Люцифер замер и не сдержал улыбки, заглянув в её светлые глаза, где плескалась та самая остро-сладкая смесь желание и ненависти.

- Ай, ай, ай, мышонок,- склонился он к её уху, - как же быстро ты сдалась… Так даже не интересно.

- Пошел ты.

Он хрипло рассмеялся.

- Я-то уйду, только стоит закончить начатое. Ты согласна? – шепнул лукаво и раздвинул её ноги шире.- Конечно согласна… - и склонился было к ее лицу.

Вероника не знала, чем бы всё закончилось, если бы в этот момент странный гость не дал о себе знать. Тень бесшумно скользнула к ним и замерла в шаге. Сгорбившись, шакал насмешливо посмотрел на Люцифера, блеснув яркими, словно угли, глазами и исчез, будто его и не было.

Дьявол отвлекся, продолжая недоуменно смотреть на то место, где мгновение назад сидел, сгорбившись, сын Аннубиса. Вероятно, он и сам не ожидал от своих созданий такой самостоятельности.

Этот момент подходил идеально: Вероника собрала все силы и оттолкнула его, соскочила на пол. А когда Люцифер подскочил к ней, схватила с пола осколок тарелки и полоснула им по лицу Князя.

Несколько капель черной крови упали на пол.

Воцарилось молчание.

Он поднес руку к царапине и теперь как-то странно разглядывал кровь на кончиках пальцев, Вероника же замерла, в выставленной руке сжимая осколок. Её тяжелое дыхание и громкий стук сердца были единственными, что нарушало хрупкую тишину.

- Такая смесь ненависти и желание тебе нравится? – ядовито поинтересовалась она, отходя еще на пару шагов назад.

Люцифер всё также молчал. Но вот кривая и столь знакомая Веронике ухмылка тронула его губы.

- Мы еще не закончили, мышонок… - слизал свою кровь с пальцев.- До встречи.

Он исчез.

Только после его ухода, спустя несколько минут Вероника опустила руку. На ватных ногах добрела до дивана и рухнула на него. Медленно разжала непослушные окаменевшие пальцы – осколок с тихим звоном упал на пол.

Тут она неожиданно рассмеялась. Смеялась она долго, а потом в один момент спрятала лицо в ладони и горько-горько разрыдалась.

Глава 14. Игры закончились…

Глава 14

Игры закончились…

Солнце свирепое, солнце грозящее,

Бога, в пространствах идущего,

Лицо сумасшедшее,

Солнце, сожги настоящее

Во имя грядущего,

Но помилуй прошедшее!

Николай Гумилев  «Молитва»

Когда Николай зашел в спальню, то обнаружил там своего сына. Егор стоял возле туалетнего столика и расставлял несколько фотографий в посеребряных тонких рамках. Тех самых, которые после  смерти Вероники, Николай убрал с глаз долой. Как он говорил себе, чтобы боль от потери не так остро отдавала в груди.

Мужчина замер на пороге, наблюдая за мальчиком. Тот закончил и хмуро посмотрел на отца. Такие же пронзительно голубые глаза, как у Вероники. И взгляд, как у матери.

- Я не разрешал тебе их трогать,- первым разрушил напряженное молчание Николай.

В последнее время отношения с сыном окончательно испортились. Егор и так был замкнутым мальчиком, с которым Николаю тяжело было найти общий язык. Смерть Вероники сблизила – горе их объединило. Но после того, как к ним переехала Лидия, мальчик снова замкнулся и воспринимал отца в штыки. Его новую избранницу тоже.

Николай устало вздохнул. Всё же начиналось так хорошо…

- Это мамины фотографии. Они должны стоять здесь.

- А как же фотографии Лидии?

Егор так просто оступать не собирался. Он не смог смириться с тем, что отец так быстро забыл Веронику. Не мог простить, что так быстро нашел замену. И вел себя так, будто мама не заслужила права хотя бы остаться в их воспоминаниях.

- Это мамина комната, а не Лидии. Ты не имел права выбрасывать её вещи,- и смотрит еще так строго. Прямо, как Вероника.

Николай начал злиться. Мало того, что этот мальчишка совсем отца не слушается, еще и указывает ему, что правильно, а что нет.

- Не тебе меня осуждать,- глухо произнес он.- Чтобы когда я вернулся, все было как прежде. Не нужен мне в спальне мавзолей,- и развернулся, чтобы уйти.

Не ребенок, а черт знает что! С Вероникой он так себя не вел, с бабушкой тоже. Только он Николай, плохой, злодей, который с легкостью “выбросил” его мать из своей жизни… Что толку сыну объяснять, что и он скучает по своей жене. Что какой бы замечательной Лидия не была, она не Вероника. И как ему объяснить, что его мать была удивительной и прекрасной женщиной. Но и Николай не может скорбеть о ней до конца своих дней.  И что в жизни не все так просто, как хотелось бы. Не поймет, еще слишком маленький.

- Маме очень плохо,- эти слова заставили Николая остановиться и бросить непонимающий взгляд на Егора.

- Егор,- мягко начал он,- мама сейчас там, куда попадают все добрые люди… - запнулся, подбирая правильные слова.- С ангелами, на небесах. Там хорошо…

Сын смотрел на него долго-долго, а потом тихо сказал:

- Там нет ангелов. И никогда не будет… - и повернулся к отцу спиной.

Все разговор окончен, больше из него ничего не вытянуть. Сложный и странный мальчонка.

Он вышел в прихожую и только тогда услышал звон разбитого стекла в спальне. Скорее всего Егор что-то уронил. Возвращаться обратно и отчитывать сына не было сил. Всё, хватит. Не раз Николай слышал от Егора, что тот хочет жить у бабушки. Раз хочет, так он отвезет его к Ольге. А он, Николай, поживет в тишине и спокойствии с Лидией.

 *************

Бесшумно скользили вокруг тени. Он же стоял посреди зала, прикрыв глаза. Мимолетное прохладное прикосновение – о его ноги потерся тот самый шакал. Излюбленный облик призрачного любимца.

Дьяволу тоже бывает скучно. Дьяволу тоже бывает одиноко. Потому он и создал их – из горсти золы и холодного ветра.

Люцифер наклонился и провел ладонью по темному гибкому телу, чувствуя легкое покалывание в кончиках пальцев. Шакал блеснул в полумраке своими яркими глазами.

- Она так долго не выдержит,- раздался его тихий вкрадчивый голос.- Ты же понимаешь.

Дьявол промолчал. Он это и так знал. Мышонок на грани. Балансирует над пропастью, куда может сорваться в любой момент. Еще немного, и игрушка окончательно сломается. И даже его сил будет недостаточно, чтобы её починить.

Душа, пусть и самая светлая, не может существовать вечно. А в его руках тем более… Он разрушал её по частицам, упиваясь болью, страхом, отчаянием и ненавистью. Разрывал на куски, а потом заново собирал. Толкал её в ледяные объятия смерти, чтобы затем вернуть к жизни.

Её острые пряные эмоции переполняли его, растекались по телу жаркой волной, оседали на языке неповторимой сладостью. Опьяняли, подобно крепкому вину. И он ничего не мог с собой поделать. Отбирал у нее крупицы жизни, чтобы прочувствовать их самому.

- Да.

Дело зашло в тупик. Не ради этого, всё начиналось. Не так он всё планировал… Человеческая натура оказалась сложнее. А привыкший полагаться на силу, он не знал, как по-другому можно получить желамое.

Шакал как-то задумчиво склонил голову набок. Его взгляд затуманился:

- Кажется, тебя ждет что-то очень интересное,- ехидно оскалился и исчез.

*************

Этой ночью ей  приснился необычный сон. Перед Вероникой поднималась вверх ослепляющая стена огня. Озарив ночное небо маленького мира, пламя тянуло свои длинные языки к холодным мерцающим звездам. В алчной алой пасти полностью скрылся уже ставшим ненавистным дом, исчез маленький садик, качели, лужайка… Огонь стремительно пожирал крохотный мирjк, подбираясь к ней самой, замершей в томительно-жгучем ожидании.

Странно, но жара она не чувствовала… Ею овладел почти детский восторг от столь прекрасного зрелища. Пламя то темнело, становясь багровым, то наоборот светлело так, что больно было смотреть. Огненная волна поднялась и направилась к ней. Во сне Вероника не боялась. Она с нетерпением ждала того, что будет дальше. Ей хотелось раствориться в моще стихии, шагнуть в её горячие объятия и остаться навсегда.