Ксения присоединилась к нам, когда общий счёт тюбиков перевалил за сорок. Она всё ещё вряд ли понимала, что мы творим, но хотя бы поверила в отсутствие сексуального подтекста. А для любой девушки это важно, кто бы что ни говорил.

Удары слышались ещё трижды, через равные промежутки времени, и когда наступила затянувшаяся пауза, я понял – тварь уже протискивается в образовавшийся зазор между створками.

– Давай всё сюда!

Выбрав оптимальное место в полутора десятках метров от поворота, я полоснул ножом по первому тюбику, подавая пример. Выдавливать его содержимое, в полном согласии с инструкцией, совершенно не было времени, и так сойдёт. Белёсая желеобразная субстанция плюхнулась на пол, а я принялся за следующий тюбик. У Любомира данный фокус выходил гораздо ловчее – он сшибал одним взмахом ножа пробку вместе с резьбой, встряхивая рукой, и вся субстанция мигом оказывалась снаружи.

Не забыли мы и собственные запасы, запачкав пол на протяжении нескольких метров. За этим странным занятием нас и застукал монстр, пружинисто выскочив из-за поворота. Даже тут его немного занесло, но он довольно ловко довернул шипастый корпус и вприпрыжку понесся к нам.

– Бросайте! – я отпустил недовыжатый тюбик и побежал к повороту.

Для любого хищника нет зрелища прекраснее в жизни, чем приближающаяся спина убегающей добычи. Монстр ещё наподдал, благо ослабевшая гравитация это позволяла, и со всего маху влетел в вазелиновую лужу. С этого момента сцепление с полом было утрачено окончательно, и жертва генетических экспериментов дальше полетела уже кувырком, впечатавшись в стену за нашими спинами так, что пошёл гул по всей станции.

Ей даже помогать топором не пришлось. В итоге под внушительной вмятиной в металле лежала груда переломанных костей и отбитого мяса, щедро присыпанного крупной крошкой из шипов. Дышать оно даже не пробовало.

Мы бросились обратно, осторожно обойдя вазелиновую ловушку. Исцарапанные и помятые створки перемычки действительно оказались разомкнуты, и командам с зелёной панели уже не прислушивались. Пришлось лезть по-одному в дыру, любезно оставленную торопящимся монстром.

В отделе Ксенобиологии было пусто, не считая бардака, устроенного геномодифицированными зверушками. В мирное время здесь должны были выращивать упитанных послушных ксенобурёнок, так как запасы мяса на станции отсутствовали, а одними лепёшками весь раунд сыт не будешь. Мы трое бегали не так долго, а чувствовал я себя, будто пару суток не ел. Благо кое-какой перекус на бегу мы устроили, пока торопились на пожар.

Если учёные что-то напутывали с геномом зверушек, то получившегося монстра обычно сплавляли от греха в открытый космос, для чего имелся специальный шлюз в самом загоне. Не считая чьих-то тщательно обглоданных костей, сейчас он пустовал, и мы без проблем запустили процедуру сброса биологического материала.

Пока Любомир возился с программой, мы с Ксенией наскоро обыскали отсек. Помимо всякого непонятного оборудования и инструментов, здесь имелось несколько трупов в разной степени сохранности. В основном – горе-учёных, так что единственным нашим существенным трофеем стал наполовину разряженный пистолет, в магазине которого сохранилось пять патронов. Видимо, его прятал один из диверсантов, но против собственных мутантов он так и не помог. Не то, что всемогущий вазелин.

– Так, а что д-дальше? – Ксения кивнула в сторону шлюза, который вот-вот должен был выдуть нас наружу вместе с воздухом.

– Дальше держимся вместе, крепко обнявшись, – я глубоко вздохнул, не придумав аналогии лучше. – Паровозиком.

– А передвигаться к-как?

Напарник радостно продемонстрировал ей сохранившийся огнетушитель. Не зря тащили его аж с технических отсеков, так как здесь его собрат отсутствовал. Впрочем, как и по всему Исследовательскому комплексу. Не зря Днищенко так боялся пожарной проверки…

– В космосе можно двигаться, отталкиваясь от любого предмета, – просветил я нашу нахмурившуюся «почемучку». – Так что Любомир побудет нашим маневровым двигателем. Лишь бы смеси хватило, чтобы долететь куда надо. Шлюз, к которому пристыкуется шаттл, автоматически разблокируется, а дальше… Дальше посмотрим. Братишка, а ты знаешь, каким образом туда впускается только один человек?

– Там створки с одной и с другой стороны. Одни точно контролирует станция, а другие – не знаю. Не интересовался.

– Тогда доберёмся до них и посмотрим. Есть одна мысль…

Озвучить её я не успел, так как нас выдуло наружу вместе с целым ворохом снежинок. В космосе по-прежнему царила незыблемая тишина и спокойствие, поколебать которую жалкие гуманоиды были не в силах. Говорить здесь не было смысла, так как вакуум совсем не проводил звук, общаться приходилось лишь примитивными жестами.

Практически сразу Ксения почти умудрилась оторваться, но расторопный Любомир успел поймать неуклюжую девушку за лодыжку, а там уже я крепко схватился за обоих, не давая нашей троице распаться. Немного потешно покувыркавшись, мы постепенно пришли к оптимальной позиции, отдалённо напоминающей связку парашютистов в воздухе. Я, как обладатель дальнобойного оружия – впереди, за мной наша вечная проблема и головная боль, а в хвосте, как и положено, Любомир с огнетушителем.

Первоначально мы довольно резво стали удаляться от станции, благодаря первоначальному импульсу, но это нам оказалось только на руку – на поверхности кипел нешуточный бой. Сверкали вспышки различной яркости, сновали туда-сюда светящиеся точки. Всё ясно – выжившие участники штурма Брига схлестнулись с последними приспешниками Евы. На нас практически никто не обратил внимания, посчитав очередным космическим мусором, коего здесь уже летало в изобилии. Я умудрился схватить пролетающую миму плоскую железяку, и мы обзавелись хоть каким-то подобием щита. Сражающиеся игроки предпочитали жаться корпусу, где в свою очередь двигались ремонтники, и яростно воевали за каждый свободный метр обшивки.

А сама Проклятая станция в который раз доживала последние минуты. Пусть со стороны это было и не особо заметно, но по отключающейся иллюминации, расположенной по периметру, становилось понятно, что конец уже близок. Я насчитал шесть различных пробоин, не предусмотренных проектом, из одной до сих пор вырывалось наружу что-то вроде снежного торнадо.

Так что нет ничего удивительного, что совсем недалеко от нас вышел из варпрыжка белоснежный шаттл, размером с хороший такой фрегат. И в нём есть место лишь для одного человека? Бред же.

Спасательное судно поприветствовали достаточно необычно. По глазам внезапно резанула ярчайшая вспышка, и отверстий в станции стало уже семь, а количество сражающихся сократилось в несколько раз.

Мы пошли на снижение, внимательно следя, куда повернёт шатлл, и сразу же пошли новые проблемы. Вдруг из-закучи обломков показалась чья-то тёмная фигура, принявшаяся палить по нам из чего-то автоматического. Благо стрелял он довольно бестолково, дёргаясь из стороны в сторону из-за отдачи, и большинство пуль бесполезно ушли в сторону. Парочка стукнула в щит, и я решил открыть ответный огонь.

Стрелять в космосе – то ещё удовольствие. Если ты не имеешь надёжной опоры, то не стоит и пытаться – это я понял практически сразу. Каждый выстрел серьёзно толкает тебя назад, прицелиться тяжело, плюс баллистика совсем иная. Мне до того же дуэлянта очень далеко, так что всеми пулями я бессовестно промазал. Но эффект вспышки пистолета произвели крайне положительный – противник был вынужден отступить куда-то вглубь обломков, откуда обратно так и не показался. Надеюсь, его там чем-нибудь хорошенько придавило.

А вот с шаттлом дела обстояли куда хуже. Он, будто издеваясь над нами, обогнул Тринадцатую и скрылся из виду где-то за её краем, направляясь к шлюзам в днище станции. Вот тебе и один к одиннадцати! Неудачники, как они есть…

По тому, что «Астра-13» стала расти в размерах куда стремительней, чем прежде, я понял, что мы ускорились. Любомир врубил «форсаж» стремительно расходуя остатки смеси в огнетушителе. А чего их жалеть, когда спасение уходит прямо из-под носа? Правда оставался открытым вопрос, как мы погасим такую скорость в нужный момент, когда нужно будет повернуть.