- старших смены входит в их число. Если б меня сегодня не поймали, то ночью меня бы вывели из крепости, так как на воротах стояли бы нужные люди. Ваш отец, герцог, был обречен. Я не знаю, за что его так ненавидел король, но он при мне клялся, что только его смерть сможет хоть как то облегчить его страдания. Вы же ему абсолютно безразличны, так же как и судьба его дочери. Приказа с ней расправиться он не отдавал, по-крайней мере я его не получала. Это была моя инициатива....

- Этьен, распорядитесь, что бы сюда принесли стол, стул, стопу бумаги и письменные принадлежности, я хочу, что бы леди Джильдина изложила всё на бумаге, а я потом сравню её рассказ с тем, что она напишет. Это поможет мне определить насколько она была правдива в своем рассказе.

Не буду же я говорить всем, что письменное признание этой женщины будет сравнимо обвинению короля в организации убийства своего подданного, а я ведь поклялся отомстить убийце...

- Милорд, вы верите этой женщине?

- Не знаю Этьен, если верить ей, то всё складывается, но вот тебе небольшая нестыковка,- со слов Джастина он стоял на другом номере во время охоты и довольно далеко от герцога, причем расставлял охотников по местам мой отец сам. Это степь, идущего человека видно издалека и если б Джастин попытался пробраться за спину к отцу, его увидели бы другие охотники. К тому же кто то перерезал горло слуге отца. Так что не всё здесь так просто. Был ещё кто то из знати и его место было недалеко от номера отца. У меня в кабинете на столе лежит список участников охоты, вот с ним то мы и будем разбираться сегодня. Вернее разбираться будете вы граф, а у меня несколько другие задачи. А сейчас найдите барона Сига и от моего имени распорядитесь, чтобы лорда Джастина разоружили и под охраной доставили в мой кабинет, как только, или если, он появится в крепости.

Распорядившись никого и ни под каким предлогом не пропускать в мой кабинет, я наконец-то созрел, что бы заглянуть в потайную нишу. Как и ожидалось, за портретом была гладкая стена и если б не предупреждение в письме, то я ничего не заметил. А так, при внимательном разглядывании в правом нижнем углу, небольшое пятнышко, словно кто то грязным пальцем дотронулся до каменной стены. Дотронулся до него и я. С легким хрустом из стены вышел муляж каменного блока, который оказался полым ящиком. Внутри лежало несколько писем перевязанных зеленой тесёмкой, а так же небольшой футляр. Я извлек всё это на свой стол и задвинул камень, вернув всё на свои места.

Даже беглого взгляда на первый документ было достаточно, что бы понять, - их обнародование, смертный приговор королю.

В письме, которое собственноручно написал Пьер Марше, и которое было скреплено его личной фамильной печатью, был изложен план физического устранения нескольких высокопоставленных лордов, список которых прилагался. Под первым номером там шел мой отец, всего пять человек, и возле каждой фамилии стоял один или несколько способов устранения, наиболее часто повторялось отравление или смерть на охоте. Во втором письме обсуждались обязательства Марше перед королями Адал и Тирол за наемных убийц, которых они представили в его распоряжение, а так же те территориальные уступки, на которые он готов был пойти в случае открытой военной помощи со стороны этих королей в его противостоянии с лордами своего королевства. И наконец третий список, составленный тоже рукой короля, в котором было семнадцать фамилий и которые подлежали обязательной казне по обвинению в государственной измене. Получалось, что король желал полностью уничтожить совет верховных лордов, а так же всех тех, кто так или иначе вызывал его неудовольствие своей независимостью и собственными суждениями. Среди них был и граф де Бове. Я так же обнаружил в этой стопке переписку между королями, в которой они торговались, но самое главное было в самом конце. Там был договор скрепленный печатями Хрустального королевства и Тирола, по которому после смерти короля Пьера большая часть Хрустальноного королевства входила в состав соседнего королевства на правах провинции, а короли Тирола и Адала имели право ввести свои войска на его территорию....

В приемной раздался шум и гневные голоса, которые отвлекли меня.

- Что там такое Никол? - Ваша супруга милорд, её величество требует немедленно пропустить её к вам. - Пусть войдет, но только одна.

В кабинет ворвалась разгневанная Мария, но открыть рот я ей не дал: - Ещё раз повториться подобное самоуправство, я тебя запру под стражу в твоих покоях и церемониться не буду. А сейчас помолчи, сядь на этот стул и сделай вид, что тебя здесь нет.

Не ожидая от меня подобной отповеди и видя мой гнев, она села на указанное место, хотя и порывалась что то сказать, но сочла за благо промолчать. Я протянул ей уже прочитанные мною бумаги, продолжая знакомиться с остальными. Минут через десять, откинувшись на спинку кресла, я закрыл глаза и потер виски. В руках у меня оставался ещё один документ, это было письмо материи Анны-Марии неизвестному адресату, в котором она признавалась, что её дочь от герцога дю Плесси, который поклялся служить и оберегать её, а король Марше бесплоден. К письму был приложен клочок бумаги, на котором другой рукой было написано,- отравлена по приказу короля и стояла подпись с незнакомым мне оттиском печати.

Да, этим документам цены не было и можно было только предполагать, как они попали в руки отца и какой ценой были добыты. Я протянул последнее письмо Марии с некоторым колебанием, понимая, что рушился весь её привычный мир. К моему удивлению она прочитала его довольно спокойно.

- Ни слова, ни намека о том, что ты здесь узнала, я не потерплю. Любое разглашение чревато для тебя смертью, так как рано или поздно оно дойдет до короля, - я забрал документы из её рук и вновь перевязал их зеленой тесьмой.- А теперь я слушаю, с какой целью ты ворвалась в мой кабинет, мешая мне работать.

- Извини, больше такого не повториться. Я тебя приревновала и подумала, что ты уединился с какой-нибудь девицей. Мне стыдно за свою несдержанность. Но ты сам виноват в этом,- всё время говоришь мне, что тебе мало, вот я и подумала, что ты..., - дальше она продолжать не стала. Кто бы сомневался, в том, что виноватым в любом случае окажусь я.

- Извинения приняты, но не полностью, после обеда вы, сударыня извинитесь передо мной в моей спальне... - Тюдор, ты не исправим....

После обеда мы действительно уединились в моих покоях и я там получил "извинение" в полном объеме.... Лорд Джастин в крепости до обеда не появился....

Как только мы привели себя в порядок и вышли в гостиную, к нам подошли леди Рина, которая весьма неодобрительно посмотрела на прическу госпожи, а потом на меня. Я не выдержал и буркнул: - Не надо так демонстративно завидовать сударыня.

- Я не завидую, а осуждаю. Подобными вещами следует заниматься по ночам и так, что бы у мужчины к утру не было ни каких сил и он не мог даже смотреть на других. А если его держать впроголодь, то рано или поздно, но он свое получит на стороне, а её величество всё никак не усвоит эту простую истину.

Я даже кашлянул от удивления, вот уж не думал, что она будет на моей стороне, а Мария покраснела и опустила глаза, значит действительно Рина уже наставляла её на правильный путь... Оставив женщин дальше разбираться между собой и постигать хитрую науку супружеской жизни, наверняка почерпнутую из той же книжонки, я отправился в рабочий кабинет, по пути навестив мастерскую, где уже заканчивали шитье свадебного платья и других нарядов. Платье мне понравилось и в хорошем расположении духа, правда больше от полученых извинений, я вошел в кабинет. В приемной меня уже ждал Этьен с листами бумаги, кивнув ему и приглашая следовать за мной, я уселся в кресло и приготовился слушать его доклад.