Многие в экспедиции не спали почти всю ночь. В том числе и Гурьян: сначала он все ждал, что ураганный ветер, пробившийся даже сквозь дебри джунглей, вот-вот снесет палатку, как былинку, потом к нему вполз на четвереньках Крэ и принялся угощать диковинными ягодами. Они чуточку горчили, напоминая вкусом переспелую русскую рябину, но сок их прямо физически ощутимо вливался в кровь, и сразу слетела вся усталость, нашедшая было после долгого и нелегкого дня.
С рассветом опять надвинулась духота. Густо запарила переполненная влагой земля. Геологи и матросы, выжав мокрую насквозь одежду, развесили ее на кольях и сучках в открытых для солнца местах.
— Гуринэ! Тебя Каро зовет! — крикнул Крэ, уже успевший обежать весь лагерь. — Он связался со Зликэ, тебя просят!..
Гурьян быстро накинул на себя еще не высохшую рубашку и заспешил к гигантскому дереву, под которым примостился радист.
— Сейчас Могого разговаривает с председателем правительственной комиссии, — встретил его Каро у входа в палатку. — Но ты не уходи, Саржов про тебя в самом начале сеанса спросил…
Оказывается, вечером Каро порядком переполошился, когда Гурьян вдруг куда-то пропал. Мало ли что может случиться в джунглях с человеком, который не знает ее тайн! Но и оставить радиостанцию в разобранном виде Каро не мог. Искать Гурьяна пошел его дед. Только узнав, что советский геолог вместе с Крэ, они облегченно вздохнули.
А причины для опасений действительно были. Заплутаться в джунглях можно моментально, тем более — в такую бурю. Нет никакой гарантии, что не получишь смертельного укуса какой-либо ядовитой змеи или растения, что не свалишься в скрытую зарослями яму…
Полог палатки раздвинулся, оттуда вышел Могого и сообщил, что на проводе Саржов. Ждет Гурьяна.
Друзья радостно поприветствовали друг друга.
— Ну, как с радугой? — сразу же спросил Гурьян. — Успеете?
— Стараемся, дружище! Основные элементы уже заготовлены, заканчиваем выточку частей главного прожектора… Знаешь, Гурьян, только теперь выяснилось по-настоящему, сколь страшную вещь придумали засевшие в Сараматских горах. Изверги… Радуга от озера Сатлэ мгновенно может поднять в воздух Зликэ со всеми пригородами…
— Как это вы установили?
— Провели в научном центре опытный взрыв.
— Слушай, Сергей, а что ты думаешь насчет того, как поведут себя эти подонки из крепости?
— На заседании правительственной комиссии обсуждали и этот вопрос, — ответил горячо Саржов. — Если враги — недобитые или еще какие они там — успеют сбежать в Южную Африку, то под большой угрозой окажутся не только молодые африканские государства… Ты меня слышишь?
— Слышу, слышу!
— Поэтому решено во что бы то ни стало помешать их бегству…
— Каким образом? Пока сюда доберутся воинские части… Пожалуй, ликвидировать их придется нам, отряду Могого, да?
— Нет. Правительственная комиссия против того, чтобы геологическая экспедиция подвергла себя такой опасности. Ведь еще не ясно, какими силами они располагают, может получиться так, что напрасно погибнут лучшие кадры молодой республики. Поэтому вам предложено изменить маршрут: обойти озеро Сатлэ с севера и выйти к берегу океана с противоположной стороны, откуда вас не ждут.
— Но ведь с нами вооруженные матросы! Зачем же нам менять маршрут?
— Говорю же: цель экспедиции — не ликвидация вооруженной банды…
— Ну, знаю, знаю я об этом… Но кто же тогда помешает им сесть на подводную лодку?
— Правительство решило послать в одно из северных государств специальную делегацию — просить выделить десантные самолеты…
— Все понял. А скажи, Сережа, о судьбе ученого, автора тех формул, ничего нового не известно?
— Не знаю, дружище. Я и сам о нем все время думаю. Если фашисты его не расстреляли, то надо бы сделать все возможное, чтобы спасти… Конечно, если бы ваша экспедиция вышла прямо к крепости…
— А что — двинемся по старому маршруту!
— Постой, Гурьян… Спешишь ты как всегда. Ведь мы еще не знаем, какие указания даны Могого председателем правительственной комиссии Колмиэ. Возможно, вооруженным матросам и прикажут подступить непосредственно к крепости…
— Ну, раз так…
— Но ты все же будь поосторожнее, друг мой. А то два этих письма из Чебоксар, которые я держу в руке, уже соскучились по тебе…
— От кого? Из дома?
— Знакомый почерк… Да и сам, поди, чувствуешь, от кого.
— Ну, все, кончаем разговор. Значит, ждем вашу Розовую радугу! — заспешил Гурьян, увидев в проеме двери нетерпеливое лицо Каро. — До встречи! Счастливо!
— Могого проводит совещание, — сказал Каро, принимаясь свертывать рацию.
Когда друзья подошли к палатке Могого, там уже собрались все участники экспедиции. Матросы пришли при полном вооружении.
Начальник экспедиции выглядел озабоченным как никогда. Его высокий лоб то и дело прорезали глубокие морщины. Могого о чем-то напряженно думал.
Вот лицо его прояснилось, он поднялся на ноги и кратко доложил собравшимся о работе, проделанной правительственной комиссией по спасению столицы республики. Рассказал о том, что под руководством советского инженера-физика уже почти подготовлен прожектор, который, подняв Розовую радугу от Зликэ до озера Сатлэ, подавит Голубую радугу засевших в Сараматских горах фашистов.
После этих слов все повернулись в сторону Степанова, и в глазах участников экспедиции Гурьян прочел благодарность.
— Но если враги сумеют бежать к расистам Южной Африки, — продолжал Могого, — то они и потом станут вредить нашей республике. Вы все знаете, как ненавидят расисты негров, вставших на борьбу за свободу и национальную независимость. Наше правительство обратилось к правительству дружеского государства северной Африки с просьбой предоставить несколько самолетов, с помощью которых между фашистской крепостью и берегом океана будет высажен десант…
Его слушали при полном молчании. Но когда он сообщил, что правительственная комиссия предлагает экспедиции изменить маршрут, все заволновались, зашумели. Матросы даже оружие сорвали с плеч, а радист, спрыгнув со ствола дерева, на котором они сидели с Гурьяном, начал что-то горячо доказывать Могого.
Степанов почувствовал, что сам начальник экспедиции тоже не совсем доволен предложением комиссии об изменении маршрута. Могого несколько минут слушал нестройный гул толпы, потом поднял руку. Нёгры, еле успокоившись, уселись на свои места.
— Нет толку, когда говорят все разом, — сказал он, нахмурившись, и повернулся к Каро, который один остался стоять на ногах. — Давайте послушаем сначала нашего радиста.
Тот выступил вперед.
— Можем ли мы обойти Сараматские горы стороной, когда оттуда всей нашей стране грозит невиданная опасность? — быстро заговорил Каро, оглядывая возбужденных товарищей. — Нет! За это нам никто спасибо не скажет… И еще вот о чем нельзя нам забывать, товарищи! Кто нам первым сообщил о грозящей опасности? Кто сообщил формулы радуги, которая может одолеть страшную вражескую радугу? Кем бы он ни был — он наш друг. И вас должна заботить его судьба.
Ну и молодец же, этот Каро! Да он говорит точно те слова, которые так и просились с языка Гурьяна!.. И геолог, не выдержав, подбежал к радисту и крепко пожал ему руку. Одобрительно загудели и все члены экспедиции.
— И еще вот что, товарищи! — так же горячо продолжал Каро. — Ведь вполне может случиться так, что парашютисты запоздают. Они же не знают точных координат крепости. А среди нас есть человек, который побывал около нее сам… — Тут вперед выступил дедушка Каро, хотя и без того все знали, что он — единственный человек, вернувшийся живым с охоты у берегов Сатлэ. — Враг не должен уйти. Сделаем так, чтобы он никогда больше не смог творить черное дело! Давайте попросим комиссию, чтобы она разрешила всем желающим из нас идти наперехват врага. Матросы у нас вооружены хорошо, у остальных тоже имеются винтовки и ружья, а желания защитить свой народ нам не занимать. Я все сказал!
Могого медленно поднялся на ноги и так же медленно оглядел всех членов экспедиции. И по решительным лицам и сверкающим глазам понял, что выстраивать их в шеренгу и просить желающих идти на врага выступить вперед совершенно ни к чему. И просветлел лицом.