Но основной областью помещения частного кредитного капитала являются в настоящее время частная капиталистическая торговля и капиталистическая промышленность. В главе о торговле мы видели, что, принимая наименьшие из существующих данных и оценок помещения в ней частного кредитного капитала, приходится притти к заключению, что летом 1927 г. (к концу 1926/27 хозяйственного года) он составляет здесь около 200 млн. руб. Причём тут мы имеем в виду, конечно, только сальдо, т. е. перевес, остаток задолженности торговцев частным лицам над тем, что частные лица должны торговцам.

Что касается капиталистической промышленности, то, по расчётам анкеты Наркомфина (вторая, более полная и уменьшенная по итогам разработка П. Кутлера в декабре 1926 г.)‚ уже к 1 октября 1925 г. сальдо задолженности частным лицам для частной промышленности должно было составлять около 135 млн. руб. По такому расчёту, к 1 октября 1927 г. эта величина должна была бы дойти до 200 млн. руб. Но мы считаем, что разработка П. Кутлера недостаточно учла взаимную связь частной торговли с частной промышленностью и в силу этого получила преувеличенный результат. С соответствующей поправкой мы получим теперь сальдо задолженности частным лицам для капиталистической промышленности (включая транспорт, строительство и лес) только в 100 млн. руб. к концу 1926/27 хозяйственного года.

Суммируя все приведённые величины, получаем до 450 млн. рублей на 1 октября 1927 г. А для 1925–1926 года в среднем расчёты Комиссии СНК СССР по тяжести налогового обложения (сделанные в начале июля 1927 г.) дают величину несколько более 400 руб.

6.2. Размеры и чистое накопление частного капитала в целом

Весь частный кредитный капитал на денежном рынке (кроме сельского хозяйства), по достаточно осторожным и обоснованным расчётам, надо считать теперь (конец 1926/27 хозяйственного года), таким образом, как показано в разделе первом, примерно до 450 млн. руб. Как мы видели выше, на тот же срок (примерно на 1 октября 1927 г.)‚ исходя из расчётов Наркомторга, Госплана и Наркомфина, капитал буржуазной торговли надо считать до 700 млн. руб., а капиталистической промышленности, как это следует из расчётов ВСНХ и ЦСУ — до 450 млн. руб. (включая основные и оборотные средства вместе). Всего частный капитал (без частного мелкого некапиталистического хозяйства и без сельского хозяйства) составляет, таким образом, около 1 600 млн. руб. Сверх того, в обращении и распоряжении частных капиталистов (кроме сельского хозяйства) находится ещё до 400 млн. руб. государственных кредитных средств: около 350 млн. руб. — в торговле, заготовках, строительстве и лесном деле и около 50 млн. руб. — в капиталистической промышленности, транспорте и фондовых операциях (ссуды под госзаймы). В общем, следовательно, частный капитал в СССР оперирует в настоящее время своими и государственными средствами примерно на 2 млрд. рублей (в том числе 20% приходится на советский кредит, денежный и натуральный, государственный и кооперативный).

Если сравнить с тем, что было шесть лет назад, в 1921 г., в первый год нэпа, то можно считать, что тогда частный капитал оперировал примерно одним миллиардом. В том числе своих средств при начале 1921 г. было около 150 млн. руб. (см. главу вторую настоящей книжки), а остальное представляло собой многоразличные государственные кредиты (преимущественно товарные). Таким образом, за протекшее первое шестилетие нэпа вся непосредственная хозяйственная база частного капитала увеличилась абсолютно только вдвое. Между тем государственное хозяйство расширялось более быстрым темпом: продукция государственной промышленности возросла за это шестилетие вчетверо, почти то же относится к работе государственного транспорта и к государственному бюджету. Благодаря тому, что абсолютный рост государственного хозяйства шёл быстрее абсолютного роста капиталистической деятельности в её целом (не говоря уже о частном трудовом хозяйстве) — благодаря этому и произошёл относительный рост значения социалистических элементов в хозяйстве страны.

Приэтом произошла существенная перегруппировка в источниках средств капиталистических операций. Государству благодаря росту собственной хозяйственной организации удалось избавиться от необходимости предоставлять свои средства капиталистам в отношении большей половины средств предоставлявшихся им в 1921 г. (уменьшение совокупности советских кредитов капиталистам с 850 млн. руб. до 400 млн. руб.). Только если закрывать глаза на этот крупнейший наш успех, можно, как это делала оппозиция, пытаться создать неверное, искусственное представление, будто капиталистическая хозяйственная деятельность в целом постепенно обгоняет в период нэпа, захлёстывает государственную хозяйственную деятельность в целом. Потому что тогда сравниваются не фактические средства, находившиеся в распоряжении капиталистов (миллиард и два миллиарда), а лишь та их часть, какая была юридической собственностью капиталистов, — и получается якобы темп развития капиталистического хозяйства более быстрый, чем темп развития государственного хозяйства. Между тем как на деле совокупность капиталистических операций развивалась медленнее, и в процессе этого более медленного развития увеличилась лишь доля собственных средств капиталистов за счёт уменьшения предоставлявшихся им ранее средств государственных. Это уменьшение произошло, разумеется, в связи с развитием государственных заготовок, государственных и кооперативных продаж населению госизделий, государственной торговой связи между госорганами по передвижке сырья, топлива, полуфабрикатов, материалов, орудий производства.

Основная масса накопления капиталистической собственности приходится на первое трёхлетие нэпа (1921–1924 гг.); в дальнейшем темп её прироста заметно замедлился. По нашим грубо ориентировочным расчётам, хронологическая последовательность в миллионах рублей представляется такой (без сельского хозяйства) :

[— … — торговый капитал — промышленный капитал — кредитный капитал — сумма.]

— 1 апреля 1921 г. — ? — ? — ? — 150.

— 1 октября 1924 г. — 300 — 300 — 200 — 800.

— 1 октября 1925 г. — 400 — 350 — 250 — 1 000.

— 1 октября 1926 г. — 550 — 400 — 350 — 1 300.

— 1 октября 1927 г. — 700 — 450 — 450 — 1 600.

Конечно, здесь мы даём лишь очень схематичную картину, в которой прочно установлены, однако, два пункта.

Вопервых, более медленный прирост в последние годы сравнительно с первым трёхлетнем нэпа. Это объясняется описанным во второй главе развитием грубо хищнических методов роста частного капитала в первые годы, подвергавшихся затем всё более серьёзному ограничению.

Вовторых, прочно установлен постепенный рост значения и доли кредитного капитала в общей массе частного капитала в последние годы. Это объясняется прежде всего частичным вытеснением частного капитала государством и кооперацией из некоторых областей торговли. Потому новые, оседавшие в руках капиталистов накопления, лишь отчасти находившие выход в капиталистической организации теми же предпринимателями кустарной промышленности, в увеличении заготовок и торговли мясом, овощами, маслом и т. д., — искали себе применения на денежном рынке. А развитие промышленной и заготовительной деятельности капиталистов в указанных областях (кустарной, продовольственной и т. д.), давало в свою очередь возможность размещения там всё увеличивавшейся массы кредитного капитала.

Этому способствовало также появление на денежном рынке добровольных государственных займов, отчасти легальных продаж иностранной валюты и золота (см. выше о «золотой интервенции») и т. д. Однако давление государства (в том числе через кооперацию) на частный капитал, загонявшее его во всё большей доле на денежный рынок, приводило вместе с тем и к такому существенному результату, как понижение уровня процента на частном денежном рынке. По данным филиалов Госбанка (сводка конъюнктурного подотдела ФЭБ от 23 февраля 1927 г.), можно сравнить частный процент по учёту векселей по семи городам за март 1926 г. и за январь 1927 г. За эти десять месяцев в величине месячного процента на капиталистическом денежном («вольном») рынке произошли следующие изменения: