— Это я уже поняла.

Ее слова жгут меня, как кислота. Мне страшно, но я все-таки скажу ей. Меня опаляет жаром, а пульс стучит в венах, как ритуальные барабаны.

— Но это не значит, что я... Что я не хочу попробовать. Если ты... если ты хочешь.

Найл смотрит на меня, ее глаза пусты.

— Если ты этого не понял, то еще бо́льший идиот, чем я думала.

И с каждой ставкой проигрыш опять…

Лок, кажется, не знает, что на это ответить. Черт с ним — я не собираюсь разжевывать ему смысл каждого слова или помогать.

— Сейчас усну прямо за столом, — говорю я. — Мне нужно поспать где-нибудь.

Он встает и подает мне руку. Я принимаю ее, но с опаской. Он ведет меня к своему грузовику. Я слышу храп Юты в кузове. Мы идем к задней двери, и я вижу, что Лок где-то отыскал матрас и сунул его в кузов грузовика. Потом открывает заднюю дверь и достает свернутый спальный мешок. Расстегивает его, превращая в одеяло, и стелет на матрас. Я слишком устала, чтобы переживать о том, что придется спать с ним. Я посплю. И ничего, кроме сна, даже если бы у нас и была возможность. Хватит с него «кроме». Локу придется еще заслужить мое доверие.

Мы трахались, и это было здорово. Это было просто офигенно, но только потому, что я очень возбудилась, а он — просто ходячий секс.

А потом у нас было что-то на грани любви, и это было самое удивительное, что я когда-либо переживала.

Но этот глупец просто сбежал от меня, потому что он, видите ли, слишком слаб, чтобы справляться со своими собственными эмоциями.

Так что теперь Локу придется постараться, и я не собираюсь ждать слишком долго. Поэтому сейчас просто посплю на рваном матрасе под звездами — рядом с собакой и человеком, к которому испытываю сложные чувства.

Я уже собираюсь запрыгнуть в грузовик, когда вдруг ощущаю его руки на своих бедрах. Лок разворачивает меня лицом к себе, легко поднимает и усаживает в кузов. И, черт бы его побрал, но мои колени сами раздвигаются, словно чувствуют его присутствие, и вот я уже позволяю ему встать у меня между ног.

Лок приподнимает рукой мой подбородок.

Я убеждаю себя в том, что не собираюсь с ним целоваться. Нет.

Да... и сама же себе беззастенчиво вру.

Он совсем рядом. Грудь — как скала, защищающая меня от остального мира. Я слышу окружающие звуки, но они какие-то блеклые, далекие и нереальные. Он обхватывает мое лицо своими большими мозолистыми ладонями и смотрит сверху вниз.

Сине-зеленые глаза — море, освещенное луной, звездами и прожекторами позади нас. Он делает глубокий вдох и медленно выдыхает. Брови нахмурены, словно он о чем-то напряженно думает.

Он собирается меня поцеловать, но дразнит. Мои губы сами раскрываются, и лицо поднимается в ожидании поцелуя. Будь он проклят, и будь я проклята.

Я не собираюсь этого делать. Не позволю ему втянуть меня в гипнотический водоворот своей сексуальности, обаяния, магнетизма. Он наклоняется, и я теряю всякое чувство реальности. А ведь всегда терпеть не могла героинь любовных романчиков, которые начинали задыхаться и терять дар речи, стоило сексуальному парню подойти поближе, после чего позволяли ему делать с собой все, что заблагорассудится.

Теперь я начинаю их понимать.

И это не вымысел. Это реальность.

Я превращаюсь в героиню такого романчика, потому что едва дышу и теряю способность мыслить. Прямо здесь и сейчас я в секунде от катастрофы. И все потому, что рядом со мной сексуальный красавец — смотрит на меня своими яркими красивыми глазами и обнимает своими большими сильными руками.

— Лок... не надо… — я заставляю себя выдохнуть. — Пожалуйста, не надо.

— Не надо чего?

— Не пытайся отвлечь меня поцелуем.

— Даже не думал.

— Думал. Но ты не можешь целовать меня, не разобравшись со своими чувствами. Когда-то это срабатывало, но не сейчас. Не со мной.

— Черт, — он прижимается лбом к моему лбу, — ты знаешь все мои трюки.

Я смеюсь, наши дыхания смешивается.

— Да, Лок. Так и есть. Проблема в том, что ты обманываешь только себя.

— Я знаю, Найл. Просто... дай мне время. Я справлюсь.

Он отпускает меня, и я, наконец, могу нормально дышать. Прыжок — и вот он уже сидит рядом со мной, а потом мы откидываемся назад, на матрас. Он не совсем чистый, но сухой. Выбирать не приходится, и это все же лучше, чем на сиденье грузовика. Юта растянулась с одной стороны, Лок ложится с другой, и я оказываюсь посередине. Он накрывает нас спальным мешком. Юта теплая, мягкая, и пахнет, как… как собака — приятный, землистый запах. Я зарываюсь пальцами в ее мех, кладу вторую руку под голову и поворачиваюсь лицом к собачьей спине. Она всхрапывает и постукивает хвостом.

А потом я чувствую Лока. Он прижимается ко мне сзади, кладет руку на мою талию и обнимает меня под грудью. Его бедра прижаты к моим. Грудь — к моей спине.

Я смертельно устала и так измучена, что в глазах щиплет, ноги и руки еле двигаются, а мысли расплываются. Но это? Это настолько идеально, так тепло, так уютно, что я не хочу засыпать прямо сейчас. Хочу просто насладиться этим моментом. Сполна.

А спать между мужчиной и собакой не так уж и плохо. Тепло и безопасно.

С довольным чувством я медленно и спокойно погружаюсь в сон. Надеюсь, когда проснусь, между Локом и мной все наладится.

Я просыпаюсь, ощущая на своей груди теплую дерзкую руку. Даже во сне он остается настоящим кобелем. Но проблема заключается в том, что я не возражаю — ни в малейшей степени. Мне нравится чувствовать его руки на своем теле. Нравится ощущение прижавшегося ко мне крепкого тела. К слову о крепости... я ощущаю через шорты его эрекцию, твердую и внушительную.

Боже, я хочу его.

Если бы не голоса поблизости, я, наверное, нашла бы, что сделать с его эрекцией. И с пульсацией между своих бедер.

Но я не могу. И не буду. Нет, до тех пор, пока он не разберется в своих чувствах. Я знаю, что у него они есть. Мне просто нужно, чтобы он открылся, стал искренним и набрался мужества признать их.

А как насчет моих собственных чувств? Они чертовски сильные. Пугающие. Это кажется невозможным, ведь каждый раз, когда кладу голову ему на грудь и слышу биение его сердца, я думаю об Олли. Никогда не перестаю думать об Олли, и, боюсь, это означает, что я не смогу исцелиться до конца. Будет ли это честно по отношению ко мне? Будет ли это честно по отношению к Локу? Есть ли будущее у наших отношений, если я вспоминаю Олли каждый раз, когда чувствую или слышу сердцебиение Лока?

Это же безумие. Мой погибший муж подарил Локу жизнь.

Проснувшись, я вспоминаю о торнадо и его последствиях. Жизнь коротка. Нельзя предугадать, что может случится. Даже потеря Олли не смогла меня этому научить. Она просто лишила меня веры, заставила забраться в раковину, спрятаться за высокими стенами. Смерть Олли заставила меня бояться жизни.

Бояться самой себя. Бояться будущего.

Бояться делать свою работу. Бояться своего тела, своих желаний, своего сердца и его потребностей.

Вчера я могла умереть. Попади то бревно в лобовое стекло всего на пару сантиметров правее, я была бы мертва.

Осознание этого в одно мгновение заставило меня измениться. Я не хочу больше терять время. Не хочу жить в одиночестве, закрывшись от мира. Не хочу заставлять себя через силу дальше идти по жизни. Я, как корабль без парусов на застывшей поверхности моря.

Где-то играет радио. Тихо, но достаточно четко.

Это песня в стиле кантри. Мужской голос, поющий под аккомпанемент гитары и фортепиано.

Я вслушиваюсь в слова. И они... разбивают меня на части.

Я словно парусник в подарочной бутылке,

Что моря не коснется никогда.

Стою на полке, всеми позабытый,

Мне ветер не наполнит паруса.