— Кэт, — прошептал я, наслаждаясь возможностью просто смотреть в её глаза. — Неужели ты хочешь быть мне просто другом?

Она смотрела на меня в течение нескольких мучительных секунд, прежде чем ответить:

— Нет.

Напряжение в груди тут же исчезло.

— Тогда почему мы играем в эти дурацкие игры? — спросил я, продолжая нагибаться всё ниже, пока между нашими губами не осталось несколько сантиметров.

— Я хочу быть с Вэстом.

Смутившись, я отстранился.

— Я и есть Вэст.

Кэт воспользовалась моим секундным замешательством и отступила.

— Нет, — произнесла она и кивнула в сторону бара. — Ты Люк. Парень, который тусуется с идиотами и приветствует женщин поцелуями в щёку.

— Это мои друзья, — сказал я. — Так я веду себя, но это не настоящий я.

— Я теперь даже не знаю, что это значит, — сказала она, качая головой. — И не хочу в этом участвовать.

— Я люблю тебя, Кэт, — вдруг сказал я, застав врасплох самого себя. Я не хотел признаваться в любви прямо посреди загаженного тротуара. — Просто знай, что я всё ещё тебя люблю. И всё, что я делал с тех пор, как ты вернулась в мою жизнь, было из-за любви к тебе. — Я сократил расстояние между нами, желая схватить её и целовать до тех пор, пока она этого не поймёт. — Если ты не видишь этого, то, значит, специально не обращаешь на это внимание.

Уставившись на землю, она тяжело вздохнула, при этом покачивая туфлями в руках.

— Я знаю, что ты ещё любишь меня. И мне бы очень хотелось вернуться к тому, что между нами было, — произнесла Кэт, наконец подняв голову, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Тогда в чём проблема?

— Я не доверяю тебе, Люк, — призналась она. — И не верю, что ты больше не причинишь мне боль.

9

КЭТ

После той ужасной ночи я старалась держаться от Люка подальше. Закупив еду в соседнем супермаркете, я ела её в своей квартире, а ещё запаслась водой, оставив бутылки в своей комнате. Я держалась на своей стороне квартиры и даже купила шторы с карнизом, чтобы повесить их перед стеклянной дверью. Да, это было бессердечно, но я не могла видеть Люка день за днём, зная, что причинила ему боль. У меня хватало проблем в институте, чтобы беспокоиться ещё и о нём. Тем не менее, это не мешало мне иногда украдкой заглядывать за шторы в надежде увидеть его, проходящего мимо. Наконец, на четвёртый день моя совесть меня одолела. Я вышла во внутренний дворик и заглянула к нему в квартиру. Я толкнула дверь, обнаружив её незапертой, как он и говорил, и вошла внутрь.

— Ты дома?

Когда ответа не последовало, я направилась в единственную комнату, которую ещё не видела. Постучала в дверь, затем приоткрыла её, чтобы заглянуть внутрь. Не знаю, что ожидала увидеть, но чёрные стены, чёрная мебель и большие чёрно-белые рисунки на стенах застали меня врасплох. Постельное белье было белоснежное с чёрной окантовкой. Вся комната была тёмной, утончённой и совершенно мужской.

— Что ты делаешь?

Я развернулась, на моём лице ясно читалось замешательство.

— Искала тебя, — объяснила я, закрывая дверь.

— Если ты хотела попасть в мою спальню, то нужно было всего лишь попросить, — сказал Люк. Несмотря на игривые слова, его лицо оставалось суровым. Сняв пиджак, он положил его на спинку дивана, а затем начал закатывать рукава. Я восхищалась его красотой, загипнотизировано наблюдая за тем, как он расстёгивает верхнюю пуговицу на воротнике.

— Ну? — спросил он холодно.

Я никогда не видела его таким. И как бы сильно мне не нравилось, что Люк злится на меня, маленькая часть меня считала его устрашающий вид сексуальным. Это дерьмово, я знаю.

— Кэт.

Я моргнула, разгоняя туман желания в своей голове. Вытянув из кармана белый квадратик ткани и взмахнув им, я слегка улыбнулась.

— Я пришла с миром.

Он облокотился на спинку дивана и скрестил руки на груди.

— Неужели?

Моё сердце колотилось, а затылок онемел, когда я открыла рот.

— Я не сильна в извинениях… — начала я, перебирая ткань между пальцами.

— Угу. Продолжай.

Сукин сын, он этим наслаждался! Я поменяла позу, выпрямив спину.

— Я не жалею, что сказала тебе правду. Однако мне жаль, что я избегала тебя на прошлой неделе, — проблеяла я, пытаясь вспомнить, что ещё хотела сказать — все те маленькие мысленные заметки, которые делала последнюю неделю. — Просто я не хочу, чтобы ты думал, будто я использую твою привязанность ко мне ради бесплатного жилья. Я всё равно буду платить за квартиру, хотя, если ты не против, за этот месяц частями — просто я купила швейную машинку и несколько других вещей для института.

Уголки его губ приподнялись, но глаза не улыбались.

— Я знаю тебя, Кэт. И понимаю твои мотивы и твоё беспокойство. Я бы никогда не подумал, что ты используешь меня ради квартиры. — Во время нашего разговора Люк снял галстук и начал расстёгивать рубашку. — Однако я ненавижу, когда меня отодвигают на второй план. Особенно после моего признания.

Я кивнула.

— Знаю, я не очень хорошо… — Слова застряли в горле, когда он стал вытаскивать рубашку из брюк. — Что ты делаешь?

Люк прошёл мимо меня, демонстрируя волосатую грудь и шесть кубиков пресса.

— Переодеваюсь в более удобную одежду.

Я ждала, что он скажет что-то кокетливое, но его лицо оставалось неподвижным. Он исчез в своей спальне и вышел оттуда через пару минут, одетый только в серые пижамные штаны.

— Ты всё ещё здесь, — произнёс он, проходя мимо меня на кухню. — Ещё за что-то хочешь извиниться?

Я последовала за ним.

— Просто хотела убедиться, что ты в порядке.

— Конечно. Почему я должен быть не в порядке? — спросил он, наливая виски в бокал.

— Ты ведёшь себя странно. Всё ещё сердишься?

Люк взял напиток, сел на диван и, глубоко вздохнув, положил ноги на кофейный столик. Он сделал глоток, прежде чем откинуть голову на спинку дивана.

— Я просто устал, Кэт, — сказал он, глядя в потолок. — Устал от ерунды, устал пытаться что-то делать и не получать ничего взамен.

Я присела на край журнального столика.

— Я бы хотела снова научиться доверять. Но ты как никто знаешь, почему мне так тяжело.

Люк поднял голову и посмотрел на меня укоризненным взором.

— Я не о тебе.

— О, — выдохнула я, стараясь не выглядеть уязвлённой. Я ждала, что он скажет что-то ещё, возможно, уточнит, что имел в виду, но он просто молчал. — Ну, тогда я оставлю тебя, — произнесла я, поднимаясь на ноги.

Рука Люка метнулась вверх, схватив меня за запястье.

— Не хочешь посидеть со мной пару минут? — спросил он, и впервые за сегодня я почувствовала исходящее от него тепло.

Кивнув, я уселась рядом, осторожно удерживая дистанцию между нами. Люк включил телевизор. Схватив мою руку, он положил её себе на бедро. Его пальцы нежно вырисовывали линии на моей ладони. Мы сидели так довольно долго, наши взгляды были прикованы к телевизору, но тела были настроены друг на друга. Я чувствовала его. И ощущала тепло, исходящее от его тела, а также видела, как поднимается и опускается его грудь.

— Спасибо, — поблагодарил он, одарив меня усталой улыбкой и опустив свою ладонь рядом с моей.

— За что? Я ничего не сделала.

— Тебе и не требуется что-то делать. Ты просто здесь, со мной. А именно это мне сейчас и нужно.

— Тяжёлый день, как я понимаю?

— У меня был длинный, утомительный, полный разочарований день.

— Когда ты заключишь контракт со звукозаписывающей компанией, то сможешь бросить эту работу.

Люк протянул руку и заправил прядь волос мне за ухо.

— Не знаю, можно ли назвать музыкой то, что я делаю.

— Чёрт, если такие, как я, создают одежду, то ты точно можешь писать музыку.

— Это настоящая жизнь, Кэт. Иногда мечта остаётся лишь мечтой. Зачастую мы не получаем желаемого, — произнёс он, одарив меня длинным многозначительным взглядом.

— Это позиция сдавшегося, — сказала я, ударив мужчину по бедру в надежде, что он отведёт от меня взгляд.

Люк пожал плечами.

— Просто я реалист. Но думая о том, что ты живёшь своей мечтой, я счастлив. Ты много работала и заслужила это. — Он снова взял мою руку и встал на ноги, потянув меня за собой. — Пойдём. Я провожу тебя домой.

Люк довёл меня до стеклянной двери, ведущей в мою часть квартиры, и остановился, чтобы подарить ещё один долгий взгляд.

— Спокойной ночи, — произнёс он, целуя меня в лоб.

Я закрыла глаза и насладилась нежным прикосновением, притворяясь, что мы вернулись в то замечательное время, когда он не подозревал о своём прошлом, а я ещё не потеряла себя.

***

Сжимая лямку своего рюкзака, я направлялась в кабинет профессора Рамирес. Мои новые балетки скрипели с каждым шагом по блестящей напольной плитке. Дверь кабинета была открыта, но я остановилась на пороге и прочистила горло. Мужчина оторвался от своего компьютера.

— Заходите, — сказал он с сильным акцентом. — Пожалуйста, присаживайтесь.

Я опустила сумку на пол и села, слегка поёрзав на стуле. Понятия не имею, почему он захотел видеть меня в своём кабинете, но предполагаю, что дело не в моих достижениях.

— Кэтрин.

— Кэт.

Мужчина коротко кивнул.

— Кэт. Как вы?

«Встревожена. Взвинчена. Испугана».

— У меня всё хорошо.

— Я хотел бы поговорить с вами о ваших успехах. — Он сложил пальцы домиком и постучал ими по своему бородатому подбородку. — Как думаете, каковы они?

«Я едва справляюсь».

— Всё хорошо.

Профессор глубоко вздохнул.

— А вот я так не думаю, Кэт. Ваши швейные навыки великолепны, но проекты… они не дотягивают до стандартов.

Моё сердце ухнуло вниз. Он словно высказал все неприятные мысли, засевшие глубоко в моей голове с момента приезда в Нью-Йорк. И, кажется, я почувствовала облегчение от того, что кто-то наконец озвучил мои подозрения.

— Вы можете рассмотреть перевод на программу по продажам в сфере моды, — предложил профессор тоном, который должен был походить на любезный. И уставился на меня, ожидая моей реакции, но я была слишком ошеломлена и опустошена, чтобы что-то ответить. — Если желаете, можете подождать до конца семестра, а потом перевестись. Думаю, продажи в моде будут вам интересны. Вы будете изучать делопроизводство, а после окончания сможете устроиться на работу координатором в отдел моды или стилистом в магазин или бутик. И даже сможете привнести в свою работу своё уникальное чувство… стиля.