— Ну и отлично. Мы сейчас ходили с Розалиндой, я показывала ей твои владения…

— …их аллеи, обсаженные историческими дубами, и весело журчащие ручьи, где плещутся форели и лини, и живописные виды в обрамлении цветущих кустов… И как вам, понравилось?

Миссис Спотсворт в экстазе всплеснула руками и закрыла глаза.

— Чудно! Восхитительно! — пролепетала она. — Я просто не понимаю, как вы можете со всем этим расстаться, Билликен!

Билл сглотнул:

— А я должен буду с этим расстаться?

— Безусловно, — ответила миссис Спотсворт категорическим тоном. -Для меня, во всяком случае, все решено. Это замок моей мечты. Сколько вы за все хотите в общей сложности?

— Я как-то не ожидал…

— Такая уж я. Терпеть не могу всякие проволочки и недомолвки. Если вещь мне нравится, я так и говорю и тут же выписываю чек. Вот давайте как решим. Я даю вам задаток, скажем две тысячи, а позже договоримся об окончательной цене.

— А можно три тысячи?

— Пожалуйста. — Миссис Спотсворт отвернула колпачок с авторучки, но, отвернув, остановилась. — Одну вещь я хотела бы уточнить, прежде чем подписаться над пунктирной линией. Этот дом не сырой?

— Да что вы! — заверила ее Моника. — Конечно, нет.

— Вы уверены?

— Здесь сухо, как в пустыне.

— Ну тогда прекрасно. Сырость — это смерть моя. Ишиас и люмбаго, можете себе представить?

В это мгновение с террасы вошел Рори, несущий охапку роз.

— Бутоньерочка для тебя, Мук, с комплиментами от Р. Кармойла, -провозгласил он, суя ей в руки роскошный букет. — А знаешь, Билл, собирается дождь.

— Ну и что?

— Как «ну и что»? Мой добрый, старый друг, ты разве не знаешь, что делается в этом доме во время дождя? Вода сочится сквозь крышу, вода проступает сквозь стены, вода, вода, кругом вода. Я только хотел тебе напомнить, как заботливый бойскаут, чтобы ты не забыл поставить ведра вверху, под чердачным окном. Ужасная сырость в этом доме, — продолжал Рори, дружески и доверительно обращаясь к миссис Спотсворт. — Река рядом, знаете ли. Я часто говорю, что тут в саду протекает река, а в доме…

— Прошу прощения, миледи, — прервала его горничная Эллен, появившаяся на пороге. — Могу я обратиться к миссис Спотсворт?

Миссис Спотсворт, с вечным пером в руке в ужасе внимавшая сэру Родерику, обернулась:

— Да?

— Мадам, — объявила Эллен, — украли вашу подвеску.

Эта девушка не отличалась умением тактично преподносить дурные вести.

Глава XX

Эллен с удовольствием ощутила себя в центре всеобщего внимания. На нее устремились все глаза, и многие из них были вытаращены. В особенности глаза хозяина, они, казалось, вот-вот выскочат из орбит.

— Да, — повторила Эллен в гораздо более четкой манере, чем невоспитанные Булстроуд-Трелони. — Я выложила для вас одежду на вечер и говорю себе: наверно, вы захотите опять надеть ту подвеску — и осмелилась открыть футляр, а подвески в нем нет. Ее украли.

Миссис Спотсворт заволновалась. Вещица, о которой шла речь, вообще-то была не особенно дорогой, рыночная цена ей, как объяснила миссис Спотсворт капитану Биггару, всего каких-нибудь тысяч десять, не больше, но — об этом она также говорила капитану Биггару — эта вещица была ей дорога как память. Мадам уже собралась было высказать все это вслух, но вмешался Билл.

— Что значит — украли? — возмутился он. — Вы, наверно, плохо искали.

— Нету ее, милорд, — возразила Эллен почтительно, но твердо.

— Вы могли ее обронить где-нибудь, миссис Спотсворт, — предположила Джил. — Замочек был не слабый?

— Ах да, действительно, — подтвердила миссис Спотсворт. — Замочек у нее был слабый. Но я точно помню, что вечером положила ее в футляр.

— Сейчас ее там нет, мадам, — повторила Эллен в который раз.

— Пойдемте все и поищем хорошенько, — предложила Моника.

— Пойти, конечно, можно, — сказала миссис Спотсворт. — Но боюсь… Я очень боюсь, что…

Она вышла вслед за Эллен. Моника, задержавшись на пороге, бросила разъяренный взгляд на мужа.

— Значит, Билл, — досадливо проговорила она, — продать дом не удастся. Если бы не этот болтун со своими остроумными замечаниями насчет воды и ведер, чек сейчас был бы уже у тебя в кармане. — И в сердцах удалилась.

Рори вопросительно посмотрел на Билла.

— Слушай, я, кажется, опять что-то сморозил?

Билл рассмеялся лающим смехом:

— Если ходить за тобой след в след в течение месяца, можно заморозить всю Африку.

— А насчет подвески? Может, я могу чем-нибудь помочь?

— Только тем, что не будешь больше вмешиваться.

— Давай я съезжу потихоньку на машине и привезу кого-нибудь из местной полиции.

— Сказано тебе: только не вмешивайся. — Билл взглянул на часы. -Через несколько минут начинается Дерби. Ступай в библиотеку и включи телевизор.

— Слушаюсь. Но если понадоблюсь, свистни мне.

Он скрылся за дверью библиотеки, а Билл разыскал глазами Дживса, скромно делавшего вид, будто его здесь нет. У Дживса, как у всех первоклассных слуг, был дар в минуты домашнего кризиса становиться как бы невидимым. Сейчас он стоял в дальнем конце гостиной и изображал из себя статую дворецкого.

— Дживс!

— Да, милорд? — откликнулся Дживс, оживая, словно Галатея мужского пола.

— Какие будут предложения?

— Полезных пока никаких, милорд. Но только что мне пришла в голову одна мысль, которая позволяет взглянуть на положение с более светлой стороны. Несколько ранее мы говорили о капитане Биггаре как о джентльмене, навеки исчезнувшем с нашего горизонта. Но может быть, в случае победы Баллимора капитан, оказавшись при изрядных деньгах, осуществит свой первоначальный план и возвратит подвеску, сделав вид, будто нашел ее где-нибудь в саду?

Билл прикусил губу:

— Вы думаете, это возможно?

— Это был бы разумный поступок, милорд. Подозрение, как я уже говорил, неизбежно падет на него, и, не возвратив драгоценность хозяйке, он попадет в малоприятное положение лица, разыскиваемого полицией, которого в любую минуту могут арестовать и привлечь к суду. Я убежден, что, если Баллимор придет первым, мы еще увидим капитана Биггара.

— Это только если он придет первым.

— Именно, милорд.

— Надо же, чтобы все будущее человека зависело от лошади.

— Таково положение вещей, милорд.

— Я сейчас начну молиться за победу Баллимора! — горячо воскликнула Джил.

— Да, пойди помолись, чтобы Баллимор бежал так резво, как никогда, -подхватил Билл. — Молись что есть мочи. Молись во всех углах. Молись…

Возвратились Моника и миссис Спотсворт.

— Да, — сказала Моника. — Подвески нет. Это точно. Я позвонила в полицию.

Билл пошатнулся:

— Что?

— Да. Розалинда не хотела, чтобы я звонила, но я настояла. Я сказала, что ты ни за что не допустишь, чтобы не было сделано все возможное для поимки вора.

— А ты… уверена, что подвеска украдена?

— Это единственное объяснение.

Миссис Спотсворт вздохнула:

— Ах, как обидно! Из-за меня такие неприятности.

— Вздор, Розалинда. Билл вовсе не против. Он хочет только одного: чтобы преступника изловили и засадили за решетку. Верно ведь, Билл?

— Еще бы! — отозвался Билл.

— И чтоб ему дали солидный, долгий срок. Будем надеяться.

— Не надо быть такими жестокими.

— Вы совершенно правы, — согласилась миссис Спотсворт. — Не месть, но правосудие.

— Одно, во всяком случае, ясно, — сказала Моника. — Это работа кого-то из своих.

Билл переступил с ноги на ногу:

— Ты так думаешь?

— Да. И я даже более или менее представляю себе, кто именно мог это сделать.

— Кто?

— Один человек, который сегодня с утра ужасно нервничал.

— Было такое?

— У которого чашка и блюдце дребезжали, как кастаньеты.

— Когда же это?

— За завтраком. Хотите, чтобы я назвала имя?

— Назови.