— Это все будете пить вы, Генри?..

— Мне так хорошо с вами, дорогая Джесси, — подчеркнуто громко ответил Мортон, — что, право, лишний стакан вреда не принесет…

Сидевший за соседним столом жгучий брюнет с окладистой черной бородой, в больших золотых очках, вздрогнул при этих словах Мортона и пристально посмотрел на него.

Заказав ужин и быстро опорожнив бутылку, Генри потребовал вторую, наполнил стаканы и слегка захмелевшим голосом громко сказал, обращаясь к жене:

— За нашу любовь, Джесси!

Джесси, не понимая, что это все значит и не представляя себе Генри в нетрезвом виде, машинально отпила глоток.

— Джесси, посидите одну минуту одна, мне надо поговорить по телефону… — сказал Мортон и, не дожидаясь ответа, нетвердыми шагами направился к телефонной будке в конце зала, но по дороге зацепил ногой стул, который с шумом повалился. Подняв стул и пьяным голосом рассыпавшись в извинениях, он прошел дальше и, когда вернулся на свое место, Джесси наклонилась к нему:

— Посмотрите, Генри, на того господина за соседним столиком, в очках и с черной бородой… Если бы не очки и борода, я бы подумала, что это Педрозо…

— Молчите!.. Ни слова!.. — и тут же громко добавил: — Пустяки!.. Вот лучше еще стакан вина и потом домой…

Выпив принесенную бутылку, Генри совсем опьянел и, сильно пошатываясь, вышел вслед за Джесси, которая никак не могла прийти в себя от всего виденного.

…Генри, сильно пошатываясь, вышел вслед за Джесси…

Господин в очках тоже встал вслед за ними.

В передней Генри так щедро дал швейцару на чай, что тот поклонился ему чуть не до земли и, поддерживая подгулявшего барина под руку, бережно усадил его в автомобиль, в котором Генри развалился в небрежной позе сильно выпившего человека, не обращая внимания на Джесси. Но лишь только автомобиль завернул за угол, Генри моментально изменился. Хмель как рукой сняло.

— Гордон? — крикнул он шоферу. — Полный ход! Домой! Джесси, — обратился он, ласково склонившись к молодой женщине, — неужели вы могли подумать хотя бы на одну минуту, что я пьян, что я позволил себе напиться до такой степени, да еще в вашем присутствии. Сегодня разыгрывается последний акт той драмы, в которой мы принимаем участие, и по пьесе я должен казаться совершенно пьяным… Теперь слушайте. Приехав домой, вы, не заходя в вашу комнату, поднимитесь во второй этаж в библиотеку и останьтесь там, заперев двери на ключ… И что бы вы ни услыхали, сидите покойно, никоим образом ни отпирая дверей никому, кроме меня… Огонь погасите… Ведь вы исполните все в точности? Помните, от этого зависит многое…

Когда Генри входил в дверь виллы, пропустив вперед Джесси, мимо с головокружительной скоростью промчался автомобиль и Мортон, довольно потирая руки, узнал в сидящем в машине человеке того господина с черной бородой, который помещался за соседним столом в ресторане.

Войдя в дом, Джесси в точности исполнила приказания Генри и прошла прямо в библиотеку, заперев за собой дверь.

Мортон зажег лампу в своей комнате, затем, не торопясь, вышел в сад и тихонько свистнул. Почти тотчас же из тени появились два человека в форме полицейских и подошли к Генри.

— Согласно вашей просьбе, мы уже более часа ждем здесь, — обратился один из них. — Скажите, в чем дело?

Генри провел обоих полицейских в гостиную и стал что-то шептать им. Потом вошел к себе в кабинет и, встав между окном и лампой так, чтобы его силуэт был виден на улице, стал раздеваться, сильно пошатываясь. Сняв сюртук и жилет, Генри загасил лампу и впотьмах, свернув ковер, лежащий около стола, положил его на кровать и прикрыл одеялом, придав форму спящего человека. Сам же спрятался у изголовья.

Прошел час. Вдруг до чуткого уха Мортона донеслось слабое царапанье по стеклу окна. Еще минута, легкий стук от выдавливаемого окна. Окно бесшумно раскрылось и в комнату впрыгнул какой-то человек. На момент комната озарилась светом от электрического фонаря и фигура бесшумно приблизилась к кровати.

Генри замер, держа в одной руке револьвер, а другой нервно сжимая выключатель электрической лампы.

Человек подошел вплотную к кровати и поднял руку. Послышался стук от удара и звук разрываемой материи.

В ту же минуту Генри повернул выключатель и, сделав громадный прыжок, набросился на стоявшего около кровати человека, который растерялся от внезапного света.

Быстро выдернув руку, человек ударил Генри чем-то в грудь, но в ту же минуту тяжелой массой опустился на пол, сдавленный, как стальными тисками, мощными объятиями Мортона.

Пришедшие полицейские быстро связали пойманного, сняв с него привязную бороду и очки. Ковер, положенный на кровать, оказался насквозь пробитым кинжалом негодяя.

— Позабавились, дон Педрозо… Довольно!.. — проговорил Генри. — Скоро придет очередь и Мери… Кстати, и за убийство скупщика рассчитаетесь…

Педрозо сделал попытку броситься на Мортона, но, сдерживаемый сильными руками полицейских, только хрипел в бессильной ярости, дико вращая глазами.

Как только арестованного увели, Генри бросился наверх, чтобы успокоить Джесси, но, дойдя до половины лестницы, вдруг почувствовал такую слабость, что принужден был сесть на ступеньке. Опускаясь, он внезапно ощутил острую боль в левом плече и тут только понял, что ранен. Собрав всю свою силу воли и поддерживаемый мыслью, что чем дольше он не придет к Джесси, тем дольше она будет волноваться, Генри скорее дополз, чем дошел до библиотеки и, когда Джесси отворила дверь, он упал в кресло, радостно смотря на молодую женщину и повторяя:

— Слава Богу, теперь всякая опасность для вас миновала!.. Теперь я за вас спокоен!..

— Генри, что это?.. Вы ранены?.. Вы весь в крови!.. — в ужасе вскрикнула Джесси, увидев кровь на рубашке Мортона.

— Пустое!.. Зато вы в безопасности!..

Но тут Джесси, комната, все поплыло перед глазами Генри и он, соскользнув с кресла, опустился на пол, поддерживаемый обезумевшей женой, думавшей, что он умирает.

Приглашенный доктор нашел рану хотя глубокой, но не опасной, сделал перевязку и посоветовал никоим образом не вставать с постели.

Джесси всю ночь провела в изголовье мужа и на следующий день, когда Генри проснулся, она, нежно прижавшись к его руке щекой, зашептала:

— Как я вчера испугалась за вас, Генри!.. Я думала, что что-то оборвалось внутри меня… Если бы вы умерли, я умерла бы с вами…

Сильная натура Генри быстро взяла перевес над болезнью и через три дня он уже чувствовал себя совсем здоровым и, если бы не строгое предписание доктора, боявшегося, что рана может открыться, он бы давно уже встал.

— Генри, — обратилась к нему Джесси, видя, что он чувствует себя вполне хорошо. — Расскажите мне, что значила эта сцена в ресторане и как вы могли предугадать нападение на вас Педрозо?

— А видите ли, Джесси, это очень просто!.. Когда вы написали под мою диктовку письмо и отправили его вашей мачехе, я рассчитывал, что, прочитав о завещании и о моем богатстве, которое после моей смерти должно перейти к вам, преступники сделают новую попытку ограбить вас, предварительно устранив меня для того, чтобы вы стали обладательницей и моего состояния…

— Если бы я знала, что мое письмо подвергнет вас опасности, я бы никогда не написала его… — с чувством сказала Джесси.

— Как я предполагал, так и вышло… — продолжал Мортон. — По получении вашего письма, Педрозо тотчас же выехал в Италию, имея наш адрес, и сделал попытку убить меня. Пейкерс, предупрежденный обо всем, телеграфировал мне об отъезде Педрозо из Англии и послал своего агента следить за ним… От этого агента, шаг за шагом проследившего Педрозо до Италии, я и узнал о часе его приезда и о том, где он остановился. Сцена же в ресторане подвинула развязку. Педрозо, думая, что я сильно пьян, решил не откладывать выполнение возложенной на него задачи, тем более, что подворачивался такой удобный случай… Вот и все… Конец же вы знаете…