А вот на середине пути его ждал неприятный сюрприз.
Дорога вилась среди холмов, то пропадая из вида, то появляясь вновь, и ничего нет удивительного в том, что появление небольшого отряда стало для тьера Эфрона неожиданностью. Как и Ант Таламир.
– Добрый день, ваше сиятельство.
Димай Эфрон насторожился. Ничего хорошего он от этой встречи не ждал. Отряды у них примерно равные, но у Таламира люди лучше вооружены и ко всему готовы. А вот его люди…
Смогут ли они ответить, если Таламир ударит первым?
Вряд ли. Так что граф решил не провоцировать конфликт.
– Ваша светлость. Чему обязан?
– Вашим интересом к моей супруге, граф, – оскалился Таламир.
Димай вскинул брови, внутренне кроя Маркуса последними словами. Кого еще пропустил глупый мальчишка, кого не увидел?
– К герцогине Карнавон?
Таламир отлично понял подтекст, мол, она-то герцогиня, а ты кто есть? И оскал стал вовсе уж звериным.
– К. Моей. Жене.
Димай Эфрон пожал плечами.
– Поверьте, именно в качестве вашей жены, герцогиня Карнавон бесполезна для моих планов. Реши я ей заинтересоваться, постарался бы сделать ее вдовой, но я не полный глупец.
– Да неужели?
– Думаете, королева простит меня, если я лишу ее… фаворита?
Таламир чуть заметно поморщился. Фаворитом он быть явно перестал, но…
– Думаю, что мы не будем дожидаться.
– То есть?
– Огонь!
Не так сложно посадить в засаду десяток арбалетчиков. И положить – тоже. Арбалет тем и хорош, что из него можно стрелять стоя, лежа, сидя, верхом – как угодно, хватило бы сил взвести.
Димая Эфрона Таламир убивать не планировал, живым тот был бы намного полезнее, но граф оказался не из трусливых. Когда полетели стрелы, он пришпорил коня, и рванул из ножен клинок, собираясь расквитаться с наглым выскочкой, который лишил его потомков герцогской крови и выгодного брака, а заодно и возможности завладеть Карнавоном.
Чья стрела пришлась так неудачно, под левую ключицу графа, Таламир потом так и не доискался.
Просто на один труп на дороге стало больше.
Труп богатого и знатного графа Эфрона, человека богатого и со связями. Но – нелепая случайность.
Ругайся теперь, не ругайся – поздно. Одна неудачная стрела (слишком удачная?) и у тебя на руках сто килограмм мертвечины (а то и больше, считая отряд Эфрона), кровная месть с родом Эфрон, королевское неудовольствие, и много, много других неприятных вещей.
Таламир мог только злобно ругаться. А что тут еще сделаешь?
Только одно.
Тела раздеть, все забрать, трупы оттащить подальше и сбросить в удачно присмотренную лощинку, авось, не найдут, а и найдут, так стороной обойдут. Нет, уродовать не надо. Везти с собой дохлятину глупо, а посчитать тела кто хочешь догадается. Сколько выехало, сколько приехало. И болты тоже не оставляйте, чтобы и по ним не поняли…
В кость попал?
А ты его ножом, ножом… иногда работа солдата ничем не отличается от работы мясника. Сказали – перестрелять, ты и стреляешь. Сказали бы освежевать…
Да, и такое тоже случалось.
Таламир подумал немного, и решил отправиться далее по дороге графа Эфрона. Слышал он, что юный Маркус приезжает, слышал…
Если с вестями о супруге, его обязательно надо расспросить.
Если без вестей… а что – отпускать его, что ли? Пусть составит компанию своему отцу, а Эфрон и присоединить к Карнавону можно! А то последнее время на Таламира люди нехорошо косятся. Шепчутся, что он их госпожу убил, на земли порчу навел, теперь добра в Карнавоне не видать, хорошо еще, бури не надвигаются… много чего нехорошего говорят.
Шепчутся, твари, языки бы им поукоротить!
С-сволочи!
Так что надо присоединять Эфрон. И там, если что, обосноваться. А замок Карнавон пусть хоть приливной волной в море смоет!
Пропади он пропадом, куча каменная!
В последнее время Таламиру и правда, было неуютно в Карнавоне.
Ирион бы с ними, со взглядами, с шепотками за спиной, и не таким рты затыкали, но что-то другое, чему мужчина не мог подобрать названия…
Стукнувшая невовремя дверь, пролетевший сквозняк, тень за спиной, шаги в темноте, и что-то непонятное, неосязаемое, словно стоит кто-то рядом с тобой, стоит, вглядывается, и не знаешь, что ему придет в голову? Вот протянет руку – и сожмет в кулаке твое трепыхающееся сердце. А ты ничего и сделать не сможешь.
Жутко было Таламиру в Карнавоне, жутко и неуютно. Старинный замок берег свои секреты от чужака, и выживал его, словно таракана. Только вот сбежать Таламиру было и некуда, разве что на войну…
Теперь война с Эфроном сама его нашла. Вот и ладно, все лучше, чем лежать в темноте, вглядываться в стены, и думать, что в следующий миг повернется панель, и оттуда скользнет… нечто.
Вроде Алаис Карнавон.
Белесое, красноглазое, с когтями…
Смешно?
А побудь кто в Карнавоне, стало бы страшно! Уж на что Таламир был не робкого десятка, а истории, которые там ходили, заставляли его поежиться. Самым безобидным в них было утопление. Падение с лестницы с последующим переломом шеи даже за смерть не считалось, так, сплошное удовольствие. А вот быть сожранным касатками, а то и вовсе – нашли с разорванной грудью, и когти там такие, каких ни у одного зверя нет….
Про это могла бы рассказать Алаис. И про потайные ходы, и про перчатки с нашитыми когтями, но – кому? И зачем?
Нет уж, окажись она рядом, еще и масла в огонь подлила бы.
При мысли о супруге, Таламир выразительно скривился. И где сейчас эта гадина?
Неизвестно.
Интересно, она хоть беременна – или нет? И если да, то от него ли? Вопросы, вопросы, одни вопросы. И нет ответа, и Алаис тоже нет, и где ее найти – неясно…
Ничего, дайте срок.
Ант Таламир и не такое обламывал. Справится!
То, что Алаис Карнавон обломала уже его – и по полной, он предпочитал не вспоминать. Скорее, воспринимал это как проигранную битву, а не войну. А до следующей битвы…
Мы еще посмотрим, чья возьмет. А пока – Эфрон!
Семейство Арьен.
В Росталь Эдмон приплыл с вечерним приливом. Пришвартовался, честь по чести приветил на своем корабле портовых чиновников, и принялся зазывать их за стол.
Что ж делать, не привез он товаров.
В этот раз! А в следующий обязательно привезет, и отнесется с пониманием к нуждам обычных простых людей, да он и сейчас все понимает про нужды, вот возьмите этот скромный презент… правда, деньгами, но вы ведь лучше знаете, что вам надо?
Нет-нет, это не на двоих, вот и вашему товарищу тоже.
И не пожалуете ли за стол, отужинать, чем Маритани послала? А то сейчас и в трактир пошлем…
От дармовщины ни один чиновник не отказывался, и мир или должность тут не важны. Спрятали кошельки, как миленькие, и принялись угощаться, не особо себя ограничивая.
А Эдмон подливал и расспрашивал, расспрашивал и подливал.
Кому ж еще и не знать про Амедея, как таким портовым тварям?
Оказалось, что 'Веселая селедка' бросила здесь якорь дней за десять до Эдмона. Да, плыл на судне какой-то типчик, выглядел так, словно уксуса напился, сразу же на берег сошел, едва конца осмотра дождался… тут ему не повезло.
В тот день Фрош работал, он въедливый, что та язва, ему подозрительным показалось стремление мужика удрать подальше, он его и задержал, и обыскал. Тот чуть из шкуры не выпрыгнул со злости, а нечего тут! Вдруг ты курительную дурь привез, или еще какую контрабанду?
Оказалось – нет, только деньги. Это-то не запрещено, дело житейское, иногда для расчетов наличка требуется, векселя, или еще чего…
Но нервы ему Фрош помотал.
И, кстати – да.
Видели этого мужика, он в Тавальен отправлялся с караваном. Кажется…
Или не он?
Или не в Тавальен?
Но вроде как его там свояк видел…
Эдмон кивал, и еще подливал, и вскоре выяснилось, что такому замечательному мужчине, своему парню, все понимающему и правильному, всячески могут поспособствовать. Разумеется, не безвозмездно, такого за чиновниками тоже не водится, но помочь – помогут. Завтра подходи на таможню, а уж они с чистым сердцем, за долю малую…