Насчет боеприпасов Самойленко договорился в воинской части, расположенной неподалеку от города. Как бывший спецназовец он быстро нашел общий язык с нужными людьми. Патроны продали относительно дешево, и ими набили полный рюкзак.

Путь группы лежал на запад, в сторону столицы. Глеб вспомнил место, будто самим Богом созданное для долговременного базирования группы, – колоссальные подмосковные склады: тысячи и тысячи квадратных метров площади, арендуемые самыми разными фирмами.

При отечественной системе торговли огромное количество товара, особенно импортного, поступает вначале сюда и только потом доставляется во все концы России. Даже таможня здесь своя – инспектора в три смены растаможивают грузы и принимают на лапу.

Сиверов знал, как реально обстоят дела на этих бескрайних складах, достойных попасть в книгу рекордов Гиннесса. Знал, что крупные компании занимают место под крышей, сравнимое с несколькими футбольными полями.

Все площади используются, везде стоит товар.

Товар разного качества – дорогой и дешевый, ходовой и не очень. Есть «улицы» и «переулки», куда погрузчики заезжают каждый день, чтобы подвезти оттуда груз к воротам, где его ждут грузовые машины – от трейлеров до минивэнов. Есть такие уголки, куда месяцами никто не заглядывает.

Досмотр на складах строгий, но главным образом при выезде. Квадратные километры их площади не в состоянии проконтролировать ни одна служба охраны, такая задача и не ставится.

По логике вещей кража должна повлечь за собой незаконный вывоз товара, и все внимание направлено на контроль вывоза.

Фирмы-арендаторы боятся еще пожара. Специальное пожарное отделение прикомандировано к складам, вся территория под крышей оснащена импортными сверхнадежными датчиками. Они отслеживают не только дым, но и температуру, влажность и химический состав воздуха. Значит, развлекаться с газом противник здесь не сможет.

Глеб не хотел сам указывать на склады как на возможную «базу». Он предложил другое место, чуть севернее. Но маршрут к нему пролегал мимо этого своеобразного города под крышей, на подъезде к которому днем и ночью царило оживление.

Сработало. Все высказались за то, чтобы отправить двоих на разведку. Глеб не мог себе позволить оставить группу, поэтому отказался идти в паре с Самойленко. Вместо него отправился летчик.

По возвращении именно Воскобойников оказался главным агитатором в пользу складов. Спецназовец тоже был целиком «за», но он не мог сравниться в красноречии и аргументации с человеком, получившим высшее образование.

– Я вообще не предполагал, что у нас такое есть. Чистые полы, высокие потолки, никакой гнилью не пахнет. Ни одного пятна сырости, нигде не протекает крыша. Нормальное освещение, вентиляция. Отопления, конечно, нет, но сейчас там совершенно не холодно.

– Полы какие, бетонные?

– Бетонные, крашеные. Нас полы не колышут.

Там есть мебельные склады, и спать мы будем на диванах. Насчет еды говорить можно целый день – выбор колоссальный. Если брать целыми упаковками и не теми, что лежат на виду, «усушку» и «утруску» очень не скоро заметят.

– Значит, они регулярно проводят облавы с собаками. Иначе бомжи бы там обязательно свили гнездо.

– Не знаю, бомжей мы не видели. Насчет облав сомневаюсь – там работа, как я понял, круглосуточно идет.

Дальше Воскобойников стал доказывать, что при таких огромных масштабах на складах обязательно можно обнаружить заповедные зоны.

– Посмотрим, где неходовой товар.

– Много мы знаем, что сейчас котируется.

– Голова у всех на плечах. Разберемся.

Глебу уже не нравилось, что Воскобойников слишком рьяно всех агитирует. Не надо перегибать палку, люди и так согласятся. Потом, когда здесь случится неприятность, они обязательно вспомнят чрезмерный энтузиазм майора ВВС.

А неприятность случится обязательно.

Трое сидели на ковре, поджав по-турецки ноги.

Лакомились пловом со свежей бараниной. Овца была зарезана совсем недавно – человек с серебристыми искрами в густой щетине продемонстрировал свое искусство. Пользовался только ножичком с тонким лезвием длиной в мизинец. Держал «орудие производства» двумя пальцами – большим и указательным. Повару осталось только подобрать лучшие куски и кинуть их вариться в казан.

Мясо туши, разделанной так искусно, просто таяло во рту. Все трое ели в меру, не так, как было принято в старые времена – тогда гость из вежливости обязан был рыгнуть несколько раз в конце обеда, показывая, что желудок полон.

Правда, здесь не было гостей и хозяев, здесь все были на одинаковых правах.

– Одного летчика мы уже упустили в ад, – заметил человек с иссиня-черной бородой, каждый длинный завиток которой напоминал спираль металлической стружки. – Асадулла теперь злится. Говорит, что мы должны были дать ему возможность рассчитаться с должником.

– Чем громче крик, тем меньше в нем толка.

За все эти годы уважаемый Асадулла прославился только своей родственной близостью к Шамилю, – презрительно усмехнулся второй собеседник.

Его борода горела огнем. Нежно-шелковистая, как у девушки, кожа лица и рук резко контрастировала с ярко-рыжим цветом волос своей матовой бледностью.

– Возможно, он шумит о том же, о чем Шамиль молчит.

– Шамиль не станет вмешиваться в это дело.

Он даже не посчитал нужным участвовать в общей встрече. Хочет выступать мстителем за весь чеченский джамаат, а не только за родню.

Общая встреча состоялась вскоре после того, как был получен список заложников. Кто-то прибыл на нее лично, кто-то смог участвовать только по Интернету, в режиме телеконференции. Некоторые из заинтересованных в мести тому или другому из команды изгоев, находились в надежном горном убежище, другие – в Европе, в благополучной шенгенской зоне. Но техническими средствами оснащены были почти все.

Долгих прений не было, общего согласия удалось достигнуть достаточно быстро. Традиции традициями, но нельзя, чтобы за каждым неверным из списка охотилась отдельная группа. Миссию придется передоверить в одни руки.