Пару минут на приличной скорости мчали по дороге среди холмов и полей, потом, по приказу Наставника – Емеля повернул танк в сторону прогалины с торчащими в человеческий рост и более кустами, полноценными островками густой, непролазной растительности и приглушив мотор, осторожно остановился за данным хлипким укрытием, скорее от взглядов чем снарядов.

--Что случилось? - шёпотом спросил Дмитриев Наставника, крутя головой и опасливо ожидая какого обстрела по неподвижной цели со стороны танка врага, что они могли не заметить.

--Выждем немного... - ответил Ольгерд, куда то всматриваясь впереди их махины. - У “Толстяков” на дуэль заявлена восьмибашенная старая рухлядь, с невероятно высоким силуэтом и весьма приличной по толщине бронёй, хотя и старыми орудиями. Хочу с ними действовать так: быстрые проезды от укрытия к укрытию и выглядывание в стиле “наша дура выше всех!” Думаю мы их точно заметим ранее чем они нас. Далее маневровка парфянских кавалеристов стрелков с выстрелом степняка – кружим и на ходу стреляем. Нам опасны лишь два орудия у них: переднее основное, что закреплено в самом корпусе и не может разворачиваться, для этого поворот нужно делать всем корпусом и заднее, в отдельной башне что поворачивает лишь на стодвадцать градусов. Для обороны баз дирижаблей, от каких пехов или слабых танкеток – точно танк неплохой, но против нас... Вижу!!!

Последнее слово Ольгерд проорал всему своему экипажу и толкнув, несильно, Емелю ногой в спину, стал тому давать указания куда ехать и какой манёвр у холма с плоской площадкой на вершине выполнить.

Как Дмитриев ни старался, но вражеская техника ему, с его обзорной щели, была видна крайне плохо и размывчато: странные башни и башенки на огромном корпусе красно-жёлтого раскраса. Всё это возвышается над чахлыми деревьями и кустами, высотой с сами деревья. Периодически танк появлялся и пропадал среди растительности локации где происходила дуэль.

Также было видно что танк поднимает кучу пыли после себя и не столько едет, сколько тащится – скорее всего махина была очень живуча но совершенно не обладала скоростью и маневренностью, просто опасная, крепенькая такая, цель с парой жал. Но не более того.

Танк “Грозы” стоял с работающим мотором пока противник почти не объехал их по параллельной дороге в трёхстах метрах слева, потом Наставник приказал Ингвару развернуть быстро башню в сторону проезжавшей техники врага и буквально через полсекунды прозвучал выстрел: привычно всех затрясло в шатающемся танке, загудело в ушах.

Ольгерд молча толкнул ногой в спину Емелю и тот, выжимая чуть не максимум – рванул вперёд, а потом, доехав до развилки у полей, сделал резкий поворот и они выехали на дорогу по которой недавно проехал восьмибашенный стальной монстр “Толстяков”.

Ингвар видел что снаряд, выпущенный Ольгердом из единственного орудия “крокодила” - угодил точно в заднюю сферу восьмибашенника и там произошёл какой взрыв.

Была ли пробита броня и танк противника взорвался, от первого же выстрела или снаряд отрикошетил и взрыв произошёл рядом, но не внутри танка, из-за рывка Емели и начавшейся при этом дикой болтанки внутри их “коробки”, он не понял.

Выскочили на дорогу с плетущимся метрах в четырёхсот впереди по ней противником: над вражеской техникой вился дым, но восьмибашенник продолжал своё движение, довольно часто гремело основное орудие и “тявкали” пушки и гаубицы малых калибров.

--Они потеряли заднюю мощную пушку в башне! - рассмеялся Наставник, подбадривая свой экипаж. - Просто отлично! Оставшееся переднее орудие на нас станут наводить поворотом всего танка, а это... Это дико сложно! Прочие пушки нам практически не страшны. Да и по дыму в корпусе мы их легко распознаем издали, если захотят нам устроить засаду... Хотя, что я несу?! С таким силуэтом в засаду не станешь – издали все видят! Преследуем и добиваем!

Тоха давно перезарядил орудие “крокодила” и сейчас все в танке находились в каком охотничьем ожидании добычи: потирали руки или топтались на месте, напевали какую попсовую хрень, как Емеля, постукивали пальцами по стенкам как Ольгерд, грызли рукоятки приборов как Тоха.

Ингвар постоянно выглядывал в свою смотровую щель оценивая обстановку на поле боя, что была ему крайне хреново видна, барабанил пальцами или бил кулаком по броньке корпуса и башни, чуть не пританцовывал на месте от нетерпения.

--Емеля – стой! - заорал Ольгерд.

Танк с рывком остановился как вкопанный: из-за рывка при торможении Ингвар чуть лбом в шлеме-защите не “поцеловался” с башенной бронёй. Тут же прозвучал второй выстрел и танк “Грозы” качнуло пару раз в стороны.

--Преследуем!!! - орал Емеле командир кумпании, снова толкая того ногой в спину. - Готовься свалить куда в сторону, вне дороги! Если они поймут где мы и развернутся кругом, нам придётся бежать от их основного орудия!

Пришлось бежать. Но не сразу: второй выстрел Грозы снова был точным и произвёл к остановке техники “Толстяков”, потом быстро был произведён и третий, вдогонку и пока противник находился в шоке – однако уже три точных попадания в заднюю сферу восьмибашенника, несмотря на мощь орудия “крокодила” и то что снаряды шли примерно в одну точку, долбя как долотом, по слабой, поддавшейся броне – к уничтожению вражеской “коробки” это не приводило.

Огромный красно-жёлтый танк был на редкость живуч и хотя и чадил уже вовсю чёрным и белёсым дымами, всё же не взрывался и был готов к сопротивлению.

После очередного выстрела, когда Тоха яростно ругаясь себе под нос перезаряжал орудие, командиры восьмибашенника наконец поняли откуда по ним ведут огонь на дуэли и быстро провели полный разворот кругом своей массивной махиной, что им удалось без всяких проблем.

--Валим! - орал Емеле Наставник. - Резко влево и за холмы! Они чадят как угольный паровоз, мы их всегда будем видеть – сейчас главное уйти от их основного орудия спереди.

Рывок “крокодила”. Провал в какие траншеи или ровные длинные ямы и выкарабкивание из них. Хлопок выстрела, жужжание и свист пролетающего мимо снаряда из основной пушки восьмибашенника, взрыв у ближайшего холма и земля, поднявшаяся в несколькисекундное облако и слегка запорошившая “коробку” Грозы.

Следующие четверть часа были эмоционально-адреналиновые, хотя и несколько однообразны, такой вот парадокс: танк Грозы носился по всей локации поединка и старался выйти сзади восьмибашенного танка Толстяков, шмалил на скорости снаряды и немедленно уходил в сторону, при малейшей попытке красно-жёлтого танка развернуть основное орудие в его сторону.

Снаряды, выпущенные во время движения – чаще всего либо пролетали мимо, либо рикошетили из-за касательного попадания по толстой броньке “коробки” Толстяков.

При всём уважении к Ольгерду, Ингвар вынужден был признать что командир танка тот был довольно средним и явно не очень умело стрелял во время движения.

--Зато командир кумпании отличный... - думал про себя, не без сомнения, Ингвар, постоянно осматривая свой фланг обзора и отчитываясь перед Наставником что видит.

Восьмибашенник Толстяков засыпал их, вдогонку, выстрелами из малых калибров и гаубиц, периодически попросту расстреливая подозрительные кусты или границы холмов, скорее с испуга или для перестраховки.

Когда Толстяки выехали с дороги в поле и попытались сменить наконец траекторию движения, чего прежде не было за весь бой – Наставник приказал срочно идти им на сближение но за холмами.

--Выезжаем и я стреляю! - орал командир мехводу Емеле. - Ты тут же, сразу после выстрела, без приказа – срываешься и петляешь за низкие холмы, три штуки рядком, что возле разломленного надвое огромного бука, понял меня?!

--Так точно! - бодро гаркнул прапор и показал большой палец.

--Наперерез!

Дмитриев не понял манёвра что предложил командир танка и сейчас, с внутренним напряжением и холодком, что начинал захватывать тело, ожидал развязки: то ли успеха, то ли самоубийственной атаки и сжигания их собственной “коробки” из-за ошибок Ольгерда - точным выстрелом мощнейшего переднего орудия танка Толстяков.