Саша ушла самой последней. Конечно же. Я увидела, как открылась входная дверь и она вышла. Одна. Хейми нигде не было видно. По какой-то причине это дало мне облегчение и удовлетворение. Он не проводил ее до двери. Это должно быть означает, что он не подчиняется ее каждому слову и взгляду. По крайней мере, это я говорила себе, что это значит.

Я посмотрела, как он садится в свой ярко-красный маленький кабриолет и отъезжает от тротуара. Я еле сдержалась, чтобы что-нибудь не выкрикнуть. Эх! Я не любила женщин водителей.

Я смотрела, как задние ее фары исчезают за холмом и только потом, я вышла из своей машины. Я встала и выпрямила свою юбку, и, сделав глубокий вдох, я перешла через улицу. Когда я приблизилась к бордюру, то увидела, как Хейми подошел к двери. Я предположила, что он закрывался на ночь.

Я остановилась, когда он посмотрел на меня, наши глаза встретились через стеклянную дверь. Его рука замерла в воздухе, паря над замком. Он не шевелился в течение нескольких секунд. Это заставило меня задуматься, что он хочет поговорить со мной или просто игнорирует меня. Когда он направил свою руку к замку, я знала, что он решил. Наклонившись вперед, он открыл дверь и ждал меня, чтобы я вошла. Так я и сделала. Ни один из нас не сказал ни слова, пока он закрывал и запирал за мной дверь.

Не зная, какое противостояние ждет нас впереди, но я стояла, а подбородок и грудь были впереди, и ждала его, чтобы сказать ему все, что ему надо. Но он молчал. Вместо этого, он обошел стойку и направился к двери, которая вела в заднюю комнату.

Я подождала несколько секунд, прежде чем пойти за ним и обнаружив его, сидящим в кресле для татуировок. Он, без сомнения, удлинял и расширял стол, чтобы почистить его.

Хейми наклонился вперед, его пальцы были сжаты в кулаки и водили по обитой винилом поверхности. Хотя его голова была опущена, мне не нужно было видеть его лицо, чтобы знать, что он злится из-за чего-то. Я смогла увидеть это в каждой жесткой линии его тела.

Я медленно приблизилась, а пятки на моих сандалях издавали мягкий щелчок о плитку. Я почувствовала на своих голых руках и ногах прохладный воздух, и задрожала, когда остановилась в нескольких футах от него.

— О чем ты хотел поговорить со мной, Хейми?

Он не двигался и не говорил. Я увидела, как появляются вены вдоль его предплечья, а трицепсы сбиваются в кучу. У меня были сомнения по поводу прихода сюда. Теперь, я думала, что должна выслушивать свой желудок.

— Если ты не хочешь со мной говорить, тогда я пошла.

Я начала двигаться назад, когда он посмотрел на меня, прищуривая на мне свой сердитый взгляд.

— Не смей, — прорычал он. Он быстро поднялся из кресла и сделал два больших шага, подходя ближе ко мне. Прямо ко мне, его грудь находилась в дюйме от моей груди. — Ты собираешься рассказать мне, какого черта, ты сделала этот трюк?

— Какой трюк? — опешив, спросила я.

— Сняла одежду, и лежала нагишом, на столе, перед кучей слюнявых идиотов.

— Это был не трюк. Я делала это для школы. Я получила...

— Черт подери! Ты сделала это, чтобы вернуться ко мне. — Его зубы были так сильно сжаты, что я почти услышала, как они скрежещут.

— Вернуться к тебе? Для чего? Это же смешно.

— Ты хотела показать мне, чего я не смогу иметь, что я упускаю? Ну, разумеется, ты показала мне это.

— Хейми, это не имеет никакого смысла. О чем ты сейчас говоришь?

— Я сделал все, что в моих силах, чтобы подальше держаться от тебя. Чтобы сохранить этот профессионализм. Чтобы держать руки подальше от тебя. А затем ты пошла и сделала это.

Я увидела, как краснею.

— Ты эгоистичная сволочь! Это не имело никакого отношения к тебе. Это все имело отношение ко мне. Я не раздевалась и не показывала свое тело всем в этой комнате только для того, чтобы устроить для тебя спектакль. Я сделала это, чтобы доказать себе, что я могу. Это то, что я хотела!

— И тебе понравилось? Зная, что все взгляды были устремлены на тебя? Что все люди, находящиеся здесь, мужчины и женщины, были готовы перегрызть человеку глотку, лишь бы немного попробовать тебя на вкус?

— Это безумно! Никто в этой комнате так на меня не смотрел.

— Ох, вот в этом ты как раз ошибаешься, — он яростно зашипел. — Ты даже себе не представляешь, как ты выглядела. С волосами и с несколькими локонами, спадающими с твоих плеч. — Протянув руку, Хейми пропустил несколько прядей через свои пальцы. — Твои губы, такие красные и привлекательные. — Его глаза приподнялись к моему рту. У меня возникло внезапное желание облизнуть свои губы. — И твоя грудь, такая твердая и круглая. О, Боже! — застонал он. — Я никогда в своей жизни не хотел кого-то так сильно потрогать. Ни одного человека. Когда-либо. Мой язык покалывал, даже, если я просто размышлял о том, как буду сосать один из этих маленьких сосков. И когда ты посмотрела на меня, я смог увидеть это в твоих глазах. Ты хотела того же самого. Ты хотела, чтобы я прикоснулся к тебе. — Его голос был низким и хриплым, гипнотизирующим. Он лип к моей коже, как патока. — Скажи мне, ведь ты хотела, чтобы я прикоснулся к тебе.

Он создал вокруг меня сеть желаний, его слова были, словно нити из сильнейшего шелка, которые держали меня в плену. Я попалась в их ловушку, и останусь в ней, пока он не отпустит меня или не сделает своей.

Прежде, чем я смогла подумать об этом, я ответила честно.

— Да. Я едва могла дышать, когда ты смотрел на меня, — призналась я, затаив дыхание.

— Я знаю, что буду завтра ненавидеть себя, но я хочу попробовать тебя, Слоун. Я не могу отказать себе еще хоть на одну минуту. Позволь мне показать тебе, о чем я думал, когда увидел тебя лежащей там. Позволь мне показать, что чувствует человек, когда он больше не может сопротивляться. — Его слова потерялись, когда его лицо оказалось около моего. Я почувствовала его дыхание, теплое и влажное, на своих губах. — Позволь мне показать тебе, какого это, когда твое желание сбывается.

И затем его губы коснулись моих губ. С первого прикосновения, я почувствовала, что он хочет поглотить меня. Они были твердыми и настойчивыми. Его язык был требовательным, когда он лизал мне рот, пытаясь проскользнуть вовнутрь. Я одобрила это. Я одобрила его.

Мы сплелись языками, и я хотела узнать какой он на вкус. Это даже лучше было, чем я предполагала.

Он втянул мою нижнюю губу к себе в рот и нежно сосал ее, пока его пальцы искали бретельки моего сарафана и скользили под ним. Он провел руками по моим рукам, опуская за собой бретельки, снимая платье с моего тела. Я почувствовала, как прохладный воздух ударил мне в живот, когда оно оказалось на полу.

Его губы были еще на мне, когда Хейми скользнул руками по моей спине. Когда он достиг моего бедра, я почувствовала, как он застонал мне в рот. Он откинул голову назад.

— Что случилось? — спросила я, тяжело дыша и смотря в его красивое лицо.

— Ты не надевала что-нибудь еще?

Я пожала плечами.

— А какой смысл?

Как будто моя простенькая одежда каким-то образом еще больше разжигала страсть, Хейми зарычал, когда захватил мои губы, приподнял и развернул меня, чтобы усадить на стол для татуировок.

Не отрываясь от моих губ, я услышала жужжание небольшого мотора, когда Хейми посадил меня на стол. Когда это остановилось, он с легкостью скользнул бедрами между моих ног. Идеальный рост, идеальная позиция.

Он говорил рядом с моими губами, а его руки ласкали мою талию и руки.

— Каждую секунду, которую я потратил на красоту этой кожи, я хотел прикоснуться к ней губами.

Хейми осыпал меня дорожкой поцелуев от моего рта и вниз к моей шее, прижимая меня назад, когда он доходил до моего плеча. Я держала себя за счет ладоней, расправленных на столе позади меня.

— С каждой бабочкой, которую я создавал, я все ближе и ближе подходил к этому, — сказал он, нежно обхватив мою грудь, — и я думал про себя, почему я не могу сделать это еще раз. И не более, иначе я взорвался бы. — Хейми приложил ладони к моим соскам. Они болезненно покалывали, моя грудь отяжелела от нужды. — Я не знаю, сколько раз мечтал положить их в свой рот, — сказал он, и его губы пробирались к самой вершине. — Чувствую, как ты дрожишь, когда я так делаю.