Котенок тихонько пискнул и попытался перебраться со спинки сиденья на плечо Глебу. Тот нетерпеливо отмахнулся. Котенок, потеряв равновесие, повис, зацепившись когтями задних лап за спинку.

«Да куда же он, черт побери, подевался?»

Глеб чуть прибавил скорость, завернул за угол и в глухом переулке, где и днем-то, наверное, мало кто ездит, увидел БМВ. Слева тянулась бесконечная стена склада, сложенная из красного, хорошо обожженного кирпича, справа шел высокий забор порта. БМВ стоял под облетевшим каштаном, въехав одним колесом на тротуар. В салоне никого. Нос к носу с БМВ приткнулся банковский броневик светло-бежевого цвета с зеленой полосой. За рулем дремал водитель. Лишь только он услышал гул мотора, как тут же встрепенулся и подозрительно посмотрел па УАЗ Сиверова.

Не снижая скорости, Глеб проехал мимо и успел заметить небольшую металлическую дверь в заборе.

«Ах, вот куда вы прошли!»

Он вывернул из переулка и присмотрел подходящее место для парковки.

Здесь складскую стену поддерживали мощные, далеко выступающие контрфорсы. Сиверов загнал свою машину за один из таких выступов и заглушил мотор.

Лишь только открылась дверца, как котенок попытался выскочить.

– Нет уж, посиди тут.

Сиверов захлопнул дверцу и закрыл ее на ключ. Набросил на «уазик» кусок маскировочной сетки; теперь даже с расстояния в несколько метров автомобиль казался разросшимся под кирпичной стеной кустом. Из сумки Сиверов прихватил только бинокль и пистолет.

Из нагрудного кармана его куртки торчал тонкий, не толще шариковой ручки фонарик. Глеб выглянул из-за угла. Банковский броневик и БМВ оставались стоять на месте, металлическую дверь в заборе, похоже, никто не открывал. Только сейчас Сиверов сообразил, что у банковского броневика московский номер. Раздумывать над этим фактом не было времени.

«Ну что ж, посмотрим на порт изнутри», – Сиверов окинул взглядом забор.

Глава 15

Высокий бетонный забор был возведен без всяких уступов и выемок. Если бы он был сложен из кирпича, то вскарабкаться на него не составило бы особого труда, но трехметровой высоты гладкая стена казалась неприступной. Поверху шел карниз, из которого торчали острые металлические пики.

«Непреодолимых препятствий не существует», – хмыкнул Сиверов и пошел вдоль забора.

На этой улице деревья сохранились лишь местами.

Скорее всего, часть из них погибла во время воины.

Старые каштаны росли уже в толщину, а не в высоту.

Их могучие стволы были сплошь в наплывах.

Глеб подыскал подходящее дерево и без труда вскарабкался по несколько наклоненному стволу. Одна из веток достигала верха забора. Балансируя руками, Сиверов ступил на нее и двинулся вперед. Ветка пружинила, раскачивала его, но он шел и шел. В самый последний момент, когда до забора оставалась пара шагов, древесина старого дерева хрустнула, и Сиверов еле успел перескочить на бетонный карниз, щетинящийся вмазанными в бетон стеклянными осколками.

Глеб тут же присел, чтобы никто его не заметил, и перебрался через двойной ряд заточенных металлических штырей. Теперь предстояло как-то спуститься вниз.

Прыгать Сиверов не спешил, прежде стоило продумать обратный путь.

Осторожно раздвинув колючую проволоку, натянутую на выносных консолях, он высмотрел место для приземления – поросший высохшей за лето травой бугорок. Сиверов вытащил из брюк ремень и зацепил его пряжкой за один из металлических штырей. А затем, ухватившись за выносную консоль, повис на ней и разжал пальцы.

Приземлился он очень удачно, почти беззвучно. Вытянул над головой руку, дотронулся до ремня. Теперь, если понадобится, он мог в считанные секунды залезть на ограду и исчезнуть с той стороны.

Работа в порту, расположенном на берегу морского канала, шла вовсю, но только на освещенных площадках. Большая же часть территории тонула в темноте.

Здесь громоздились контейнеры, поддоны, высились штабеля ящиков. Сиверов забрался на поднятый над землей метра на два железнодорожный путь, предназначенный для разгрузки вагонов, и огляделся.

«Волга» генерала Разумовского стояла неподалеку от небольшого административного здания, в окнах которого горел свет. Глеб взглядом поискал пути, по которым могли пройти люди, приехавшие на БМВ. Выбор был невелик, точнее его не было вовсе: только одна хорошо освещенная узкая дорожка для проезда электрокаров вела к одному из причалов. Других вариантов не было.

Трое мужчин уже подходили по ней к самой воде.

Они остановились под фонарем и, сблизив головы, стали о чем-то переговариваться. Сиверов быстро достал бинокль, навел на них. В свое время Сиверов неплохо научился читать по губам. Это умение не раз уже пригодилось Слепому, когда он смотрел в прицел оптической винтовки. Если человек тебе знаком, то сложностей не возникает вообще, если же человек незнакомый, некоторые слова остаются, увы, непонятными.

– «Генерал… – читал по губам говорившего Глеб, – деньги… Разумовский.., лодка сейчас подойдет…»

Обрывки фраз. Но и их было достаточно, чтобы понять. Эти люди наверняка знают, кто приехал в порт.

Но, кажется, не к убийству они сейчас готовятся, вернее, пока даже не замышляют его. Самое большое – их приставили как наружное наблюдение, с тем чтобы в нужный момент нанести удар. А скорее всего, они и Разумовский действуют заодно, только тогда не понятно, почему держатся с ним порознь.

Сиверов спрыгнул с эстакады и, пробираясь между штабелями ящиков, вышел к причалу. В темноте со стороны воды послышался гул, вспыхнул слабый прожектор, выстеливший впереди моторной лодки узкую полосу света. Трое мужчин, стоявших на пирсе, оживились.

Лодка подошла к самым сваям, и человек, сидевший за штурвалом, придержался за металлическую скобу, приваренную к поручням снизу. По лесенке двое спустились в лодку. Один остался на берегу и пошел в сторону административного здания. Вновь заурчал мотор, лодка, оставив после себя белый пенный след, поплыла по каналу.

Сиверов, продолжая оставаться в тени, проводил ее взглядом. У него возникло предположение, что эти трое собираются поближе подплыть к административному зданию, возле которого стоит белая «волга», и с воды выстрелить по выходящему генералу Разумовскому. Он уже готов был уйти с места, чтобы приблизиться к «волге», как увидел, что моторная лодка преспокойно миновала причал напротив здания и, обойдя старую, с высокими бортами баржу, подплыла к небольшому судну, стоявшему на открытой воде. На его палубе горели неяркие лампы.

Вновь в руках у Слепого появился бинокль. Он припал к окулярам, разглядывая палубу корабля. Определить, что это за судно, было сложно. То ли научное, то ли бывшее прогулочное, приспособленное под короткие морские перевозки. Большая палубная надстройка, верхняя палуба с расставленными на ней шезлонгами.

Гостей на судне, по-видимому, ждали, хотя никто пока не вышел их встретить. Сиверов успел заметить за приоткрывшейся лишь на секунду дверью, ведущей в салон, вооруженного автоматом человека. Автоматчик швырнул в неподвижную воду морского канала окурок и вновь исчез за дверью.

Моторная лодка несильно ударилась носом в привязанную к борту автомобильную покрышку. Рулевой пробросил канат между перекладинами лестницы и натянул его. Трос мужчин, приехавших в порт на БМВ, поднялись на палубу и исчезли за дверью салона.

Сиверов осмотрелся. Возле причала имелось немало лодок, в основном металлических, но со снятыми моторами. Глеб приглядел самую легкую из них и спрыгнул в нес с пирса. На дне было по щиколотку воды. Лодка качнулась под тяжестью Глеба, накренилась, чуть не зачерпнув бортом.

Глеб сделал движение в противоположную крену сторону и встал, широко расставив ноги, разведя руки.

Лодка, еще несколько раз качнувшись, замерла, и он похвалил себя: «Молодец, удержался, а то вымок бы, как пес».

Ночью канал не выглядит таким отталкивающе грязным, как днем, хотя на противный запах бензина, солярки и перегнивших водорослей смена времен суток не влияла – искупаться в такой воде, да к тому же по-осеннему холодной, не хотелось ни при каком раскладе, разве что спасая свою или чужую жизнь.