Может, всем переместиться в город? Нет, кто-то должен остаться здесь, на случай, если соратники загнут непредсказуемую кривую обратного пути. Самойленко с Николаичем уже собрались в дорогу, а Сиверов еще не решил для себя, в пользу какого варианта высказаться.

Неожиданно вмешался Витек:

– А где гарантия, что вы вернетесь? Уйдете сейчас с концами, а нас здесь бросите на гиблом месте.

– Сейчас я лично тебе расписку напишу, – пообещал Самойленко.

– Настроение у вас, Алексей, веселое, а мне не до смеха.

– Пусть идут, – обратился Воскобойников к самому младшему в команде. – Если кто хочет отколоться, бессмысленно его удерживать.

– Сам как считаешь? – нахмурил рябое лицо спецназовец. – Хотим мы с Николаичем отколоться или нет?

– Не думаю.

– Спасибо за доверие, – иронически усмехнулся Самойленко. – А то нас тут уже записали в разряд крыс, бегущих с корабля.

Он уже повернулся выходить из домика, как вдруг снаружи раздался свист стоящего на дежурстве Ильяса. Через мгновение дверь открылась, и на пороге возник замкомполка со своей привычной, но оттого не менее странной улыбкой.

Швырнул в угол алюминиевую «трость», выложил деньги, небольшую кучку драгоценностей и несколько кредитных карточек.

– А Бубен где?

– Охрана положила.

– Убили?

– Вам с русского на русский переводить?

– Чье добро, Кормильцева?

– Все, что взяли, – дома и на фирме.

– Сознался?

– Так он тебе и сознается. Думал обойдется, пугаем.

На кучку купюр и золотых побрякушек все смотрели с отвращением. Даже если Кормильцев виновен, они сейчас как банда грабителей над добычей. Ощущение мерзкое.

– Что, мало? Дорожные расходы минимальные.

– Не в том дело. Карточки зачем?

– Не знаю. Печку зимой топить.

– Как с Бубном случилось?

– Полез раньше времени на рожон. Он же не вояка, привык дефицитом со склада торговать.

– А ты, значит, всех раскидал? – Самойленко продолжал интересоваться подробностями.

– Можно и так сказать. Их было двое – охранников. Извини, что мне тоже башку не продырявили, что вернулся живой.

– Лично я не собираюсь этими бабками пользоваться. На мою долю ничего не покупайте.

– Как знаешь, – пожал плечами Тарасов. – Оставайся здесь вожатым. Будешь вон того пионера безрукого строить. Авось зарплату заплатят, деду же платят три раза в год.

Глеб внимательно всматривался в одутловатое лицо, вслушивался в уверенный голос. Ни следа скорби по погибшему напарнику. Непонятная эйфория. Оттого, что сам выбрался живым-здоровым? Во всяком случае не от улова – он оказался гораздо меньшим, чем ожидали.

Большинство отвергло его, Глеба, предложение, проголосовало за акцию возмездия, рассчитывая, что разовое изъятие средств скомпенсирует регулярные умеренные поступления. Теперь они осознали, что современные бизнесмены не держат деньги ни в рабочем кабинете, ни дома.

Кучка награбленного валялась слишком откровенно и цинично. Дело тут было не в ее величине, а в самом факте грабежа – раньше он не представлялся так осязаемо и конкретно. Вместе с отвращением пришли новые сомнения в виновности спонсора.

– Посмотрим теперь. Если нас в очередной раз достанут, значит порешили ни в чем не повинного человека.

– Ни хрена не значит, – буркнул Тарасов, разглядывая сквозные дыры в стенке. – Сядут сейчас на хвост и проследят, куда мы двинемся.

Лицо Глеба оставалось непроницаемым, но смерть Кормильцева, здорово хлопнула по затылку. В этой части рассказ Тарасова не вызывал сомнений – бизнесмен, конечно, мертв. Какого черта он не послушался уговоров, не проявил элементарной осторожности? Понадеялся на охрану?

Была ли она там на самом деле? Если б Кормильцев нанял профессионалов, вряд ли к нему смогли бы подступиться два человека не в самой лучшей кондиции. Достаточно взглянуть на Тарасова, на его опухшее лицо с мешками под глазами, на излишне полную фигуру. Бубнов выглядел немногим лучше. Отстреливаться, огрызаться такие люди еще кое-как в состоянии. Но перехитрить настоящих охранников…

– Что с телохранителями? – внешне равнодушно поинтересовался Сиверов. – Тоже трупы?

– Какая тебе разница? Устал я, дайте передохнуть, – тяжело опустившись на табурет, Тарасов вытянул ноги далеко вперед.

«Пил, – определил про себя Глеб. – И не так давно. В поезде наведал вагон-ресторан?»

– Капитана похоронили чин чинарем, – опустил голову Самойленко. – А Жора теперь, небось, в морге валяется с биркой на ноге.

– Выпить бы надо за упокой, – закурил Тарасов.

– Пора уходить, – поднялся Воскобойников. – Нас здесь ничего уже не держит. А Бубна помянем на новом месте, чтобы не спешить, не ерзать, как на иголках.

– Найти бы такое место, чтоб не ерзать. Разве что там, где бирки на ногу цепляют, – курносый нос Витька по прежнему смотрел вверх, но настроение упало ниже нуля.

– В любом случае я должен отдохнуть, – заявил Тарасов.

– Мы тут тоже не жопу у печи грели, – резко бросил спецназовец, туго затягивая на голове узел черного платка. – Полчаса тебе дух перевести – и вперед, к новым вершинам.

– Первым делом надо патронами разжиться, – заметил Глеб. – Иначе нам удачи не видать.