Глава 35

Предстоял серьезный разбор полетов. Мидовцы подозревали всех. Проклинали капитана — кажется, он даже не подумал привести кого-то на обмен. Обвиняли Максима и его людей, хотя он и божился, что Веденеев первым открыл огонь, собираясь захватить деньги, только после этого выстрелил снайпер. По-прежнему сомневались в Слепом — оба усача мертвы, а на нем ни царапины.

Выяснений с Максимом Сиверов не слышал, они не предназначались для его ушей. Ему в лицо тоже никто ничего не высказал, претензии предъявили Звонареву. Уже сам подполковник на балконе гостиницы «Пекин» вкратце их пересказал.

— Мидовцы кипятком мочатся. Они скоро самих себя начнут подозревать.

— Пускай закажут баллистическую экспертизу кто куда стрелял.

— Уже заказали, знают, что ты вроде бы выпустил по капитану три пули. Но этого слишком мало, чтобы их убедить.

— По-моему, ничего не изменилось. Они и раньше мне не доверяли.

— Никуда не денутся. На другого посредника Веденеев не согласится. Мы с ним разговаривали по нашей служебной линии. Заложников он, конечно, отдаст, но еще немного потреплет аристократам нервишки.

«Промолчал насчет ультиматума от Максима? — прикинул Слепой. — Или Звонарев обходит скользкую тему?»

— Как там ситуация у него в «хозяйстве»? — спросил подполковник. — Ты ведь своими глазами видел.

— Пока терпимая. Но с любым из заложников может случиться срыв. А вы ведь знаете — это как зараза.

— Не только для других заложников, — кивнул подполковник. — И для того, кто их удерживает. Веденеев, конечно, человек волевой, но сама ситуация постоянно его провоцирует.

— Будет лучше, если мидовцы откажутся от услуг Максима. Опасный тип.

— Пусть сами решают. Уже сели пару раз в дерьмо с его помощью. Пусть сядут еще разок. Чтоб не думали, будто все их беды исходят от нас.

— Выходит, его люди имеют законное право и дальше стрелять из снайперских винтовок?

— Мы давно уже даем сведения об этой структуре. Как ты догадываешься, этот Максим — не самая большая шишка. Мы даем сведения начальству, начальство ставит вопрос. Но нам не разрешают ими заняться и вряд ли разрешат.

Есть в стране работа для милиции, есть работа для нас. Есть такие порученцы, как Максим и иже с ним.

В МИДе все еще решали, как быть дальше, пытались переварить собственные подозрения и сделать надлежащие «оргвыводы». Глеб, наоборот, решил наведаться к капитану с собственным предложением.

Он проверил себя и всю свою одежду специальным прибором, фиксирующим даже самое слабое излучение в радиочастотном спектре. Нет, никаких микродатчиков ему не прицепили за последние дни.

Потом он долго и тщательно плутал по Москве, отрываясь от возможных «хвостов». И вот снова заброшенный объект за городом, бетонный забор.

Концентрическая воронка, откуда предприимчивый мелкий бизнесмен вывозил на продажу песок.

Ни единого следа, ни единого признака живого человеческого присутствия. Хотя нет…

Пройдя еще несколько шагов. Сиверов увидел на стене бывшей казармы свежее граффити — какие-то сатанинские рожи и надписи готическим шрифтом. Внутри обнаружилось множество пустых пивных банок, пара рваных упаковок от соленых орешков, использованный презерватив и черная бандана.

Прошло почти полчаса самостоятельных блужданий и поисков — он должен был найти веденеевскую «базу». Возникло дурное предчувствие, что капитан передислоцировал все свое хозяйство, но тут как раз Веденеев появился из-за угла с недовольным видом.

— Натоптал, черт возьми. Вчера эти наследили, сегодня ты.

— За любителями пива ты, по-моему, не спешишь прибирать.

— Их следы меня устраивают. Объект не должен выглядеть как часть марсианского пейзажа, без всяких признаков жизни. А вот твои отпечатки… Это шаги профессионала, умеющего правильно ходить. Размерчик у меня тот же, поэтому твои шаги могут запросто вызвать интерес.

— Долго здесь развлекались эти ребята?

— Прилично. Орали так, что мертвых могли бы разбудить.

— Ты не боишься, что особо любознательные один раз увидят то, что им не положено видеть?

Что ты тогда будешь делать? Их тоже посадишь под замок?

— К чему ты клонишь? — нахмурился капитан. — Ты понял в прошлый раз мою линию?

— Да, конечно! Ты хотел доказать мидовцам, что Максим ведет свою игру. Только от Максима им все равно не избавиться, он прочно взял обмен в свои руки.

— Чепуха. Они влиятельные люди.

— Два миллиона себе и два миллиона левых — других условий ты уже не получишь. Если будешь по-прежнему упираться, ничего хорошего не жди. Первое предупреждение ты уже получил.

Максимовы ребята не побрезгуют даже заложника пристрелить, чтобы лишний раз на тебя надавить.

— За них агитируешь?

— Нет, я агитирую отпустить заложников без всякого выкупа. Прямо сейчас, на все четыре стороны.

— Интересная идея.

— Тут они уже ничего не смогут поделать.

— Разве что сами их прихватят по пути и будут дальше вести переговоры от моего имени.

— Максим не ждет от тебя такого. Но для страховки я могу сопроводить всех четверых на Смоленскую, прямо в здание министерства.

— Тебя оценят по достоинству. Сразу предложат работенку в посольстве или консульстве. Резидент под дипломатическим прикрытием где-нибудь в благословенном средиземноморском климате. Нет уж извини: я «добрый разбойник», но не раскаявшийся.

— Ты с самого начала допустил ошибку. Мы с тобой люди схожие, и брать заложников — не наш метод. Отпусти всех четверых, и я тебе помогу наказать МИД другим способом.

— Не тебя ведь списали в утиль! Не тебя оставили подыхать медленной смертью. Так что предоставь мне выбирать способы и рецепты. Я заварил кашу, мне ее расхлебывать.

Вдруг выражение его лица резко изменилось — глаза превратились в щелки. Он скорее прислушивался, чем присматривался. Из бывшей казармы в самом деле немногое можно было увидеть.

В следующий момент он выхватил «ТТ» и направил Сиверову в лоб.

— Привел облаву и заговариваешь мне зубы? — процедил он шепотом.

Глеб тоже услышал странные шорохи и чьи-то осторожные замедленные движения. Слишком осторожные, чтобы проникновение на объект могло быть случайным.

— Это без меня постарались.

— Чистое совпадение? Ты предал братство по оружию, — в узких щелках глаз проступила холодная ненависть.

— Рано ставить мне окончательный диагноз.

Скоро все прояснится, жизнь определит правых и виноватых. А пока надо убираться. Вокруг не один человек и не два.

— Ты даже хуже, чем те твари из МИДа.

— Давай подождем с семейным скандалом. Если не веришь мне, могу отдать пистолет.

— Ты его и так отдашь, никуда не денешься.

— Теряем драгоценное время. Возьми себя в руки и задумайся. Я мог предать тебя гораздо раньше.

— Мог. Но вначале поломался для порядка.

Дальше медлить нельзя. Либо капитан нажмет на спусковой крючок, либо захочет напоследок выплюнуть в лицо еще несколько уничижительных фраз.

Последние секунды, последний шанс уйти от облавы.

Он продолжал сидеть на корточках, Веденеев опирался коленом на пыльный пол. Глеб отдавал себе отчет, с кем имеет дело. Тут требовалась молниеносная вспышка, нужна была скорость, сравнимая со скоростью полета пули.

Он резко качнулся вправо, одновременно перехватывая левой капитанское запястье. Веденеев хотел было дернуть на себя указательный палец, но ладонь парализовало от боли. В следующую секунду он лежал на спине, полупридушенный Глебовым локтем. Масса тела Слепого давила сверху вниз, не позволяя шевельнуться.

Глеб не стал задавать риторических вопросов: перекрыть ли капитану кислород, заставить ли выпустить оружие? Было очевидно, что по крайней мере статус-кво он сумеет сохранить достаточно долго. Передав все это одним выразительным взглядом, Глеб разжал тиски и сдвинулся в сторону.

— Вопросы еще есть?

Веденеев молча перехватил рукоять пистолета левой рукой и медленно пошевелил пальцами правой, проверяя ее работоспособность. Он досадовал на себя — уступил по всем статьям.