- Здесь человек может быть самим собой, - заметил Ахмед Нико. – Он изучит здесь все вдоль и поперек, будет как облупленных знать соседей, хороших и плохих. Когда же я еду в Каир... - Он покачал головой. – Людей там видимо-невидимо, от шума закладывает в ушах, и не вдохнешь полной грудью.

В самом деле, туристы толпами валили полюбоваться некрополями и римскими храмами, но по большей части, в деревеньке Ахмеда было тихо.

У Махмуда был старенький джип, который они заправили газом и водой, и оба братца вместе с Нико поспешили отправиться в пустыню. Потребовалось несколько попыток завести драндулет, наконец они помчали.

Ахмед с его семьей был из рода бедуинов, и мужчина вел джип с тем же лихачеством, с каким его предки, должно быть, носились на лошадях. С неба припекало солнце, однако этим осенним утром воздух был свеж.

Джип, насколько понял Нико, съехал с центральной дороги, и Ахмед стал рулить с удвоенной энергией. Из-под шин во все стороны выстреливал гравий и песок, и тачку на каждом повороте заносило.

Нико решил, что египтянин везет их прямиком к Большому песчаному морю[31]. Мужчина ухватился за трубчатый каркас джипа, когда железного коня подбросило вверх. Ахмед уверял, что как только они достигнут места назначения, Нико только спасибо скажет.

Нико уповал, что поездка принесет плоды, так как, прежде чем покинул дом, он увидел кое-что его поразившее. В темном уголке, на запустелом столике высилось каменное изваяние с львиным ликом и приземистым телом, как две капли воды похожее на скульптуру Беса, что была у Демитри.

ПОЛДНЯ Демитри с Андреасом убили на безуспешные попытки установить местонахождение Нико.

- Он отметил все места, - возмущался Андреас. – Восточная часть Египта, Западная пустыня, юг Асуана. Он что, заранее не мог нам рассказать, о чем думает?

- Он понял, что должен идти один, - ответил Демитри.

Андреас вздохнул.

- Я больше не раб, но ощущаю похожую беспомощность. Мне полагается быть там с ним, моим другом, человеком, ставшим роднее брата, а я просиживаю в твоем уютном отеле.

- Я чувствую то же, - насупившись, проговорил Демитри. – Могли бы заняться сексом что ли, чтобы хоть как-то скоротать время. Может, к нам и присоединится кто.

Секс с Демитри и Нико помог Андреасу выдержать бесконечные годы проклятия. Друзья помогали перевертышу унимать непреодолимую потребность, пока чары не завладевали им вновь, и Андреас был им за это признателен.

Однако сейчас, когда он обрел свободу, мужчина понимал, что вожделеет не друзей, а одну лишь Ребекку. Она взывала к нему, и Андреас стремился к ней душой и телом. И вместе с тем не хотелось оставлять Нико наедине с его потребностями.

- Это отстой, - заявил Андреас.

- Знаю. – Демитри подошел к нему и положил руки на талию друга. - Это паршивая замена.

Созерцая привлекательное лицо друга и глаза цвета кофе, Андреас ощутил отклик снежного барса. Все-таки наполовину он животное со звериными инстинктами, корнями уходящими вглубь веков.

Демитри также отчасти был четвероногим, и в эти мгновения общались их сущности. Находясь под гипнотической властью глаз Демитри, Андреас наклонил голову и припал поцелуем к его губам.

- Ой, чудненько, - раздался в гостиной бодрый голосок Ребекки. - Я как раз вовремя.

Андреас отпустил Демитри и бросился к Ребекке, чуть не задушив ту в объятиях.

- Какого черта ты здесь потеряла? Я ж велел оставаться в Нью-Йорке.

- Я тоже, Андреас, счастлива видеть тебя.

Девушка чмокнула его в губы, потом стала извиваться, пытаясь вырваться из его рук. Она с нескрываемым интересом обвела Демитри взглядом с головы до ног.

- А ты ничего, - сообщила она. – В кого превращаешься?

- В тигра, - ответил тот.

ПРЕБЫВАНИЕ Патрисии в темнице существенно улучшилось. На столике с продуктами появились свечи, осветившие окружающую обстановку. Благодаря им девушка заметила у стены овальную, облицованную кафелем, ванну, от которой вверх поднимался такой манящий пар.

Ни секунды не раздумывая, она скинула одежду и погрузилась в обжигающую, благоуханную воду.

- Это все полезно, - сообщила она воздуху. - Но что я бы сейчас на самом деле хотела – дверь, ну, или мобильник, причем рабочий, а еще лучше – вернуться в отель товарища Нико.

Затаив дыхание, Патрисия ломала голову, выполнит ли волшебная комната хоть одно из пожеланий, ан нет. Вещи, «заказанные» ею, конечно же, не появились, словно кое-кто решил: а в следующий раз чего она пожелает.

- Как насчет дивидишника? Скоротать времечко? - Она оглядела яркие изразцовые плитки и блестящую медную посуду. - Или для вас это слишком современно? Может, тогда кто-нибудь расскажет мне сказки? Вроде Шехерезады.

Ни шиша.

Вздохнув, она откинулась назад, решив хотя бы насладиться ванной.

Здесь она вдали от дома и томится в ожидании спасения, как та принцесса из сказки. И все, о чем Патрисия могла мыслить – вспоминать первую встречу с Нико, его крылья, прикрывающие полуобнаженное тело.

А после встречи с Андреасом в обличье дикой кошки, Нико встал на ее защиту. Потом крылатый учил ее познавать себя. И включало это не только секс - мужчина научил Патрисию ценить собственное тело и его красоту.

Ладони Патрисии поползли вдоль влажного тела и обхватили груди, взвешивая в воде их теплую тяжесть. Она зажала соски между большим и указательным пальцами, наслаждаясь покалыванием, и девушка стала туда-сюда перекатывать вершинки.

Хотелось бы, чтобы Нико наклонился и всосал их, но ей приходилось довольствоваться воображением.

Этого оказалось не достаточно. Патрисия поднялась в ванне, с нее каскадом низверглась вода. Ванна была достаточно вместительной, что позволило девушке, раздвинув ноги, опуститься на колени, вода плескалась у самых ее бедер.

Поместив пальцы по обе стороны половых губ, она разделила, как учил ее Нико, лепестки. После чего опустила пальчик, коснулась клитора и от нахлынувших ощущений закрыла глаза.

По коже побежали мурашки и жар, влагалище стало чувствительней. Патрисия увлажнилась, и не столько от воды в ванне, сколько от собственных соков, шелковистость которых окутала потирающие ее пальцы.

Голова ее откинулась назад, она ощутила, как длинные кудри мягко и эротично задевают кожу. Не переставая ласкать себя, она вообразила Нико, пальцы его пробегают вдоль позвоночника, прикосновения нежны.

Патрисия переместила руку, раскрываясь еще шире. Она представила, как влажный кончик языка Нико щекочет ее клитор.

От фантазии пальчик задвигался стремительней, из горла вырвался протяжный стон.

Пожалев, что под рукой нет ничего крупней и толще, Патрисия ввела в лоно пальцы. В уме пронеслись видения члена Нико, ощущение его твердой и раскаленной длины в ее руках. Вообразила темные волоски у основания, теплую тяжесть яичек в своих ладонях.

Она обожала его крупное, накачанное тело, греховную улыбку, его темные как ночь глаза.

«Кончи для меня, Патрисия, - проговорил бы он своим источающим секс голосом. – Покажи мне, что чувствуешь».

Патрисия встала, тело пылало жаром и сотрясалось. Она поднялась в ванне, кафель холодил попку, и просунула руку между ног, потянув сильнее.

- Нико, - громко проговорила Патрисия. – Смотри, как я «играю» с собой. Смотри, как я вожделею тебя.

Она потеребила клитор, отталкиваясь от холодящих плиток, пока мир не завертелся вокруг своей оси, и, кончая, закричала в потолок.

Безвольной грудой костей Патрисия стекла в ванну, на лице ее блуждала улыбка.

- Тебе понравилось, Нико? – Она испустила вздох, после чего залилась смехом. – Как? Тебе хочется еще?

Девушка нарисовала примкнувшим к Нико Андреаса, таким, какой тот был до связи с Ребеккой. Разноцветные волосы облепили шею, льдисто-голубые глаза обращены к ней. Член его, также тяжелый и крепкий, жаждет войти в нее.