«И правда, зачем лишний раз сокрушаться? Когда трагедия не касается лично тебя, память становится феноменально короткой. Пожалуй, это единственный негласный закон двора, который неукоснительно соблюдается во все времена».

На мраморной скамье в тени апельсиновых деревьев сидел разодетый в яркие шелка человек с павлиньим пером на шляпе. Увидев приближающегося Деватона, он вскочил с места.

— Могу ли я претендовать на несколько мгновений времени вашей светлости? — учтиво обратился человек.

— Посол Руччи? — Демос узнал завсегдатая двора и натянул на обожженное лицо любезную улыбку. — Приятная неожиданность.

«Энриге подсылает ко мне своего самого изворотливого нахлебника. К тому же, одного, без пышной свиты. Зачем? Улыбайся, Демос. Улыбайся».

— Меня прислали с небольшой просьбой. Я — пыль на ваших ногах и не стою внимания, но мой повелитель…

Демос жестом остановил гацонского льстеца. Скромный ручей витиеватых фраз грозил в скором времени превратиться в бурный поток.

— Пожалуйста, друг мой, давайте обойдемся без лишних формальностей. Чем я могу быть полезен его величеству?

— Мой владыка будет счастлив получить возможность поговорить с вами наедине в укромном месте, прежде чем отбудет домой.

«Энриге нельзя игнорировать. Что задумал этот гацонский плут?»

— К сожалению, сегодня я не имею возможности нанести визит его величеству, — Демос сильнее оперся на трость, стараясь не морщиться от боли в ноге. — Однако буду рад пригласить его сопроводить меня на завтрашней прогулке, если он настаивает на конфиденциальном разговоре.

— Ради друга мой господин способен на гораздо большее, чем отсрочку отъезда. Я передам ваше приглашение. Прощайте, ваша светлость, — Руччи изящно поклонился и направился к выходу. Длинное перо на его роскошной шляпе покачивалось в такт ходьбы, придавая образу посла еще более нелепый вид.

«Друга, как же. Одной Арзимат ведомо, чего на этот раз возжелал Энриге. Но сейчас дело за Ладарием. Великий наставник никогда не присылает своих людей просто так».

— Надеюсь, брат Ласий здесь не для того, чтобы обвинить меня в ереси, — сказал Демос, провожая взглядом гацонского посла.

«Хотя, если подумать, причин у него достаточно».

— Вижу, вас предупредили.

Демос обернулся. Из-за массивной колонны выплыл неприметный человек в белоснежной рясе. Бритый череп и серебряный диск сверкнули, отразив солнечные лучи.

— Брат Ласий, насколько я понимаю? — Деватон остановился и крепче сжал набалдашник трости. Краем глаза он увидел двоих вооруженных братьев-протекторов, державшихся позади монаха.

«Зачем ты притащил сюда конвой? Я едва могу передвигаться без посторонней помощи».

— Мы не встречались раньше, — церковник приблизился. — Я старший дознаватель Коллегии. У меня прямой приказ от Великого наставника Ладария сопроводить вас. Сейчас.

«Внезапно. И как интригующе».

— Хотел бы я сказать, что рад знакомству, — усмехнулся Демос. — Мне, видимо, нет смысла расшаркиваться и спрашивать, почему я оказался под пристальным вниманием вашей Коллегии, тоже.

— Сейчас моя задача — лишь сопровождение.

«А потом?»

— Ничего не имею против, брат Ласий, — кивнул казначей.

Ихраз встревоженно взглянул на подошедших братьев-протекторов. Воины Ордена были при полном вооружении. На белых плащах красовались вышитые серебряными нитями символы Пути.

Монах вплотную приблизился к казначею.

— Я вынужден настаивать на вашем путешествии без сопровождения слуг.

— Я не здоров. Они помогают мне там, где бессильна трость.

— Там, куда мы направимся, трости будет достаточно, — заверил брат Ласий.

«Да ты просто само обаяние, дружище! Располагаешь к себе с первой минуты знакомства».

— Позволено ли мне знать, куда именно мы держим путь?

— Увидите, ваша светлость. О вашем возвращении во дворец позаботятся. Это все, что я могу сказать.

Демос повернулся к слугам и заговорил по-эннийски:

— Ждите меня в покоях. Если я не вернусь до заката, сообщите канцлеру. И поблагодарите повара за пирог. Было вкусно.

— Берегите себя, господин, — тихо проговорила Лахель. Ихраз молча кивнул.

Деватон вежливо улыбнулся дознавателю:

— Не вижу смысла медлить.

На площади прямо возле дворцовых ворот их ожидал экипаж, запряженный четверкой лошадей. Никаких опознавательных знаков, никакой символики — Ладарий явно не желал привлекать лишнего внимания.

«Нельзя сказать, что это обнадеживает».

Один из братьев-протекторов открыл двери и пропустил дознавателя с Демосом, а затем сел сам. Второй конвоир занял место на козлах.

Ни окон, ни подушек, смягчающих отдачу от ударов на кочках, в экипаже не предусматривалось. Хуже всего — эта коробка на колесах нещадно тряслась, и Демос то и дело норовил соскользнуть с гладкой деревянной скамьи.

«Вероятно, все эти меры приняты для того, чтобы узник не запомнил дорогу, а в пути думал лишь о тщетности бытия и собственных прегрешениях».

Брат Ласий хранил безмолвие, да и обстановка не располагала к ведению светских бесед. О направлении Демос мог судить, лишь исходя из неровностей дороги. Его везли на западный берег, много раз сворачивали, но большего он определить не смог. Наконец, колдобины участились, лошади сбавили шаг, а еще через некоторое время экипаж остановился. Первым ловко спрыгнул брат-протектор, следом за ним вышел Ласий, последним неуклюже вывалился Демос. Повозки он невзлюбил еще и по причине того, что боль в ноге не позволяла ему выходить из них с полагающимся его статусу изяществом. Но после сегодняшнего путешествия, вдобавок ко всему прочему болел отбитый на кочках зад.

— Следуйте за мной, — коротко бросил монах.

Деватон едва успел оглядеться. Неприметное трехэтажное каменное здание, каких в Миссолене были сотни, захламленный задний двор. Демос поискал глазами шпиль Великого Святилища, но не успел определить, в какой части света оно находилось: брат-протектор мягко, но настойчиво подтолкнул его к скромной деревянной двери.

«Вот так бесславно я и сгину в подвалах неизвестного дома. Лахель, возможно, будет скучать. Если повезет, даже мать уронит скупую слезу. Быть может, опечалится Ирвинг. И только сотни врагов и тысячи тысяч неизвестных мне душ вздохнут с облегчением — горелое чудовище сгинуло!»

Внутри царил мрак и веяло прохладой от камней, однако конвоиры чувствовали себя здесь совершенно свободно. Некоторое время они петляли по узким коридорам и затем вышли к лестнице, уходившей наверх.

«Не в подвал, что уже радует. Есть вероятность, что сегодня меня не убьют».

Следуя друг за другом, они поднялись на второй этаж. Убранство помещений оказалось скромным: простая побелка на стенах, шероховатый деревянный пол, примитивные медные канделябры и подсвечники. Ласий кивнул братьям-протекторам и, постучав в одну из дверей, вошел внутрь. Через несколько мгновений он вернулся и обратился к Демосу:

— Вы безоружны?

— Разве что могу попытаться ткнуть в кого-нибудь тростью, — шутливо ответил казначей.

— Позволите?

— Как можно сопротивляться вашему обаянию?

Дознаватель пропустил сарказм мимо ушей и внимательно осмотрел трость. Не обнаружив ничего подозрительного, он вернул ее владельцу.

— Вас ожидают.

— Рад знакомству, брат Ласий, — криво улыбнулся Демос и толкнул дверь.

«Век бы тебя не видеть».

Просторная комната повторяла убранство всего дома: окна без занавесок и модных витражей, крашеные стены, плохо подогнанные друг к другу половицы. Спиной к свету за большим деревянным столом, заваленным кипой свитков и книг, на жестком стуле восседал сам Великий наставник Ладарий.

— Приветствую, лорд Демос, — чарующе улыбнулся церковник, оторвавшись от чтения. — Надеюсь, мои помощники не сильно вас напугали?

«Каков шутник!»

Деватон подошел и, превозмогая боль в ноге, опустился на колени, целуя серебряный диск наставника.