С интересом и возрастающей нервозностью Нина наблюдала за тем, как он опытными движениями натягивал резинку. Она сглотнула и собиралась сгореть дотла под его взглядом, когда парень лег сверху. Том раздвинул ее ноги и протиснулся своими бедрами между ними. Сердце Нины сильно забилось, когда парень занял позицию у ее входа, и она прикусила свою губу.

Он провел по ней большим пальцем.

— Я буду осторожен.

Нина кивнула, сильно взволнованная, однако, в конце концов, она этого хотела. Только сейчас и только с ним. Его губы прижались к ее, и он увлек девушку в один бесконечно долгий, нежный поцелуй. При этом, парень протискивался в нее. Короткая, жгучая боль прошла сквозь живот Нины, и девушка с шипением втянула воздух.

— Все окей? — взволнованно спросил он.

— Да, — Нина сглотнула, — да, все хорошо.

Ощущение того, что она чувствовала его в себе, охватило ее. Это было неописуемо. Он был в ней очень глубоко, и девушка парила между ощущением счастья и растущей паникой.

— Эй, — Том провел костяшками пальцев по ее щеке. — Расслабься и скажи мне, если тебе больно.

Она расслабилась и безнадежно утонула в ощущении счастья. С каждым его легким ударом боль становилась меньше и скоро превратилась в сплошное удовольствие. Взгляды Тома окружали ее теплом и дарили чувство надежности. Нина тонула в его темных глазах, и он снова увлек ее в поцелуй, в котором она безнадежно потерялась.

Нина крепко обняла своими руками Тома за талию. Последнее пиво и энергичная неугомонность «Die Ärzte»[9] только делали это еще головокружительнее. Кроме того, печаль медленно сменяла веселое настроение.

Том и его друзья под вечер успели сложить свою палатку и уже давно хотели вернуться в Берлин. Однако ради нее он уговорил их остаться еще на последний концерт. Она радовалась тому, что сможет наслаждаться выходом «KISS»[10] вместе с ним еще некоторое время, но чем больше проходило времени, тем быстрее приближалось прощание.

Его губы ласково перемещались по ее уху.

— Мы ещё увидимся?

— Конечно! — произнесла она почти возмущенно.

Парень широко улыбнулся и снова крепко прижал девушку к себе.

— Отлично. Тогда ты должна еще записать мне свой номер.

Она встала на цыпочки и поцеловала его в губы.

— Я дам его как только пройдет концерт. У меня ничего нет, чтобы записать.

Неожиданно громко взревели колонки и погасли прожекторы, которые были направлены на толпу. Сцену окутали клубы тумана и прозвучали первые аккорды гитары. Толпа бушевала, но девушка не отвела от парня свой взгляд.

— Началось!

Но она только кивнула и притянула его к себе ближе для поцелуя. Нина крепко прижала свои губы к его, и ее тело прижалось к Тому сильнее. Парень обнял девушку так сильно, что ноги Нины оторвались от земли. Она совершенно не обращала внимание на то, как под бурные аплодисменты на сцене выступала любимая музыкальная группа ее отца.

— Эй, вы, двое обнимашек! — Лолли заорал своим низким баварским акцентом прямо ей в ухо. — Вы все пропустите!

Но она по-прежнему не отпускала Тома. В воздухе громко хлопали петарды, и Нина испуганно вздрагивала. Первые такты «Deuce» прошли сквозь ее тело, и Лолли неистово дергал девушку за рубашку, чтобы освободить, так что она, наконец, отпустила Тома.

— Эй, старик, это так круто! — кричал Лолли и ритмично дергал головой под тяжелые звуки гитары. — Нина, мы должны пройти вперед!

Он суетливо оторвал ее руку, но она просто указала на Тома, за руку которого все еще держалась.

Лолли раздраженно закатил глаза.

— Пошли уже! Посмотрите-ка на себя, твой старик никогда тебе не простит, если ты не окажешься как можно ближе к сцене.

Кроме того, он яростно потянул девушку за руку, так что ей стало больно и пришлось подчиниться. Рука Тома выскользнула из ее руки, и Лолли потащил Нину в толпу. Она повернула голову назад в поисках Тома, но все, что увидела – чужие лица, которые дико дергались в мерцающем свете.

— Лолли! — истерично закричала она и, наконец, вырвалась. Нина с трудом пробиралась назад сквозь бушующую толпу. Это было вовсе не так просто, учитывая вес ее тела. Постепенно она потеряла ориентацию и силы, чтобы проталкивать себя дальше мимо потных людей. Тем временем, «KISS» уже играла пятую песню, но Нина просто не могла найти Тома. Он будто провалился сквозь землю.

Глава 4

31 декабря 2001, Берлин, квартира Тома

Приняв освежающий душ, Том неуклюже шагал мокрыми ногами, обмотанный полотенцем, по паркетному полу в своей однокомнатной квартире. На своей мини кухне он решил приготовить в кофе-машине особенный вариант пойла, потому что хотел быть в бодрой форме на сегодняшний вечер.

Только утром он вернулся с группой из Дюссельдорфа, где вчера у них было довольно удачное выступление. И радовался тому, что сегодня на новогоднем празднике в очередной раз сможет побуянить. После сверхдозы неудачных семейных праздников ему это действительно было необходимо. С тех пор как он бросил свою работу, чтобы поехать с ребятами на гастроли, его родители, сверх всякой меры, показывали парню свое разочарование. Соответственно, также спокойно протекало и Рождество.

Том яростно бросил фильтр в машину и нажал на кнопку. Парень просто хотел легко и быстро забыть о неприятностях. Он прошаркал ногами к платяному шкафу и достал – подобающие холостяцкому порядку – чистые боксеры. Не сходя с места, мужчина сбросил со своих бедер махровое полотенце и надел черный хлопок. Потом Том медленно размотал полотенце на голове, и его длинные волосы рассыпались по плечам на грудь. Очень тщательно он высушил их кончики и прошелся дальше вверх по своей длинной гриве. Его последняя подруга всегда смеялась над его заботливым уходом за волосами. Она считала просто не достойным мужчины смазывать раз в неделю волосы лечебной смесью. По-настоящему жаль, потому что во всем остальном она была очень доброй и очень красивой. И в конце было все как всегда.

Том с удовольствием влюблялся. Он любил это нервозное чувство и довольно редко мог его получить. Парень пользовался этим, чтобы быть желанным и он, в свою очередь, носил свое нынешнее завоевание на руках, ублажал ее и стремился читать все желания по глазам. Все-таки раньше или позже наступал день, когда его чувства полностью исчезали. Влюбленность проходила, и Том переходил к следующей, которая могла его утешить. Он никогда не продолжал это дольше нескольких недель, иногда даже месяцев с одной и той же девушкой.

Его на автомате тянуло к большой картине в раме, которая висела на своей собственной, лакированной, выкрашенной в черный, сборной стенке. Это был коллаж со всеми картинами, которые он и его приятели наснимали на «Rock am Ring '97»[11]. И в самой середине, почти полностью закрывая картину, она — Нина. Девушка сидела на его коленях и крепко к нему прижималась. Его друг сделал этот снимок в последний день фестиваля, незадолго до того, как они отправились посмотреть последние выступления. Это была единственная общая фотография Тома с ней.

Только несколько часов спустя он ее потерял. Все его друзья и знакомые знали историю о милашке с фестиваля и также с большим удовольствием об этом шутили. После того, как он вернулся, на тех выходных в 97 году в Берлин, Том пустил в ход все средства, чтобы ее найти. Каждого, действительно каждого, кого парень встречал, он спрашивал о ней, описывал ее, и иногда ему везло, и полученная информация о Нине делала новый поворот. Он даже осмелился посетить квартиру ее родителей, однако она давно была сдана в аренду кому-то другому.

Его планы зашли так далеко, что Том решил наугад ехать в Баварию, чтобы найти там интернат, в который она уехала. В какой-то момент кто-то устроил ему головомойку за то, что он почти полгода искал Нину. Он и в самом деле выставил себя смешным, влюбленным и наивным, но она была как раз той, кому принадлежало его сердце. Все-таки Том должен был довольствоваться воспоминаниями. Это было легче сказать, чем сделать. Снова и снова она прокрадывалась в его голову, снилась ему и ее лицо постоянно было у него перед глазами. Том часто ловил самого себя на том, что бессознательно искал девушку на улице.