Кстати, на счёт судьбы. Шарирэ заглянула ко мне на огонёк пару недель назад и накостыляла за то, что поверила Лайре. А затем рассказала, как всыпала Лайре за её, как сказала та, маленькую шутку.

– Юно, но, с другой стороны, дар, данный тебе Лайрой, потом тебе очень поможет.

– Ри, что за дар? Мне уже надоело думать, чем могла меня одарить ушастая поганка, – я сидела на кровати, попивая чай.

– Не могу сказать, просто поверь на слово. К богам у тебя, Юно, никакого пиетета, – притворно вздохнула рыжая богиня.

– А что перед вами трепетать? Всё равно ведь ведёте себя так, как считаете нужным. Ладно ты, ты у меня хоть веселая, а эта вареш-шка будущ-щая, – я зашипела от злости, – поплатится ещё за свою «маленькую шутку».

В тот вечер Ри предпочла скрыться, ибо злость, затопившая меня, так и норовила вылиться. Вылилась. На несчастную Рожкову, подкидывающую очередную записку ко мне под дверь. Блондинко ещё пару дней заикалось.

– Юнона, приди в себя, – щёлкнул перед моим носом когтистыми пальцами луухар. – Можешь идти на место, продолжим, – Медвежуть проследил за тем, как я села и продолжил занятие. – Итак, дорогие мои мученики! Поздравляю, теория для вас закончена, но, начинается практика!

По группе пронеслись испуганные вздохи и охи.

– Сначала вы сдадите мне зачёт по теории. Прямо сейчас, – луухар улыбнулся, обнажая длинные тонкие клыки. – Кто не сдаст – не получит допуск на практические занятия. Всё, что от вас требуется – провести расчёт. Например… – Кайрэн с урчанием почесался за ухом и продолжил, – вот! Представьте, что вам нужно переместить вот это яблоко с моего стола прямо на ваш. Времени у вас – час. Ещё час на то, чтобы я проверил вашу писанину и вынес вердикт. Как хорошо, что сегодня вам поставили две моих пары! Приступайте.

Я судорожно вздохнула: долбанный Медвежуть. Любит же подлянку сделать. Ладно, координаты многострадального стола мы знаем, чего с него только не «перемещали» уже. Однако на каждой паре мы сидели по-разному, то есть, знали координаты определённых мест в аудитории.

– Лорд Кайрэн, а как мы узнаем координаты наших мест? – задал волнующий всех вопрос Игнатов.

– Игнатов, я не разрешал задавать вопросы. Помните, что маги – не одиночки. Многие работают в командах, а тем более такие талантливые, как вы, Александр.

Я задумчиво почесала голову: и что бы это значило? Подсказка ведь! А что этот бешеный медведь выдумал на этот раз – одной Шарирэ известно.

– Юно, – услышала я шепот с другой стороны аудитории.

Звала меня Тихая. Девушка кивала мне на парту, а я, нахмурившись, уставилась на неё, пытаясь разгадать шараду.

«На парту посмотри», – шепнул кто-то в моей голове.

Я опустила взгляд. На парте сиротливо горели координаты. О-па, это то, о чём я думаю? Я подняла взгляд на Тихую, та, улыбаясь, кивнула. Недолго думая, все, кто видел представление, закопошились: на партах начали появляться координаты. На моём месте сидел Сашка и я, честно говоря, сначала не хотела делиться координатами – больно часто мы соревновались в первенстве. Однако совесть противным жуком засвербела в голове. Координаты я нацарапала. Бледный Игнатов оживился и со счастливой улыбкой мне подмигнул. Дело пошло на лад.

– Студенты, время! – громко рявкнул учитель.

Половина по подскакивали на местах, справа, в тишине аудитории, послышался отчётливый испуганный «Ик!». Медвежутя боялись все. Я дописала расчёт, всё перепроверила и в числе последних сдала лист.

– Молодцы. Хоть и пара, но я разрешаю вам сходить в буфет, выпить кофе.

Да уж, после ТАКОЙ пары хотелось совсем не кофе, а чего-нибудь покрепче. Мы с Кейт медленно поплелись в студенческое кафе.

– Как думаешь, Медвежуть поставит мне два или три? – спросила Кейт.

– Да ладно тебе, не волнуйся, мужик он суровый, да оценивает справедливо, – я вздохнула – на свою твёрдую четвёрку я знала предмет, а вот до пятёрки не дотягивала.

– Значит всё-таки два-а-а, – заскулила подруга, вытирая набежавшие слёзы. – Я переменную забыла, вместо двухсот поставила триста-а-а.

– Каких двухсот? – нахмурилась я. – Очнись, кроме трёхсот никаких переменных там и не было, разве что, если у тебя в координатах было. Только сидела ты рядом со мной, а у меня в координатах отчётливо стояло триста семь.

– Как триста семь? – блондинка нахмурилась. – У меня там было именно двести. Стоп.

Мы переглянулись. Было ясно как день: кого-то из нас подставили.

– Кофе? – спросила Кейт.

Я обратила внимание на дёргающийся глаз подруги и вздохнула:

– Только если с коньяком.

Кейтлин кивнула, и отправились мы в ближайшую кофейню, благо, по городу их было натыкано тут и там.

– Две «крепких дружбы», – устало сказала я девушке, стоящей за кассовым аппаратом.

– А восемнадцать-то есть? – спросила девушка, окидывая взглядом мои полтора метра роста.

Молча положила на стол паспорт. Ну да, из-за роста меня часто принимали за школьницу. Спустя пять минут, приветливо улыбаясь, к нам подошла другая девушка:

– Ваш кофе с коньяком.

Я кивнула и уставилась в панорамное окно. Лето подходило к концу. На дворе стояла середина августа – и по закону подлости похолодало. Зазвенел звоночек – кто-то зашёл в кофейню, потянуло сквозняком, и я зябко поёжилась. Мимо пролетела газета.

– Ветер поднялся, – будто читая мои мысли, сказала Кейт.

– Ага. Если дождь пойдёт, телепортацию уже сейчас осваивать будем практически, – я хихикнула.

Мы уже давно научились ставить на свою речь заклинание в городе – если мы заговаривали о магии, все окружающие не маги слышали обычный бабий трёп.

– А я бы не рисковала, а то ну нафиг, напутаю с расчётами и вывалюсь где-нибудь на Луне, – вздрогнув, выдохнула девушка.

– Ого! Так талантливо косячить – уметь надо, – я зафыркала, отпивая кофе.

По телу разлилось приятное тепло и сразу стало как-то веселее.

– Кстати, ты никогда не интересовалась, почему кофе с коньяком назвали «Крепкая дружба»?

Я фыркнула в кулак: вечно с ней так, если несёт чушь – волнуется, а если волнуется, значит нужно поддержать:

– Конечно интересовалась. Ну вот, смотри: коньяк, он мой, мужик. Так? – я дождалась кивка и продолжила. – Кофе, он мой, тоже мужик, так? – Ки удивлённо таращилась на меня, а я, скорчив серьёзную мину, продолжила. – У мужиков – крепкая дружба. Поэтому так и назвали.

Я закусила губу, ожидая реакции Кейтлин, и та не заставила себя долго ждать: по кофейне разнёсся хохот. Кстати, ржала не одна Кейт – к ней присоединилась недалеко стоящая официантка и парочка посетителей за нашими спинами.

– Уважаемая, – окликнула меня девушка, с бейджем «Администратор», – как ваше имя?

– Юнона Александровна, – представилась я, чуть не ляпнув уже привычное «леди».

– Юнона Александровна, разрешите вставить цитату в наше меню? Этому напитку явно не хватало истории! – не сдержавшись, администратор кофейни снова захихикала.

– Конечно, ради богов, вставляйте, мне же не жалко! – я выставила перед собой руки.

– За наш счёт, в благодарность, вам десерты, – улыбнулась девушка.

Я потёрла руки: халяву мы любим.

– Юно, иногда я тебе поражаюсь. Вот, вроде как, серьёзная такая мадам, учишься хорошо, стремишься к первенству, но иногда… Тебя как будто кто-то кусает, и просыпается Юно-ребёнок.

– У всех нас внутри живут дети, только спят часто, – философски заметила я, поедая десерт.

На пару мы шли в приподнятом настроении – осталось двадцать минут до оглашения результатов, а потом можно и домой идти. Я схватилась за голову, икнув.

– Ты чего? – бровь Ки поползла верх.

– Видишь ли, дорогая, стресс стрессом, но вот ежедневные тренировки никто не отменял, – я вздохнула, понимая, что сегодня крепко отхвачу от Ди.

– Да ладно, может твой рыжий сжалится сегодня? Пятница же.

– А для него хоть пятница, хоть не пятница – иди и занимайся. Спасибо ему, конечно, за это. Сейчас я что-то не подумала. Хотя, может быть всё не так плохо, и один из мужиков успеет выветриться с моих соток, – я хихикнула.