Аманда бросилась ему на шею и осыпала его пропыленное лицо поцелуями, ощущая на губах мужа аромат степного ветра. Роланд крепко обнял жену, чувствуя под пальцами неприятную твердость кольчуги. Квентин стоял в стороне. Отец заметил его и улыбнулся усталыми глазами. И Квентину захотелось тотчас броситься с разбега ему на шею, как раньше, в детстве, но предчувствие чего-то неотвратимо недоброго нахлынуло на него, мгновенно погасив этот порыв.

Раньше он никогда не замечал течения времени. Время шло, как хотело, своей поступью. Часы сменялись часами, времена года следовали одно за другим, – это было понятно и очевидно. Время было плавной рекой, незаметно и неслышно несущей все сущее: людей, животных, деревья, горы и реки. Сейчас же время превратилось в липкую паутину. Оно окутывало и оплетало все происходящее, связывало и превращало людей в беспомощные жертвы, заставляя их дожидаться наступления неминуемо надвигающеегося черного предела. Осклизлые щупальца чего-то страшного и незримого протягивались из будущего, чтобы схватить, скрутить и разорвать в клочья трепетное настоящее, а заодно с ним и всех их.

– Друзья мои! – Роланд обвел усталым, но не утратившим остроты, взглядом присутствующих. – Спасибо вам, что в минуты опасности вы оказались рядом со мной и моими близкими, что вы, не устрашась опасности, выступили с оружием в руках против сил зла, которое воцарилось на нашей земле. Тьма пала на церковь и погребла под собой остатки веры, которой следовали наши прадеды. Абсолютная власть верховного жреца используется только во зло. И чем большую власть он получает, тем большее зло творит. И нет этому предела. Мы жители Монтании – отдаленной страны – почувствовали наступление зла относительно недавно. Вспомните, зерна зла проросли сразу после Великой войны. Пусть Великие короли и были не правы в своих властолюбивых стремлениях, но они были свободны и независимы и жили законами предков, наследовавших идеи Древней цивилизации. Теперь же у власти стоит злобное существо, которое нельзя даже назвать человеком, да он и сам давно не считает себя таковым, настолько ему чуждо все человеческое.

Мир погиб, пал раздавленный железной пятой, и только у нас в Монтании, в отдаленном королевстве, еще сохранились понятия о добре, чести, долге, правде и справедливости, которые Конах никак не может вытравить из нас. Все иное – лишь предлог, чтобы расправиться с последним непокорным королевством.

Я не знаю, победим ли мы в этой схватке, но уверен, сражаясь со злом, мы спасем наши души. Наш выбор послужит прекрасным примером нашим детям, которым не придется упрекать своих отцов в трусости и малодушии. Да будем мы чисты перед лицом вечности!

Роланд еще раз обвел взглядом всех присутствующих: командиров отрядов, рыцарей, крестьянских дружинников, придворных, слуг и друзей, которые заполниля весь огромный тронный зал. Все застыли с неподвижными, исполненными твердой решимости лицами. «Вечность заморозила их лица», – подумал Квентин.

– Друзья мои! – вновь обратился король к народу. – Во дворе стоят столы с угощениями, прошу всех к дружеской трапезе. Сегодня у нас последняя вечеря, а завтра либо пир, либо тризна. Прошу вас, здесь больше нет ни слуг, ни королей. – Роланд сделал приглашающий жест и направился к выходу, его глаза сияли, а широкая улыбка освещала лицо. Люди застыли на мгновение, прежде чем выйти из зала.

Когда королевская семья смогла наконец остаться в одиночестве, Роланд обратился к Квентину:

– Сын, надеюсь, ты хорошо помнишь все знаки и повороты подземного хода?

– Да, отец.

– Дело может обернуться так, что тебе придется воспользоваться подземным ходом. Мы ничего не знаем о тайном оружии Жреца. Но как только ты увидишь или почувствуешь что-то такое, что покажется тебе странным, противоречащим логике событий или невозможным, – в общем, при любой опасности ты должен будешь покинуть замок по подземному ходу. Это единственный путь спасения.

– Я останусь с вами до конца, отец.

– Не возражай! – предостерег Роланд сына. – Ты остаешься единственным наследником престола Монтании, и если со мной что-нибудь случится, они устроят за тобой настоящую охоту. А зная их магическую силу и твою неискушенность в тайном знании, схватить тебя будет не сложнее, чем псам добыть раненую утку. Поэтому, если я не смогу дать тебе сигнал покинуть замок, ты должен будешь сделать это самостоятельно, не дожидаясь, когда тебе отрежут путь к отступлению.

– Но, отец…

– Мы бросили вызов могущественным силам, осознать силу которых нам не дано до конца, и мы должны быть трижды осторожными, чтобы сохранить силы для последующей борьбы. И еще, не доверяй никому, когда они начнут атаку. Я слышал, обряд очищения совершенно меняет человеческую природу, и бывшие друзья оборачивают оружие друг против друга. Твой фамильный талисман защитит тебя от магии. Я надеюсь на тебя, – король обнял сына. – Ты должен завершить то, что начал я. Освободить землю от присутствия Конаха и вернуть людям свободу и свет истины.

– А теперь давайте пойдем к людям, – король улыбнулся сыну и, взяв Аманду под руку, вышел из зала.

Квентин проводил их взглядом, пока они не скрылись за поворотом. Больше он никогда не видел их вместе.

Такими они и запомнятся ему: два самых дорогих человека на свете, уходящие в безвозвратную даль. И слезы не воина, а простого растерянного мальчишки будут обжигать ему сердце.

Глава 8. Кровь Сведера

Наместник Альдор постепенно приходил в себя после связи с Верховным Жрецом. Голова гудела и раскалывалась, как надтреснутый колокол, а во рту было ощущение шершавой сухости, будто бы он целый месяц жевал сухую, столетней давности бумагу. Перед глазами мелькали огненные точки, словно сотни нераскаявшихся грешников устроили пляску на сковороде у сатаны.

Альдор медленно поднялся с колен, на которых он почему-то очутился во время магического сеанса. Он инстинктивно потянулся к бутылке вина из полыни, благословленного Его Святейшеством, и сделал несколько больших глотков, совершенно не ощущая горечи. Звон в голове постепенно утихал, и он обрел способность узнавать окружающие предметы. Но тошнота не покидала его, вызывая горькую отрыжку выпитого вина. «Звезда полыни», – называл это вино Великий Жрец, почерпнув название из каких-то Древних книг.

Покинув комнату с Алтарем, Альдор вошел в кабинет. Позвонил в колокольчик, вызывая секретаря. Когда секретарь, длинный, облаченный в серую сутану монах с абсолютно голым черепом, появился в кабинете, Альдор приказал: «Друума ко мне!»

Силы наместника в Монтании были невелики. Около пяти сотен гвардейцев составлял гарнизон Священного престола, под командованием кавалера Друума находилось еще сотни две рыцарей-змееносцев, плюс небольшая команда жрецов тайной школы, – и, пожалуй, все. Но все исповедующие истинную веру и принадлежащие к Великому престолу знали, что количество вооруженных людей – это не главное, что в распоряжении последователей престола находится оружие куда как более грозное, чем мечи, копья и стрелы. Обряд очищения, который Альдору предстояло совершить над еретиками, для того и существовал, чтобы магические силы стократно умножили мощь войска Священного престола. Поэтому Альдор не волновался о возможном численном преимуществе короля Роланда – схватка расставит все точки над «i».

Он приказал Друуму объявить полный сбор. И тотчас во все стороны полетели гонцы. А Друум, важный и преисполненный гордости оттого, что его назначили главнокомандующим, уже собирал своих рыцарей во дворце Альдора.

Моран как старший духовник получил задание подготовить отряд магов и прорепетировать с ними обряд очищения. Именно это подразделение должно было сыграть в битве решающую роль, поэтому Альдор, не слишком доверяя Морану, решил сам принять участие во всех тренировках.

– Завтра к утру мы будем полностью готовы к походу, – отрапортовал наместнику Альдору кавалер Священного престола Друум.