Нерентабельность экспорта повела у нас к сжатию импорта сырья и оборудования, к необходимости замедлять темп расширения текущего производства сравнительно с технически возможным (опыт 1925/26 г.) и сдерживать программу нового промышленного строительства. Овладение нами розничной торговлей основными товарами в деревне понижением уровня цен укрепляя валюту, обеспечивая рентабельность экспорта и увеличивая спрос на количество промышленных товаров в деревне (благодаря их подешевению там), дало бы и возможность и необходимость увеличения развёртывания промышленности как текущего, так и капитального.
На этой же почве поддаётся отчасти разрешению вопрос о дальнейшем увеличении заработной платы. Если большая часть той торговой сверхприбыли, которая сейчас остаётся у буржуазии, после перехода деревенской торговли основными промышленными товарами и деревенской скупки основных сельскохозяйственных продуктов к кооперации будет нами оставлена в карманах крестьянина, то из другой части может быть соответственно повышена доля рабочего класса в распределении национального дохода.
Конечно, в ближайшие годы речь может итти только о торговле основными товарами с постепенным охватом различных районов и отраслей торговли по мере вложения государством в это дело новых средств. Вопрос об источниках этих средств может быть вполне разрешён при твёрдом сознании серьёзности и значения вопроса. Здесь мы имеем перспективу, как итти к тому, чтобы уровень покупательной способности нашего червонца пришёл в соответствие с мировым уровнем покупательной способности золота. Для этого нужно общее понижение уровня розничных цен, а это понижение уровня розничных цен возможно за счёт исключения той доли, которую составляет сверхприбыль торговой буржуазии. Суть, следовательно, заключается в том, чтобы уменьшить ту контрибуцию, которую она на всех нас накладывает и этим заставляет наш червонец быть ниже средней высоты золота во всём мире и наш экспорт — быть нерентабельным и нашу промышленность — не могущей разворачиваться таким темпом, как это для неё было бы возможно, а равно ведёт и к другим затруднениям.
Решение всех пяти основных очередных задач нашей хозяйственной практики упирается, таким образом, в одно и то же.
Вопервых, превращение нашего экспорта в рентабельный; вовторых, устойчивость червонной валюты, поднятие её до мирового уровня; втретьих, расширение продукции промышленности; вчетвёртых, обеспечение нового капитального оборудования в необходимом темпе; впятых, достаточное поглощение кадров безработных и обеспечение темпа роста зарплаты, — вот эти задачи. Я не останавливаюсь здесь подробно на росте зарплаты, но всем очевидно, что рост зарплаты чудом не происходит, а может происходить либо путём перераспределения национального дохода либо же путём создания рабочим классом таких дополнительных ценностей при помощи поднятия производительности труда, которые создадут для этого возможность.
Что касается повышения производительности труда, то известно, что оно упирается в настоящее время, преимущественно в необходимость повышения техники, улучшения состояния нашего технического оборудования и введения новых машин, восстановления старых и т. д.‚ в недостаточную квалификацию наших рабочих, т. е. в недостаток средств для их обучения, для улучшения условий их существования, благодаря чему они могли бы лучше овладеть искусством работы, и наконец в растрату рабочей силы (не только прогулами, но и вследствие плохого освещения и прочих нерациональных сторон организации труда). Ведя длительную работу по повышению производительности труда, необходимо в полной мере учесть и те непосредственные возможности, какие способно открыть перераспределение национального дохода в указанном смысле.
Переходный период, в каком мы живём в СССР, отличается тем, что классовая борьба ведётся уже при диктатуре пролетариата. Но сама наша классовая борьба с буржуазией за социализм продолжается, она ещё не кончена, разделение общества на классы ещё не исчезло, экономическая роль буржуазии и её хозяйственное противодействие строительству социализма не уничтожены ещё и в СССР. Изменились формы этой борьбы, но сам по себе каждый шаг вперёд в деле социалистического строительства ставится жизнью определённо как задача классовой борьбы в новых формах, а не как простая техническая задача удачного планового расчёта в однородном по социальному строению обществе. Это надо иметь в виду с полной ясностью.
Обеспечение текущего и капитального развёртывания промышленности, рентабельности экспорта, устойчивости червонной валюты, роста заработной платы — всё это в условиях нашей переходной эпохи является задачами классовой борьбы, только борьбы в новых формах: не стачками, как до революции, не оружием, как во время революции, не арестами, как в эпоху гражданской войны, а хозяйственным вытеснением буржуазии из захваченной ею торговой позиции. Для такого замещения нужны деньги (как и для всякой войны), нужны средства, чтобы заменить ими вложенные в торговлю капиталы буржуазии. Если же «запрещать» буржуазную торговлю, не замещая её средств своими средствами и её деятельность своею деятельностью, — то это означало бы только в соответственной части застопорить ход хозяйственного оборота вообще.
Мы упираемся именно в роль буржуазии в деле продажи и скупки основных промышленных и сельскохозяйственных товаров в деревне.
Это и есть та классовая позиция противника, которую нельзя ни обойти, ни объехать и без предварительного взятия которой нельзя в полной мере с необходимым темпом решить вопрос о дальнейшей индустриализации нашей страны, т. е. всю совокупность вопросов о рентабельности экспорта, об устойчивости валюты, о дополнительном вложении средств в капитальное расширение промышленности и т. д.
Поэтому одним из наиболее основных моментов в нашем хозяйственном плане должно стать выделение и отыскание средств для государственной помощи кооперации с целью значительно более полного охвата ею деревенского рынка (и по скупке и по продаже), чем это имеет место в настоящее время (а с этим связана и организация продажи крестьянских продуктов в городе). Недостаточен был бы тот план, который забыл бы об этой задаче, как раз о той задаче «финансирования» кооперативного строя, какую с особенной силой подчеркнул В. И. Ленин в своих последних статьях, имеющих характер политического завещания. Этот пункт завещания, которому сам завещатель, как известно, придавал для преобразования нашей экономики в нынешних условиях решающее значение, должен выполняться со всё усиливающейся энергией, с неослабной твёрдостью. На примере затруднений с рентабельностью экспорта, курсом червонца и т. д. даже тем, кто не вполне оценивал это раньше, должно стать совершенно ясным, как прав был Владимир Ильич в признании этого пункта решающим в наших условиях (т. е. при наличности уже у нас диктатуры пролетариата и национализации им промышленности, транспорта, банков и внешней торговли).
Когда один только государственный бюджет страны (кроме банковского кредитования) увеличивается ежегодно примерно на миллиард, то не так уж невозможно постепенно отыскать за несколько лет те сотни миллионов, какие требуются для подхода к задаче «решающего значения», если только это решающее значение её, о котором говорил Ленин, действительно оценить как следует. Я не касаюсь здесь организационной стороны дела — трудностей более широкого развёртывания кооперативной работы в деревне, например в смысле подбора подходящих людей, в смысле ограничения злоупотреблений и т. д. Трудности эти несомненны, но преодолимы. Вопервых, даже сейчас наша кооперация, при всех её неустройствах, торгует в деревне дешевле частных торговцев. Вовторых, если царизм смог организовать исправно торговавшие по сёлам «казённые винные лавки», то нет никаких оснований думать, что мы, большевики, не сумеем в конце концов организовать по деревням наши (кооперативные) лавки ещё успешнее царизма. Были бы средства, а остальное — дело опыта, учобы и организационных навыков. А отсутствие организационных талантов, кажется, единственный порок, какого нам не приписывали ещё наши противники.