— Нас атакуют два звена “Стилетов" — сказал Дик, ловя юркую машину в захват системы автоматического наведения “бурана". Запустив сразу обе ракеты, он переключил свое внимание на пульт управления АМ-генератором — самым мощным оружием “Алебарды". — Том, они постараются зайти в хвост, постарайтесь их хотя бы отогнать, попасть в них вам вряд ли удастся — слишком маневренные.
Тяжелый истребитель, слишком медлительный для поединка с легкими противниками, мог надеяться только на мощность защитных полей и на свое вооружение, если все же удастся поймать противника в прицел. Наконец один из “Стилетов", на большой скорости заходивший в хвост “Алебарде", уворачиваясь от лазерных лучей капитана, проскочил вперед, подставив корму под выстрел Дика. Залп импульсных пушек пробил защитное поле, уже изрядно проколотое лазерами Краббса, а ударивший вслед сгусток антиматерии практически испарил легкий истребитель. Почти сразу вслед за этим с экрана исчезла еще одна точка — второму “Стилету" все же не удалось увернуться от ракет.
— Два есть, осталась еще пара! — Дик бросил взгляд на часы. — Еще семь минут до прыжка! Капитан, внимание, один подходит чуть ниже и левее вас.
Почти одновременно с этими словами весь кормовой сектор защитного поля осветился ярчайшим голубым светом — одновременное попадание сразу двух “буранов". На компьютере вспыхнули контрольные данные — мощность гейгена хвостовой защиты упала до девяти процентов. Цифра тут же сменилась тройкой и вслед за тем нулем — “Стилет" полосовал тяжелую машину лазерами. Дик начал разворот — еще мгновение и лазеры прошьют броневые листы обшивки и тогда беглецам, не имеющим скафандров — хана. Один из оставшихся “Стилетов" попал в захват прицела “пурги" — Дик тут же выпустил ракету, а вслед за ней и вторую — одной могло и не хватить. Атакующий истребитель проскочил мимо, на табло ноль сменился пятеркой — поле медленно начало восстанавливаться. Ракеты все-таки достали противника, на экране радара осталась одна точка. Силы стали примерно одинаковыми — ни у противника, ни у Дика больше не было ракет, надежды оставались только на основное вооружение. Но “Стилет" обладал огромным преимуществом — высокой маневренностью, с легкостью уходя от залпов импульсных пушек. Вспыхнул сигнал готовности АМГ — пушка перезарядилась и можно было снова попытать счастья — но этот выстрел наверняка будет последним — на перезагрузку антипротонного генератора уходило пять минут.
Снова засветились защитные поля — последний рекн благоразумно старался держаться подальше носа и кормы “Алебарды", предпочитая атаку с фланга — меньше шансов нарваться на пучок антиматерии. Капитан злобно ругался, поминая недобрым словом всех предков шавки до седьмого колена включительно и высказывая предположение, что мать рекна имела близкие знакомства со скунсами — ему никак не удавалось зацепить легкого противника лучом. Дик наконец оставил попытки поймать рекна в прицел и бросил корабль в вираж, подставляя противнику корму, тем самым давая Краббсу шанс. Тот не замедлил этим воспользоваться и через несколько секунд “Стилет" метнулся в сторону — проколотые поля требовали времени на восстановление. Пользуясь этим, Дик развернул неповоротливую машину и выпустил в противника залп АМГ, но из-за большого расстояния промахнулся. Истребитель снова пошел в атаку, голубые вспышки заплясали прямо перед Диком — “Лобовой гейген — 60%… 50%… 40%…" — побежали цифры по дисплею компьютера. Лейтенант не торопился — если он сейчас промахнется, то три секунды, пока импульсные пушки накапливают энергию, истребитель будет беззащитен. Залп! Есть попадание!
“Стилет", получив незначительные повреждения, отвалил в сторону залечивать раны. Собственно, Старк и не надеялся так уж запросто справиться с маневренным противником, да еще наученным горьким опытом — ему надо было протянуть время. Две минуты до готовности С-драйва. Рекн снова атаковал, снова наткнулся на лазерный луч Краббса и снова отошел на безопасное расстояние. Девяносто секунд…
Внезапно на экране радара вспыхнула зеленая точка — компьютер услужливо сообщил о появлении в непосредственной близости от истребителя нового объекта — со струны сошел ТАКР рекнов. Сколько ему надо времени, чтобы сориентироваться и осыпать “Алебарду" ракетами, минута, меньше?
— Капитан, у нас новые гости! Будь готов, они сейчас начнут нам дарить подарки, постарайся отказаться!
— О’кей, парень, мне начинает нравиться эта пукалка. Кстати, наш приятель снова хочет осчастливить нас своим присутствием — капитан крутанул штурвал, ловя приближающийся “Стилет" в прицел — управление огнем с места стрелка мало отличалось от управления боевой башней тяжелых ШТ, поэтому он освоился быстро.
— Как Клаудиа? — Спросил Дик у майора, который пытался перебинтовать себе голову. Удар о стену рассек ему кожу на макушке, волосы пропитались кровью.
— Нормально… если так можно сказать о молодой девушке, которой отрезали ногу. Без сознания, но пульс ровный. Если вовремя доберемся до базы, наверное будет жить.
— Кстати, пока она не слышит… — Дик не на секунду не отвлекался от управления истребителем — Вон тот ублюдок, что валяется в углу, пообещал мне медленно перегрызть ей горло, если я не расскажу ему то, что он хотел бы знать. Поэтому задерживаться там нам никак нельзя было.
— Да нет вопросов, лейтенант. Если бы не ты, мы бы все равно рано или поздно отправились бы в мир иной. Так что прими благодарность и следи за приборами.
— А вот и подарки! — рявкнул капитан, стреляя по приближающимся ракетам. — Черт, как же все-таки тяжело в них попасть! Скотина, прошла все-таки.
Дик бросил взгляд на дисплей. Кормовой экран — 14% мощности, еще одно попадание “пурги" наверняка пробьет корпус. Замигала лампочка готовности С-драйва, корабль почти готов к прыжку.
— Внимание, пятисекундная готовность! Три… два… один… струна!
Истребитель дернулся, звезды за иллюминаторами исчезли. Казалось, что корабль неподвижно висит в абсолютной тьме, не нарушаемой ни одним лучом света. Дик встал с кресла и тут же чуть не рухнул обратно — ноги затекли, он почти их не чувствовал. Постепенно оправившись, он подошел к товарищам. Капитан все еще вглядывался в свой сектор, ища цели.
— Все, ребята. Мы ушли, теперь им нас не достать… если, конечно, мы вынырнем в безопасном секторе. Еще десять минут до выхода со струны.
— А куда мы, собственно, летим — поинтересовался Дортмунд, разглядывая приборы — ты вообще программировал траекторию?
— Нет — Дик пожал плечами — не до того было. Просто взял курс на ближайшую звезду. Да и какая нам разница — вынырнем, сориентируемся — и домой. Кстати, майор, на этом мои функции практически заканчиваются, в расчете броска я никогда не был особенно силен. Так что занимайте место у приборов и готовьтесь вести машину дальше, у вас наверняка получится лучше.
Он подошел к девушке. Глаза Клаудии дрогнули и открылись — она пришла в себя. Сделанные майором уколы оказывали свое действие — боли она не чувствовала.
— Где мы? — спросила она и тут же вспомнила все их бегство и последнее, что видела — падающее на нее крыло истребителя. Смертельно побледнев, она перевела взгляд на свои ноги, ее глаза расширились от ужаса, с губ готов был сорваться крик. Дик положил руки ей на плечи и сказал, стараясь успокоить и обнадежить искалеченную красавицу.
— Уже все позади, Клай… не волнуйся, милая, приедем на базу — ляжешь в регенерационную камеру, ногу тебе отрастят, не проблема. Мы оторвались от них… а заодно и авианосец угробили, ну или почти угробили. Не плачь, девочка, все будет хорошо. Ты же знаешь медиков, через месяц — полтора будешь танцевать лучше прежнего.
Он поцеловал ее в мокрые от слез щеки, ощущая, как в душе стремительно поднимается волна нежности к этой девушке, больше всех пострадавшей при побеге — казалось, что она заранее чувствовала, что ее ждет. Ему хотелось покрыть поцелуями это прекрасное лицо, бледное от перенесенного кошмара, эти руки, вцепившиеся в подлокотники кресла так, что пальцы побелели. Он снова гладил ее волосы, стараясь передать ей свою уверенность в благополучном исходе, стараясь если не словами, то хоть теплом своих ладоней дать ей понять, насколько она стала близка ему за эти несколько часов знакомства. Казалось, его уверенность постепенно передается Клаудии, дикое выражение уже не так явно читалось в ее глазах.