Глава V План восстания

Восстание предполагалось начать на Тендре[15].

Севастополь — крупная военная крепость. Огонь её береговых батарей способен уничтожить сильнейшие военные корабли. Севастопольские же береговые батареи находились в руках сухопутных войск, которые не были в такой степени охвачены революционной пропагандой, как моряки. В случае их сопротивления восставшие корабли оказались бы запертыми в крепости и лишились бы своего основного военного преимущества — подвижности. На Тендре, кроме того, не было сухопутных военных частей. Поэтому правительству не на кого было бы опереться в первые, решающие часы восстания.

Разработав план восстания, «Централка» решила поставить его на обсуждение социал-демократических кружков всех кораблей.

Собрание состоялось в горах за Малаховым курганом 10 июня 1905 года под охраной патрулей, расставленных по всему пути следования матросов.

По плану «Централки», в заранее установленный час на одном или нескольких кораблях матросы арестуют офицеров и выстрелом из орудия дадут знать остальным кораблям о начале восстания. Представители кораблей должны были заранее подготовить караулы из надёжных матросов и занять с их помощью командирские рубки и батарейные палубы. Особые караулы должны были стать на охрану пороховых камер, спасательных клапанов и клапанов затопления, чтобы помешать офицерам взорвать или затопить корабли во время восстания.

Начать, по мысли «Централки», должна была «Красная Катя» — так называли матросы броненосец «Екатерина II».

Это был один из самых старых броненосцев Черноморского флота. Особенно серьёзного боевого значения он не представлял. Но на «Красной Кате» была самая сильная партийная организация. Основателем революционного комитета на броненосце «Екатерина II» был матрос большевик Александр Петров. Начальство подозревало в нём «бунтовщика», поэтому он был переведён на военно-учебное судно «Прут». Это произошло за две недели до восстания.

С надеждой думали о «Красной Кате» и со страхом озирались на «Потёмкина». «Потёмкин» был новый броненосец. Его спустили на воду только в 1904 году. Он вошёл в строй эскадры в 1905 году. Команда его была недавно сформирована. Матросская «Централка» ещё не успела завести там прочных связей. На «Потёмкине» не имелось даже оформленной революционной организации. Большевиков было мало. Ни Вакуленчук, ни Денисенко не могли поручиться за команду своего корабля. Между тем от её поведения зависел успех восстания: «Потёмкин» являлся самым сильным броненосцем Черноморского флота.

Если бы «Красная Катя» и «Потёмкин» соединились в момент восстания, они могли бы создать мощный кулак революции.

Случилось иначе.

Каждый корабль мечтал начать первым. Ростиславцы уверяли, что у них хватит решимости сделать это.

— Только «Ростислав» и «Три Святителя» по силе своего огня смогут противостоять «Потёмкину», — уверяли представители броненосца «Три Святителя». — Им вдвоём и надо начинать.

Поднялись горячие споры. Согласились на том, что «Централка» совместно с Севастопольским комитетом сама решит, кому начинать и начинать ли одному кораблю или нескольким.

Внезапно возникли новые разногласия. Несколько матросов предложили начать дело забастовкой с требованиями улучшения пищи и быта матросов.

Представители Севастопольского комитета энергично поддержали их.

Вакуленчук горячо возражал:

— Не за матросов, за народ стоим, власть воевать идём.

Петрова на собрании не было: «Прут» ушёл в плавание. На крейсере «Очаков» совершенно неожиданно объявили в это утро об ожидаемом прибытии флагмана[16]. Поэтому члены «Централки» очаковцы Гладков, Волошинов, Антоненко не получили отпусков. Присутствовавшие на собрании Денисенко, Резниченко и Денига отстаивали вместе с Вакуленчуком план «Централки». Но мысль о забастовке соблазняла многих представителей. Лозунг массового протеста по поводу плохой пищи и жестокого обращения был очень популярен среди матросов. Многим казалось, что таким образом легче будет увлечь на восстание «несознательных». Поэтому, несмотря на все усилия Вакуленчука и его товарищей, и этот вопрос не был решён на собрании. Его решила жизнь.

11 июня в Севастополь прибыл из Петербурга полковник морской артиллерии Шульц для испытания новых орудий броненосца «Князь Потёмкин-Таврический». Эскадра не была ещё оснащена для плавания, и адмирал Чухнин приказал командиру «Потёмкина» 12 июня выйти на Тендру, не дожидаясь остальной эскадры.

В ночь с 10 на 11 июня произошло другое событие: группа матросов «Потёмкина» прислала в «Централку» запрос от имени команды броненосца:

«Мы слыхали, — писали потёмкинцы, — что вся эскадра должна восстать за народ, и спрашиваем, не будет ли какой беды народу, если мы первые восстанем против тиранов?»

«Централка» решила, что восстание начнёт «Потёмкин», но просила до прибытия всей эскадры на Тендру не предпринимать никаких шагов. Матросы «Потёмкина» Вакуленчук и Денисенко взялись подготовить команду.