Дэмиан делает паузу, возможно, давая мне паузу осознать сказанное им.

— Если ты решишь сделать это, остаться здесь, — добавляет он, — ты не кинешь меня в один прекрасный день. Ты не сможешь проснуться и решить, что это не та жизнь, которую ты хочешь, — я чувствую, как он двигается, будто даже воздух спешит уступить ему дорогу.

Я быстро моргаю, когда Хищник приближается ко мне, и замираю. Его глаза удерживают мои, когда он подходит так близко, что между нами не остается даже воздуха. Моё сердце начинает тяжело стучать. Дэмиан оборачивает пальцы вокруг тыльной части моей шеи, и воздух вырывается из моих приоткрытых губ. Впервые он вызывает у меня леденящий страх, который сворачивается спиралью в животе, ожидая освобождения.

— Это будет жизнь, в которой ты выживешь. Я могу только обещать сохранить тебя в живых, — мышцы его челюсти сокращаются, прямо над бородой. Я слышу его вдох. Слышу крик птицы где-то за окном. Слышу тиканье часов. Я слышу многое, но вижу только, как дёргаются его мышцы. Он как заряженный пистолет, готовый выстрелить в любую минуту.

Я киваю, и это движение позволяет мне сильнее почувствовать его пальцы на своей шее. У меня два варианта. Первый — я остаюсь с ним, с этим убийцей, и только Господь знает, что произойдёт. Или второй, я могу рискнуть и уйти, но есть большой шанс, что они найдут меня снова. И в этот раз я умру, потому что он не придёт за мной во второй раз.

Это мой единственный шанс остаться в живых. Отстойно, когда твоя жизнь зависит от абсолютно незнакомого человека.

Я делаю глубокий вдох, и мои лёгкие мгновенно заполняются его мужским ароматом. Я хватаю его за руку, чтобы не упасть. Мои ноги вялые. Когда я отрываю его руку от моей шеи, то пытаюсь улыбнуться, но не думаю, что у меня получается искренне.

— Полагаю, в таком случае, ты застрял со мной.

Я не звучу очень убедительно. Я звучу чертовски нелепо.

Когда я направляюсь обратно в комнату, то осознаю, что произошло на кухне… это максимальное расстояние, на которое Дэмиан когда-либо приближался ко мне, и это было только, чтобы предупредить меня не пререкаться с ним. Мне впервые становиться интересно, что произошло с ним, что превратило его в камень.

Дэмиан 

Я наблюдаю, как Кара покидает кухню, а затем допиваю свою бутылку воды. Я вытаскиваю два замороженных блюда из морозилки, чтобы они могли разморозиться.

Когда иду наверх по лестнице, то слышу, как работает душ. Это хороший знак. Одной заботой меньше, я должен был сказать ей, чтобы она сделала это. Когда прохожу мимо ванной, то замечаю, что дверь закрыта не плотно. Девушка никогда не закрывает двери за собой. Должно быть, потому что они держали её в контейнере. Ей придётся иметь дело с этим дерьмом когда-нибудь, но это не моя проблема.

Я беру аптечку и жду её в комнате. Скоро Кара будет в состоянии делать это сама.

Когда раздается скрип двери ванной, я стою спиной к окну. Я слышу, как девушка останавливается у двери, могу ощущать её взгляд на мне, но когда поворачиваюсь, Кара смотрит в пол.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я и подхожу к ней, осматривая её синяки, которые начинают потихоньку спадать. К сожалению, от ожога на щеке может остаться шрам.

Я смотрю, как её щёки розовеют от моего внимания.

— Смущённой, жалкой, напуганной, пристыженной… практически, как трусиха, — честно бормочет она к моему удивлению. Её плечи опускаются, и затем она добавляет, — Хорошо.

Она прочищает горло, а затем говорит громче.

— Я в порядке.

— Хорошо, — я беру её за локоть, следя, чтобы моё прикосновение было лёгким. Я заметил, что она не любит прикосновений, что меня полностью устраивает. — Сильно болит? — я направляюсь к кровати, а затем жду, когда она сядет.

Девушка сначала медлит, а потом отвечает с резким вздохом.

— Лучше.

Она садиться, но ёрзает от неудобства, и я знаю, что это из-за меня. Я должен буду просмотреть карты памяти, которые мы забрали из дома, чтобы увидеть, что случилось с ней, так я буду знать, как обращаться с Карой дальше.

Она так отличается от других женщин, которых я спасал раньше. Обычно они плачут, ноют или липнут, нуждаясь в утешении, Кара же полная противоположность. Может она ещё не совсем пала духом?

— Сними свитер.

Я сохраняю свой голос нейтральным. Кажется, ей спокойней, когда я так холоден, насколько это возможно с ней.

Я открываю аптечку.

— С завтрашнего дня я хочу, чтобы ты делала это самостоятельно до тех пор, пока твои раны не заживут.

Я смотрю, как она хватается за свитер руками. Её пальцы впиваются в материал, а костяшки её пальцев белеют.

— Я… — она снова прочищает горло, а затем обнимает себя руками. — Я смогу справиться с этим. Тебе нет необходимости делать это.

Всё её тело напряжено, и она затаилась, как будто пытается стать меньше.

— Хорошо, — говорю я, а затем направляюсь к выходу. Когда я достигаю двери, то оглядываюсь на неё. — Ты в безопасности, Кара.

Я говорю это, потому что знаю, что ей нужно это услышать.

Закрывая дверь, я бросаю взгляд на неё. Кара начинает чувствовать. Теперь начинается по-настоящему тяжёлая часть. Либо она разберётся с тем, что с ней случилось, либо слетит с катушек. Только время покажет, насколько она сильна.

Дверь резко распахивается, и глаза девушки расширяются, когда она видит, что я всё ещё стою здесь.

— Я… я, — она делает шаг назад и бормочет. — Не закрывай её.

Да, я был прав насчёт контейнера. Это хорошо, что дом большой, потому что пройдёт какое-то время, прежде чем она снова будет чувствовать себя хорошо в маленьких помещениях… если это вообще произойдёт.

Глава 6

Кара 

Наступает еще одно серое и хмурое утро. Вокруг завывает ветер, и от этого дом кажется слишком большим и пустым.

Может быть, я просто была слишком напугана первые две недели, чтобы воспринимать что-либо, но теперь я начинаю видеть, слышать и чувствовать слишком многое. Я слишком живая для всей боли внутри меня. Это позволяет боли что-то разрушать во мне.

Вещи, которые я нашла в шкафу слишком большие для меня, но я ношу их с благодарностью. Это уже кое-что, верно?

Я нахожу Дэмиана на кухне. Обычно он либо здесь, либо наверху в своём кабинете. Это единственное место в доме, куда мне запрещено входить. Я ещё не была снаружи. Я не достаточно смелая, чтобы сделать этот шаг.

— Я бы дал тебе кое-что, что помогло бы тебе спать, но не хочу потом пытаться разбудить тебя, если стучась в двери, придёт дерьмо, и нам придётся бежать посреди ночи, — говорит он, бегло осматривая меня, как он всегда делает.

Я останавливаюсь на полпути в кухню и поворачиваюсь к нему.

— И тебе доброе утро, — шепчу я. Можем ли мы, хотя бы начать с приветствия и кофе, прежде чем он напомнит мне, где я и почему?

Две недели. Я здесь уже две недели, но это ощущается, как один день. Я провалилась в рутину уборки и готовки, не то, чтобы тут много убирать, да и готовка заключалась в разогреве замороженной еды. Я вовсе не жалуюсь. Всё лучше, чем чашка лапши.

У меня не было полноценного ночного сна с тех пор, как мы покинули мотель. Я знала, что причина этому то, что Дэмиан теперь спал в своей собственной комнате. Я осознаю, насколько безопасно я себя чувствовала с ним, пока он наблюдал за мной. Я слишком напугана, чтобы спать спокойно по ночам, находясь одна в комнате. Ночи проходят медленно, наполняя меня темнотой до предела. Я веду постоянную борьбу, чтобы воспоминания оставались похороненными в могиле.

Дэмиан терпелив со мной. Он не задаёт много вопросов. Хотя у меня самой их много, но я не осмеливаюсь их задать.

— Доброе утро, Кара.

Он впервые улыбается, и у меня перехватывает дыхание. Улыбка делает его моложе. Дэмиан выглядит почти нормально, когда сидит, улыбаясь мне, до тех пор, пока я не замечаю чёрные чернила, ползущие вверх, из-под его рубашки, и осознание того, кем он является, не вспыхивает во мне. Этот мужчина далёк от нормального.