Итак, это Лос-Лобос... Пока он не произвел на нее впечатление.

— Мама, в какое захолустье ты послала меня?

Она прочистила горло, которое все еще болело от бесконечных завываний между теми двумя камнями. Светлая сторона поездки была в том, что она уехала от грустных воспоминаний. Ее эмоции были еще слишком свежи, чтобы отомстить. Время в дали от Йеллоустоуна может помочь ей восстановить внутреннюю силу и баланс.

Но почему здесь?

Во время долгой езды она спрашивала себя, почему мать послала ее в такую забытую богом дыру. Дороги, ведущие в город, были практически непроходимыми. Огромные ямы чуть не пробили дыру в гитаре рядом с ней. Не говоря уже о ее зубах.

Поскольку ее Стая нуждалась в ней больше, чем когда-либо, может быть только одна причина. Ее пара была здесь.

Ну, ей не нужна проклятая пара, подумала она, когда вышла из внедорожника и смахнула длинные темные волосы с потного лица. Она хотела, чтобы ее мама вернулась. У каждого волка была пара, но почему ее пара принадлежала чужой Стае?

Она с трудом сглотнула, когда открыла входную дверь. Тьфу. Казалось, места больше изнутри, чем снаружи. Вагонка и старые пыльные головы животных покрывали стены. Барные стулья были обиты отвратительным зеленым винилом, наверняка, заскрипят, когда на них усядутся.

Сначала ужин, потом место для отдыха и, как она надеялась, концерт пения и игры на гитаре. Ей нужно как-то платить за ее время пребывания здесь. Если она даже встретит своего супруга, она сможет сказать: «Нет, спасибо», — и все еще пойти своим путем обратно к Ламару Каньону, чтобы сражаться за свою стаю.

Тайлер Брукс был следующим в ее списке. Высокомерный владелец ранчо и его наемные рабочие убили больше волков, чем кто-либо в этом районе. Во время посещения бара в Коди она слышала, как его люди хвастались о смерти волка. Его описание подходило на ее мать. Один из них, вероятно, выстрелил в нее, но кто?

Посещение Южной Дакоты должно быть достаточно для ее матери. Остаться здесь было не вариантом.

***

Огден сидел за деревянной стойкой в баре Джи, вцепившись в свой горячий гамбургер. Хорошая еда была именно тем, что ему нужно. Расслабиться на некоторое время было чертовски хорошо. Ему нужно делать перерывы почаще. Может быть, он сможет взять каждый заказ, в конце концов.

Звякнул колокольчик над входной дверью. Он не узнал женщину, которая вошла внутрь.

Еще один чертов новичок. Райкер должно быть плохо выполняет свои обязанности вышибалы. Иначе зачем бы ему позволять такому огромному количеству людей заходить в город?

Огден положил половину своего сэндвича на потрескавшуюся тарелку. Она не похожа на обычную туристку. Одета в ковбойские сапоги и большую клетчатую рубашку с подвернутыми рукавами, она смотрелась как местные. С такой же походкой. Зрелище кривых, обтянутых джинсами ног отправило его кровь прямо к паху. На ее рубашке было слишком много расстегнутых кнопок или, может быть, слишком мало.

Блин. Он пришел на ужин, а не на Пип-шоу. Когда она заняла место через несколько табуретов от него и оперлась локтями на прилавок, он укусил свой бургер. Чем раньше он закончит и вернется к работе, тем лучше.

Длинная красная полоса в ее черных волосах, которые она поправляла пальцами, напомнила ему вспышку молнии. Она, наверное, ехала в красном внедорожнике, который промчался мимо лесопилки раньше. Красный не был его любимым цветом. Это означало неприятности, а это последнее, что ему нужно.

— Можно меню? — спросила она у Пола, официанта.

— Он не разговаривает, — пришлось вмешаться Огдену. Так, для легкого спасения. Он же не мог оставить женщину умирать с голоду, не так ли? — Меню нет. У них есть жаренные луковые кольца, брокколи и бургеры. Выбирай.

— Окей, — она закатила глаза, что сказало Огдену, что она думала о баре и всем городе. Вот и прекрасно. В городе и так было уже слишком много людей.

— Если вы улыбнетесь ему, он может положить сыр на бургер.

— Это будет Чизбургер, — ответила она. — И колу, если она есть.

Пол кивнул и налил ей напиток, пока радио с нечеткими приемом играло альтернативный рок.

— Спасибо, мистер…?

— Огден Вудс. Я управляю городской лесопилкой.

Она сделала глоток содовой, игнорируя соломинку.

— Как странно. Я — Лара Вульф[1].

Вульф. Почему он не удивлен? Конечно, она тоже была оборотнем. Он почувствовал это, как только она вошла. Ее запах дразнил его, умолял сократить это расстояние в несколько стульев до ее округлой попки и посадить ее ему на колени, устроить как раз на его эрекции. Запах напомнил ему грозу, свежую и электризующую.

— Итак, что привело вас в Лос-Лобос? — спросил он.

Ее плечи напряглись.

— Семейное дело.

Он стиснул челюсть, чтобы не соблазняться задать еще несколько вопросов. Он обычно не был любопытен, тратя немного времени на болтовню. Будем надеяться, что ее семейное дело, чтобы это не было, не займет много времени.

— Здесь есть ванная комната?

— Уборная на заднем дворе, — он усмехнулся, понимая, что в последнее время он мало улыбался. — Я шучу. Туалет там.

Она рассмеялась.

— Уборная на заднем дворе меня бы устроила.

Он мог слушать ее весь день. У нее был самый сексуальный хриплый голос, который он слышал. В нем даже были небольшие переливы, которые напомнили ему о музыке. Он никогда не видел таких красивых, завораживающих глаз. Они напомнили ему пасмурные дни, а ее красная полоска смягчила их. Какого они цвета? Серые?

Кровь хлынула к его концу. Ему хотелось уложить ее на барную стойку и проложить себе путь к развилке между ее бедер. Желание боролось с болью в его костях и сухожилиях. Сжав прилавок, пока его костяшки не побелели, он боролся с хаосом в его теле. Черт возьми, он полностью терял контроль. Если она подойдет ближе, он может измениться. Тогда он будет слишком уставшим, чтобы сделать еще много работы, которая должна быть сделана до конца вечера.

Не говоря уже о том, как будет неловко от непроизвольного изменения в баре. Почему он был оборотнем? Он не мог измениться, когда хотел, а иногда это происходило тогда, когда он не хотел.

Как только она исчезла за углом, он вытащил бумажник из заднего кармана и бросил несколько долларов у кассы, расплачиваясь. Он встал, его ноги так сильно дрожали, что ему пришлось вцепиться в барную стойку для равновесия. Почему он не мог дойти до двери, сесть в его грузовик и никогда не видеть ее снова? Он должен выбраться отсюда!

От понимания волоски на его подбородке встали дыбом, он вытер потное лицо бумажной салфеткой. Его клыки слишком удлинились, сильно упираясь в его нижнюю губу. Нет, его трансформация не должна произойти. Не сейчас. Но он знал, кем была красивая женщина, входящая обратно в зал. Его пара.

Сев, он взял ближайшую газету и спрятал за нее лицо, пытаясь взять себя в руки, чтобы вернуться в человеческую форму. Он даже дышал через рот, так, чтобы ее запах не сводил его с ума. По крайней мере, запах чизбургера, который Пол поставил перед ней, помог заглушить ее запах.

— Эй, ты знаешь какое-нибудь место, где можно здесь остановиться? — спросила она Огдена после того, как прилично откусила кусок от своего бургера. — Я не видела никаких мотелей по пути сюда.

Наблюдая за ее слизыванием кетчупа с пальцев, он был слишком заворожен, чтобы ответить сразу.

— Джи Ривермун сдает комнаты на втором этаже этого бара, но они заняты. Гостиница, предоставляющая номер с завтраком, ремонтируется и еще не открылась.

— Тогда, я думаю, что могу где-то припарковать машину и поспать в ней.

Она определенно была неизнеженной женщиной. Мысль о ней, теплой, в задней части ее красного внедорожника, снова заставила его мышцы покалывать с желанием измениться.

— На моей земле есть сарай. Он не в очень хорошей форме, но будет хотя бы крыша над головой, — признался он.

вернуться

1

Вудс (woods) — дерево, вульф (wolf) — волк.