— Ты везде такая мягкая, моя Кайра, — бормочу я и наклоняюсь, чтобы взять в рот напряженный сосок.

Она издает стон и ее бедра взбрыкивают, и, цепляясь за меня, ее руки обнимают меня за шею.

Я облизываю и сосу ее сосок, терзая его шершавым кончиком моего языка. Ее слабые крики подсказывают мне, что ей это нравится, даже очень, и я ощущаю, как на мое бедро просачивается влажность, что у нее между ног. Моя другая рука движется к ее влагалищу, чтобы окунуться в ее сладкий мед. Она разгорячилась и промокла под темными завитками между ее ног, ее складочки налиты соком и дожидаются моего языка. У меня слюнки текут от одной только мысли об этом.

И тут я вспоминаю, что она принесла с собой подарок в знак ухаживания, который я для нее сделал. Она хочет его опробовать? Я никогда ни о чем таком не слышал, но люди изобретательны, и я с нетерпением жду возможности поучаствовать. Я сделал его таким же большим, как мой член, и хотя я ничего не хочу так сильно, как погрузить себя между ее ног, меня прямо таки распирает от желания узнать, как она отреагирует, если я опробую на ней этот подарок.

Мои пальцы скользят между ее скользкими складочками. Она горячая и влажная, а, когда я поглаживаю ее, она двигает бедрами, побуждая меня толкнуться внутрь нее. Короткий стон срывается с ее губ, когда я облизываю ее сосок, и это все решает. Я хочу еще больше ее стонов, ее криков, слышать, как она издает воплями мое имя. Хочу возбудить в ней такое неистовство, чтобы она повела себя, как дикарка.

Я протягиваю руку назад к полке и беру мой подарок в знак ухаживания и держу его прямо перед ней.

Кайра резко вдыхает, и ее взгляд тут же направляется мне в лицо.

— Отличная копия, правда? — я восхищен своей резьбой, вплоть до прослеживающих вдоль ствола вен. — Ты даже не представляешь, сколько часов я провел, разглядывая свой собственный член, чтобы все сделать, как надо.

Она тихонько хихикает.

— И ты сделал это специально для меня?

— Ну, разумеется. Ты — моя женщина, и я очень хотел тебя порадовать.

Сжимая руки вокруг моей шеи, она наклоняется вперед и нежно целует меня в губы.

— Ты всегда меня радуешь, Аехако.

Я скольжу им по всему ее животу.

— А сейчас мне хочется порадовать тебя этим, — заявляю я ей между поцелуями. Я чувствую, как она застывает, и ее дыхание ускоряется, но «нет» она мне не говорит. Поощренный, я скольжу им еще ниже, направляя его головку к ее холмику. — Думаю, так же как и моему члену, нужно убедиться, что он мокрый от твоих соков, прежде чем я введу его в тебя.

Из ее горла вырывается жалобное хныканье, а ее руки вокруг моей шеи напрягаются еще сильнее.

— Раздвинь для меня свои ноги, моя пара, — говорю я ей.

Она снова прикусывает губу, но ноги раздвигает с непринужденностью. Я вижу блеск влаги на ее верхней части бедер и чувствую аромат ее жара. Из-за этого я просто с ума схожу от желания. Из глубин моего горла подступает рык. Потребность обладать ею крайне сильна, но мое любопытство и более, чем будоражащая игрушка — а также мысль о том, чтобы доставить ей удовольствие — то, что движет мною. Я проталкиваю массивную головку игрушки между ее складками, и она прижимается к ее третьему соску.

Кайра издает крик, ее бедра приподнимаются, а руки вокруг моей шеи затягиваются.

— О, Господи!

В воздухе витает ее мускусный аромат даже гуще, чем прежде. Ее тело дрожит.

Я тяну головку искусственного члена сквозь ее влажные складочки, делая его скользким. Каждое его перемещение заставляет Кайру реагировать — влеченная своей потребностью она приподнимается с моих коленей, а ее ногти впиваются мне в плечи. Я проталкиваю головку искусственного члена в нее, и она начинает хныкать. Дальше вглубь я не продвигаюсь, потому что, чтобы сделать куда больше, ей придется сменить позицию, и я хочу, чтобы она попросила об этом. Я хочу выяснить, получает ли она удовольствие так же, как и я. Мой собственный член пульсирует из-за пренебрежения к нему, однако в данный момент все полностью посвящено Кайре и ее нуждам.

В то время, как я не проникаю глубже, ее всхлипы усиливаются, а бедра, поощряя меня, приподнимаются.

— Аехако, — говорит она, задыхаясь, и ее ногти впиваются в мою кожу. — Пожалуйста.

— Ты хочешь большего, моя пара? — я наклоняюсь вниз и целую ее, при этом легонько подталкиваю искусственный член, чтобы напомнить ей о его присутствии.

Она издает слабый, бессловесный звук, после чего кивает головой.

— Ты мне доверяешь?

И вновь она кивает головой. На ее личике выделяются глаза — огромные, зрачки которых расширились от необходимости.

— Тогда ляг на спину для меня, — я вытаскиваю искусственный член, и в то время как она просто смотрит на меня, я облизываю головку, очищая ее от всех следов ее соков. Из моего горла прорывается утробный рык. На вкус она восхитительна, и я хочу прикоснуться к ней своим языком.

Кайра вздрагивает, но потом кивает головой. К моему удивлению, она переворачивается на живот и подталкивает свою попку вверх, слегка раздвигая ноги. Она животом налегает на мое бедро, и я хочу ее поправить… но сдерживаюсь.

Ее попка такая гладкая, нет даже намека на хвост, что нарушило бы эти сладкие изгибы. И я понимаю, что, если я погружу искусственный член в нее, ничто не сможет помешать мне погрузить его полностью. Очарованный этой мыслью, я проталкиваю пальцы между ее бедер, чтобы поласкать ее влагалище, а она стонет, вжимаясь лицом в шкуры.

Кайра мокрая, скользкая и готовая, и я убираю руку и нажимаю головкой искусственного члена на вход в ее влагалище. Ее поощряющие покачивания — красивое зрелище, и я вжимаю его глубже, дюйм за дюймом до тех пор, пока он не оказывается наполовину внутри нее. Она издает стон, когда я начинаю медленно им двигать, толкаясь в нее все глубже с каждым погружением внутрь. Я очарован видом, как искусственный член — мой член — толкается в нее, а мой собственный член вздрагивает, реагируя на это.

— Аехако, — стонет она, а ее бедра покачиваются, когда я толкаю его все глубже в нее. Когда я это делаю, вглубь ее попки вжимается шпора, и она испускает визг. — Что это было?

— Это была шпора.

— Ооо, — выдыхает она и снова расслабляется. — О, Боже, даже и не знаю, по душе ли мне это.

— Разве это что-то плохое?

— Да нет, в этом-то и проблема, — она стонет и снова подталкивает вверх свои бедра, побуждая меня дать ей еще. Я толкаю его внутрь нее снова, еще глубже, с каждым ударом члена продвигаясь в ее попу шпорой.

Но когда она издает вопли, меня пронзает укол ревности. Глупо ревновать к резной игрушке, но все же хочу, чтобы она стонала и вопила из-за моего члена. Хочу, чтобы ее влагалище сжималось вокруг меня, ее соки просачивались на мой член, а не на вырезанную кость.

Я вытаскиваю его из нее и отбрасываю в сторону, не обращая внимания на ее крики. Но когда я поднимаюсь и поправляю ее бедра, приподнимая их к себе, ее протесты изменяются на скулеж потребности, призывая меня своим телом. Я провожу рукой по ее гладкой заднице, а мой хвост стегается по ногам. Я никогда не предполагал, что отсутствие хвоста может быть таким… чрезвычайно эротическим. Я раздвигаю ее бедра и погружаюсь в нее одним плавным движением, наблюдая, как моя шпора проникает в ее задницу.

Крик наслаждения Кайры отдается в пещере гулким эхом.

— Да!

Рык прорывается из моего горла, и я хватаю ее за бедра. Слишком много времени прошло с тех пор, как я прикасался к своей паре и клеймил ее как свою собственную. Я больше не могу сдерживаться. Я снова толкаюсь в нее, подаюсь назад и опять скольжу глубоко в нее, а Кайра вопит от восторга. Она не может сдержаться. Чем больше я врезаюсь в нее, тем громче она становится, и тем ближе ее вопли следуют один за другим, пока она не издает один длинный голосистый вопль, когда кончает. Ее влагалище капканом сжимается вокруг меня, после чего становится еще сложнее удерживать контроль над собой. Я врезаюсь еще три раза, прежде чем проливаюсь внутри нее, и у меня такое ощущение, будто все мое тело опустошается между ее бедер. Я не прекращаю толкаться в нее, пока полностью не осушен, но когда я вытаскиваю свой член из ее тела, уже испытываю легкое чувство потери. Я уже хочу вернуться обратно.