- Думай, что хочешь, - бросила она. - Я сказала тебе, зачем он приходил. Верить или нет - дело твоё.

Он снова засмеялся.

- По-твоему, это забавно?

- Нет, ты забавная. Ты самая херовая лгунья, с которыми я имел дело за всё время службы. - Какое-то время он продолжал смеяться, но, вдруг, замолчал, и в комнате воцарилась мрачная тишина. - Впрочем, ты права, док. Я тебя совсем не знаю. Может, я и любил тебя, но ошибался. Никто не любит лжецов. Особенно тех, кто выгораживает убийцу.

- Никого я не выгораживаю.

- Знаешь, если бы ты сказала мне правду, ну или внесла ясность, я бы тебя уважал. Не нужно меня любить, будь моим другом, будь честна со мной. Я только этого прошу.

Лиза ничего не ответила.

- Ладно, - вздохнул он. - Зайдем с другой стороны. Администратор тот - молодой паренёк. Он очень сознательный и охотно пошел на сотрудничество. Но я заметил, что он что-то скрывал. Поэтому я слегка надавил, и он, в итоге, рассказал мне об ещё одном твоем посетителе.

Лиза только и могла, что ждать развязки.

- Он рассказал, что к тебе приходила очень красивая, очень сексуальная дама. Её звали Черри. Черри Хилл. Есть, что сказать по этому поводу?

- Не много. Да, она приходила и сказала, чтобы я прекратила искать Эдди. Это правда. Потом она просто ушла.

- Не верю я тебе, доктор. Не знаю, во что ты там въебалась, но я это выясню. Обещаю. Черри Хилл - психопатка. Как и Эдди Зеро. У них есть что-то общее. Сомс сказал, что мне нужно начать с неё. И ты знаешь, что у них общего. Прояви благоразумие, расскажи.

- Не знаю.

Он тряхнул головой.

- Ну, конечно, не знаешь. Твоё имя постоянно всплывает в этом деле, док. Ты работала в дурдоме с Эдди, а потом на зоне с Черри. И тут, вдруг, они оба приходят к тебе в гости. Я, может, и тупой коп, но, мне кажется, ты скрываешь от меня какой-то очень большой секрет.

Лиза открыла, было, рот, но, тут же, снова закрыла.

- Тебе пиздец, док. Реальный пиздец.

- Да ну?

- Стоит мне только рассказать начальству обо всём этом, как тебе тут же предъявят обвинение в соучастии в нескольких убийствах. До кучи, тебе впаяют обвинение в подстрекательстве и укрывательстве преступника. И как только я им всё расскажу, за тобой начнут следить. Твоя жизнь перестанет тебе принадлежать.

- А ты расскажешь? - спросила она.

- В своё время. Даю тебе день обдумать своё враньё. Вечером вернусь за правдой. Если не получу её, закрою тебя, и надолго. Можешь потом, сидя в камере, врать, сколько душе угодно. Это понятно?

- Да, - ответила она.

- О, - обернулся он уже в дверях. - И из города не уезжай. В твоих интересах остаться.

- Меня в чём-то уже обвиняют? - с нескрываемым сарказмом поинтересовалась она.

- Пока, нет. Но всё может измениться в одно мгновение. - Он ушел, она слышала, как хлопнула дверь. Её ложь и уловки сыграли с ней злую шутку. Видимо, она это заслужила. Времени на планирование и раздумья уже не осталось. Нужно что-то делать. Она достала книжку Зеро и принялась читать, надеясь, что на неё снизойдет вдохновение.

Хроники общества храмовников - 10

Стэдлер бесцельно разгуливал по улицам.

Добрый человек помыл его, дал одежду и отправил в большой мир. Город был очень красив. Он блистал огнями, гремел музыкой, повсюду было много-много разных лиц. Многие хотели помочь ему, но он не позволял этого. Ему не нужна была помощь. Не сегодня. Не в этом, прекрасном шумном городе. Ему тут нравилось. Он даже подумал посетить каждую улицу, разведать каждый уголок, но не стал.

Он не знал, кто он.

Не знал, где он.

Не знал, даже, что он.

Но добрый человек сказал не беспокоиться. Скоро он узнает. Когда всё встанет на свои места, он всё вспомнит. Добрый человек сказал, что вложил в его голову особое слово и, когда он услышит его, то воспоминания сами вернутся к нему.

Но кому до этого было дело?

Гулять по городу было так хорошо.

Так много всего интересного.

Как-то он шел по улице и заметил, что за ним ехала машина. Он остановился и улыбнулся. Из машины вышел человек. Он был большой и сильный и носил красивую форму синего цвета. Только, он не улыбался. У него на куртке был кусок металла. Блестящий и серебристый. Он мигал различными огоньками. На мгновение Стэдлер что-то вспомнил, что-то о блестящих огоньках...

- Как тебя зовут, дружок? - спросил мужчина.

- Я не помню.

На лице человека, по-прежнему, не было ни тени улыбки.

- Зовут тебя как?

- У меня нет имени. Пока...

Человек схватил его и швырнул на машину. Он был очень зол, силен и... жесток. Стэдлер, даже, не знал значения этого слова... "жестокий". Странное слово.

- Знаешь, - сказал мужчина. - Достало уже. Я уже, блядь, 30 лет в рядах и только тем и занимаюсь, что ловлю хиппарей, психов и уродов.

Этот человек был очень плохой. Пинками он расставил ноги Стэдлера в стороны, а руки поставил на капот машины.

- Имя своё назови, - потребовал он.

Стэдлеру захотелось заплакать. Этот человек злился из-за того, что у него должно было быть имя, но почему-то не было. Неужели, людям так важны имена?

- Урод ебаный, - сказал мужчина и принялся обыскивать одежду Стэдлера. Вскоре, он что-то нашел.

- Твой бумажник или украл у кого?

- Я... я не знаю.

Мужчина сплюнул на тротуар.

- Чёрт, - процедил он. - Поглядим. - Одной рукой он осматривал бумажник, а другую держал на плече Стэдлера.

- Не знаю я своего имени. Не знаю, - раз за разом повторял Стэдлер, из глаз его текли слёзы.

Мужчина пихнул его на машину и вложил бумажник обратно в карман.

- Ну, я выяснил, кто ты, браток. Ты, похоже, обдолбался в хлам, тебя нужно привести в чувство. Знаю я тут одно местечко, неподалеку.

- Кто я? Кто же я?! - воскликнул Стэдлер.

Мужчина знал, кто он, но не сказал. Я хочу знать, кто я, подумал Стэдлер. Мне нужно знать. Если бы он сказал особое слово, всё было бы в порядке.

- Скажите же, - обернулся он к мужчине. - Пожалуйста, скажите, кто я.

Тот вздохнул и Стэдлер услышал только одно слово:

- Фенн.

Теперь он вспомнил.

Откровения Доктора Кровь-и-Кости - 5

Я знаю, что такое ад.

Потому что адом был этот город.

Я помню каждый его грязный вонючий уголок. А ещё я знаю о боли, смерти и тьме. Как город смотрел своим огромным слепым глазом на ежедневно творимые на его улицах зверства, так смотрел и я. Я помню юных девушек, умолявших сохранить им жизнь. Они просили меня о пощаде, но обретали лишь горе. В Землях у города не было названия. Он был лишь одним из множества отражений моего или какого-то чужого мира. Он был настолько уродлив, что не мог существовать в нормальной реальности, поэтому оказался здесь. Я слышал, как его именовали Безымянным или Запретным Городом, но у него было истинное название. Сохранилась его история. Несмотря, даже, на то, что некоторые считали, будто, его никогда не существовало. Судя по архитектуре, могу предположить, что когда-то он находился в центральной Европе четыреста или пятьсот лет назад. Но, что за катастрофа перенесла его сюда, я так и не понял.

Это и неважно.

Город был здесь и он стал моим домом. Мы понимали друг друга. Мы оба страдали от черных злых душ и развращенной морали. Мы были сплетены воедино, в некоем своеобразном танце тьмы, словно паразит и носитель, словно любовники в вихре агонии и бесчеловечности. Я убивал невинных ради забавы, дабы скрасить вечную скуку и город заметил меня. Я так и не понял, откуда брались невинные. Время от времени, они оказывались здесь, дабы подпитывать горящее пламя Земель. Я решил, что этим объяснялись пропавшие без вести в моем мире, или исчезновение целых народов.

В Землях меня знали, как Доктора Бритву. Вероятно, другие мои звания трудно адекватно передать. Своё прозвище я получил из-за своего орудия: опасной бритвы, отлично подходящей, чтобы резать глотки. Происхождение слова "доктор" так и осталось для меня невыясненным. Мне это нравилось. Когда меня спрашивали, я говорил, что я патологоанатом. И это было не так уж далеко от истины.