— О, кстати, меня не будет здесь завтра. У меня есть дела в школе.

Хейми нахмурил свой лоб.

— Школьные дела? В пятницу вечером?

— Да, это на добровольной основе. Дополнительное доверие.

Когда, Пол говорил, все становилось только хуже.

— Не ты ли спрашивала про обнаженное рисование в анатомии, не так ли?

— Ох, да. Один раз.

— Я подписался на это, — сказал он счастливо. — Я веду вечерние занятия и мне дали десять мест. Я подписался. — Он посмотрел на Хейми и улыбнулся. — Я имею в виду, конечно, я подписал. Мы будем рисовать обнаженных цыплят. Кто-нибудь хотел бы потратить вечер пятницы на это?

Я нервно засмеялась, чувствуя, как кровь приливала к щекам.

— Ты хочешь поехать вместе? — предложил он.

— Нет, я, э-э-э, должна быть там раньше.

— Раньше? Для чего?

Я ничего не сказала, мое лицо пылало, во время разговора. Мало того, что мне придется раздеться перед коллегой, так теперь и Хейми будет знать об этом.

Убейте меня сейчас же!

— О, черт, — прошептал Пол. — Ты... ты же не... ты позируешь?

Хейми вошел в комнату, уловив мой взгляд. Когда я посмотрела на него, он наблюдал за мной, ожидая ответа. На его лице было то выражение, которое пробуждает бесстыдную сторону меня, сторону, которую я знала только мельком.

— Собственно говоря, да. В этом есть какая-то проблема? — обратилась я с вопросом к Полу.

— Ты смеешься надо мной? Нет, черт подери, в этом нет никакой проблемы.

Я покраснела от его комментария и оценила заблестевший свет в его глазах. Он не смог выбрать другое время, чтобы прийти. Может быть, Сара была права. Может, мне надо уже повысить свою самооценку.

— Ты не можешь быть такой серьезной, — сказал Хейми, наконец-то он что-то сказал. Его тон и сомнения раздражали меня.

— Конечно, я серьезно. Почему бы и не попробовать?

— Ты просто собираешься... раздеться? Перед совершенно незнакомыми людьми? И сидеть неподвижно, пока они изображают тебя?

— Да. Довольно много, — ответила я смело. — Может быть, я смогу привлечь несколько людей в бизнес. Я имею в виду, что я буду новой моделью для показа.

Хейми выглядел взбешенным, и я понятия не имела почему. Но в данный момент меня это не волновало. Это было хорошо. Очень хорошо.

— Я обязательно буду очень пристально смотреть, — сказал Пол, показывая дразнящую улыбку.

— Я уверен в этом, — ответил Хейми, закусывая губу. — Тебе было бы стыдно, если бы я присутствовал завтра вечером, не так ли?

Улыбка Пола исчезла.

— Что... ты серьезно?

— Нет, он не серьезно, — вмешалась я, прежде чем Хейми смог заговорить. — Сейчас у него здесь есть дополнительные руки. Саша — профессионал. Я уверена, она сможет подменить. — Я повернулась, чтобы посмотреть на Хейми. В моих глазах был вызов. — Правильно, Хейми?

Он ничего не сказал. Я удерживала его взгляд, чувствуя себя смелее, чем когда-либо. Я не буду играть незначительную роль, как Саша. С тех пор как она появилась, я не чувствую себя незначительной.

Я заметила, как голова Пола двигалась из стороны в сторону, смотря то на меня, то на Хейми. Интересно, а он чувствует напряжение.

— Я вернусь в субботу вечером, — сказала я Хейми, быстро оставляя его, и повернулась к Полу. — А с тобой мы увидимся завтра вечером.

С этими словами я развернулась и ушла, позволив бросить через плечо, когда была у двери, «Спокойной ночи, мальчики».

Я улыбалась всю дорогу до машины.

Моя храбрость продлилась до вечера пятницы, когда я сидела без одежды, кроме халата, на стуле в маленькой комнате, будучи загримированной студенткой местной школы косметологии. Она зафиксировала прическу и сделала макияж под строгим наблюдением моего учителя. Миссис Шулер сказала девушке, как мне надо выглядеть, и я с легкостью представила себе свое образ. И конечный результат, был близок к тому, что я представляла себе. Мой учитель оказался довольным, в конце концов.

Мои черные волосы были собраны на макушке и закреплены шпильками в виде белых цветов. Несколько прядей свободно свисали над моим плечом. Макияж вокруг глаз был дымчатый, но кожа осталось бледной, чтобы подчеркнуть мои рубиновые губы. Идея в том, что я буду выглядеть невинной — изящные локоны, словно ребенок, который обожает белые цветы — а также сексуальной — красные губы и дымчатые глаза — дихотомия^[12], это то, что художники должны будут показать в своих эскизах. Я буду полностью обнаженной, откинувшись на один локоть, второй рукой буду держать ярко-зеленое яблоко на уровне горла, голова будет наклонена назад, а колено согнуто.

В некотором смысле, я была взволнована этим. Мне хотелось увидеть, как получаются рисунки. Я всегда была очарована тем, как по-разному люди могут изобразить один и тот же образ, и как они приносят жизнь своему искусству. Это заставило меня огорчиться, ведь я могла бы быть среди развивающихся художников, а не на столе, позируя им. Но сегодня здесь мое место. Может быть, в следующий раз, когда надо будет быть представленной перед классом, то я буду в достаточно здравом уме, чтобы подписаться на это, вместо этого моя голова забита мыслями о заднице одного парня, но я не стану даже мечтать о вышеизложенной ночи в его салоне, чтобы сделать что-то связанное со школой.

Я вздохнула. Те дни закончились. Моя голова уже не забита Хейми. Времена изменились. Я смотрела только в настоящее. Но, по крайней мере, мне удалось восстановить немного своего достоинства, благодаря Саре. Я никогда не смогу сказать ей об этом, конечно же. В противном случае, я никогда не услышу конец. Независимо от того, какие безумные планы она придумывает, она всегда надеется, что я буду вместе с ней, потому, что один раз она оказалась права.

Я улыбнулась и пожала плечами, подумав о своей подруге. Она бы гордилась мной, если бы могла видеть меня сейчас. Хотя я была рада, что она не могла. Достаточно и того, что я должна была смотреть в глаза Пола в студии после этого.

— Время пришло, — сказала моя преподавательница Анита Шулер, высовывая голову из-за двери.

Я сделала глубокий вдох, собрала каждую крупицу храбрости, которую могла найти, и с высоко поднятой головой вышла через дверь позади нее. Это все закончится через два часа. Всего лишь два часа. Я могу делать все что угодно в течение двух часов.

Правильно?

Правильно.

Миссис Шулер остановилась около двери в комнату, наполненную совершенно незнакомыми людьми, которые будут любоваться мной в течение нескольких секунд.

— Жди здесь.

Стекло в центре деревянной двери было занавешено. Я так думаю, чтобы люди, случайно проходящие мимо, не увидели меня голой. Слава Богу за это!

Я услышала, как она обратилась к студентам. Она напомнила им цель сегодняшнего занятия, как она и ожидала, каждый хотел работать. Я была рада, что она повторяла все снова и снова, следовательно, оберегая меня от любых унизительных реакций.

Когда она закончила, я ждала, неуверенная в том, должна ли я выйти сейчас или....

Но дверь снова открылась и оттуда выглянула миссис Шулер. Она держала ее достаточно долго, чтобы подбодрить меня.

— Иди туда с высоко поднятой головой. Не смотри вокруг. Представь, что ты единственная в комнате. Если необходимо, то проигрывай у себя в голове любимую песню снова и снова, пока все не закончится.

— Спасибо, миссис Шулер. Это так заметно, что я нервничаю?

— Нет, но я тоже делала это однажды в колледже. Я помню, каково это было. Поверь мне, — сказала она с доброй улыбкой, — когда все закончится, ты будешь рада, что сделала это.

— А до тех пор?

Она подмигнула мне.

— Просто продолжай думать о той песне.

Нервно, но я вернула ей улыбку. Я позволила упасть ей с лица, когда она открыла дверь. Я следовала за ней до конца, держа голову на уровне ее лопаток. Она подвела меня прямо к столу и стояла передо мной, пока я развязывала халат, и позволила ему упасть с моих рук на пол.